16 июня 1916 года. Хроника Кровавого Повеления. 9 дней до Высочайшего соизволения…
16 июня 1916 года из Министерства внутренних дел ушло отношение с исходящим № 17729, которое в тот же день было получено в Военном министерстве. Причем у документа есть одна особенность: несмотря на то, что это подлинник, на нем нет входящих реквизитов: такое впечатление, что данное отношение прошло мимо канцелярии Военного министерства.
Это письмо было реакцией на обращение Военного Министра Д.С. Шуваева к Министру внутренних дел Б.В. Штюрмеру от 12 июня 1916 г. № 2119. Однако подписал ответ не министр Штюрмер, а его товарищ (то есть заместитель) — князь В.М. Волконский, а адресован он был не министру Шуваеву, а его помощнику (то есть заместителю) — генералу от инфантерии П.А. Фролову.
На бюрократическом языке жестов такое понижение уровня переписки считается откровенной грубостью и означает крайнюю степень недовольства руководителя ведомства, вынужденного давать нежелательный для себя ответ. О том же говорит и тот факт, что, несмотря на пометки «Спешно», отношение Военного министра от 12 июня 1916 г. № 2119 пролежало под сукном» целых три дня. А ведь на те три абзаца (включая ритуальное изъявление почтения и преданности), которые составляют письмо МВД от 16 июня 1916 г. № 17729, у любого чиновника уйдет не более получаса.
И совсем уж необычно, что на подлиннике данного письма нет «скрепы», то есть подписи второго, более низкого по рангу, должностного лица, который считывал текст и подтверждал его правильность. По правилам делопроизводства того времени такие «скрепы» являлись обязательным элементом любой депеши, без нее письмо считалось не вполне официальным. Поэтому не исключено, что отсутствие входящих реквизитов на письме МВД было обусловлено именно отсутствием скрепляющей визы.
Все эти «канцелярские мелочи» свидетельствуют о том, что высшие чины Министерства внутренних дел несмотря на трехсуточные старания так и не смогли найти законные и убедительные аргументы, которые заставили бы военное ведомство отказаться от своих взглядов, и потому были вынуждены согласиться на участие в совещании. При этом — характерный штрих — товарищ Министра внутренних дел князь В.М. Волконский пишет:
«Министр внутренних дел изъявляет согласие на удовлетворение приведенной просьбы в том расчете, что свободный обмен мнений представителей обоих ведомств может устранить возникшее разномыслие…»
Причем слово «свободный» подчеркнуто в подлиннике письма. Подчеркнуто не рукой, а непосредственно при печатании текста. Подобный способ выделения своей позиции по общепринятым правилам делопроизводства считается «дурным тоном». Это примерно то же, что в разговоре доказывать свою правоту криком, а не логичным изложением аргументов.
Тем более обращает внимание то, что непосредственно после упоминания о «свободном обмене мнениями», в письме сообщается
Если бы соглашения в Комиссии достигнуто не было, то принципиальный вопрос придется внести на разрешение в Совет Министров.
Совершенно ясно, что — это откровенная угроза, по сути шантаж: «Мы посовещаемся и сделаем так, как я решил».
Обобщая все отмеченные особенности письма, подписанного товарищем Министра внутренних дел князем В.М. Волконским, можно резюмировать, что упорное, подкрепленное высокопрофессиональной и убедительной аргументацией, нежелание Военного министра плясать под дудку Министра внутренних дел, Председателя Совета Министров, гофмейстера Б.В. Штюрмера вызвало у последнего крайнюю степень раздражения. И потому, будучи вынужденным принять предложения Военного министра, Б.В. Штюрмер использовал буквально все имеющиеся в арсенале бюрократа возможности, чтобы выразить своему коллеге-министру степень своего недовольства: начиная от отказа от прямого диалога на уровне первых лиц и заканчивая прямыми угрозами.
Для сравнения можно вспомнить первое письмо Военного министра генерал от инфантерии Д.С. Шуваева № 1414/19 от 6 июня 1916 г., в котором он, обращаясь лично к Министру внутренних дел гофмейстеру Борису Владимировичу Штюрмеру, сообщал об одном крайне важном деле и просил
…не отказать в сочувственном со своей стороны отношении к этому крайне важному для армии делу.
Но, увы, никакого «сочувствия» генерал от инфантерии у гофмейстера не нашел…
О многом говорят и резолюции, имеющиеся на документе.
Как было отмечено выше, письмо МВД от 16 июня 1916 г. № 17729 адресовано помощнику Военного министра генералу от инфантерии П.А. Фролову, который до этого момента ни разу не привлекался к напряженной переписке по поводу призыва инородцев на тыловые работы. Неосведомленность генерала П.А. Фролова проявляется в первой его резолюции от 16 июня 1916 г., в которой он задает вопросы о том, когда состоится совещание и кто будет председателем. Вопросы вполне естественные, только вот адресует он их … Главному Управлению Генерального Штаба. Тем самым помощник Военного министра демонстрирует, что он настолько «не в теме», что даже не знает, что этот вопрос курирует не Мобилизационный отдел ГУГШа, а Отдел пенсионный и по службе нижних чинов Главного Штаба.
На следующий день оплошность генерала от инфантерии П.А. Фролова будет исправлена, что также найдет отражение на документе, и об этом мы обязательно расскажем в очередном обзоре нашей Хроники Кровавого повеления.
< ЧИТАТЬ: ЗА 10 ДНЕЙ ДО… ЧИТАТЬ: ЗА 8 ДНЕЙ ДО… >
