В статье на основе малоизвестных архивных документов рассматривается реформирование управления Туркестанским краем в начале ХХ в. в контексте проблемы взаимодействия имперского центра и среднеазиатской периферии. Особое внимание уделяется разработке законодательства о краевом, областном, городском, уездном и сельском управлении в Туркестане. Делается вывод, что реформа управления среднеазиатскими территориями затруднялась разногласиями между российским правительством и туркестанской администрацией. Самым спорным являлся вопрос ведомственной подчиненности Туркестанского генерал-губернаторства.
Предлагаемая статья опубликована ранее: Новый исторический вестник. — М. 2012. — № 2(32). — С. 6-20. Ссылка на оригинальную публикацию
Об авторе: Шушкова Маргарита Евгеньевна – преподаватель кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин филиала РГГУ в г. Железнодорожный (Московская обл.)
В исторической литературе, как в советский период, так и в постсоветское время, административное устройство Туркестанского края освещалось фрагментарно: предпочтение отдавалось истории присоединения Туркестанского края к Российской империи в середине XIX в.1. Поэтому до настоящего времени нет исчерпывающих ответов на вопросы, чем центральная российская власть считала Туркестан и каким видело его будущее, чем он объективно являлся для Российской империи накануне революции — ее составной частью или колонией.
В начале XX в. от этого зависел выбор способа и системы управления Туркестаном. Российское правительство попыталось сделать этот выбор в ходе разработки реформы управления Туркестанским краем.
Туркестанское генерал-губернаторство, образованное в июле 1867 г. и находившееся в ведении Военного министерства, делилось на области, уезды и волости. К началу XX в. сложилась «генерал-губернаторская» система управления Туркестаном. Главой администрации («Главным начальником») края был генерал-губернатор, назначаемый императором. При нем находился Совет, чиновники особых поручений, переводчик и канцелярия. Генерал-губернатору подчинялись военные губернаторы, на которых возлагалось управление областями. Уездное управление было сосредоточено в руках уездных начальников, имеющих помощника и канцелярию. Основной административно-территориальной единицей в сельской местности была волость во главе с выборным волостным управителем. В местностях с оседлым населением волости делились на аксакальства под управлением сельских старшин (аксакалов), а в кочевых районах — на аульные общества в главе с аульными старшинами.
Вплоть до 1886 г. Туркестан управлялся на основе четырех «Временных положений об управлении» (Сыр-Дарьинская и Семиреченская области — по Временному положению 1867 г., Зеравшанский округ — по Временному положению, разработанному первым Туркестанским генерал- губернатором генералом Константином Петровичем фон Кауфманом в 1868 г., Амударьинский отдел — по Временным правилам 1874 г., Ферганская область — на основе неутвержденного проекта Положения 1873 г.). 12 июня 1886 г. императором Александром III было утверждено единое «Положение об управлении Туркестанского края», разработанное Комиссией для выработки Положения об управлении Туркестанского края, созданной при Военном министерстве.
Однако сразу после утверждения «Основного закона» Туркестана, вводившего основы гражданского управления, в адрес Положения 1886 г. посыпались нарекания. Прежде всего со стороны тех должностных лиц, которые его претворяли в жизнь.
В своих мемуарах Г.П. Федоров, занимавший с 1901 по 1906 гг. должность управляющего канцелярией генерал-губернатора, указывал, что оно «при первом же применении на практике оказалось никуда не годным»2.
Положение 1886 г. юридически оформляло взаимоотношения местных учреждений различных министерств и Туркестанского генерал-губернатора, долгое время не имевших четкой регламентации. Из-под контроля Туркестанского генерал-губернатора выводились судебное, финансовое, контрольное, учебное и почтово-телеграфное ведомства. Остальные министерские структуры, в соответствии со ст. 241 и 242 «Общей инструкции генерал-губернаторам»3, взаимодействовали с центральными органами в С.-Петербурге через канцелярию генерал-губернатора. Но начальникам учреждений, образованных позднее утверждения Положения 1886 г., разрешалось вступать в непосредственное взаимодействие с соответствующим министерством и получать директивы из столицы, минуя генерал-губернатора.
Это отрицательно сказывалось на престиже власти Туркестанского генерал-губернатора, который оказался не единственным представителем верховной власти. Наряду с ним и почти независимо от него, руководствуясь инструкциями из соответствующих министерств, действовали их местные учреждения, которые, преследуя свои ведомственные интересы, нередко препятствовали деятельности генерал-губернатора4.
Ярким примером может служить организация переселенческого дела в Туркестане. С целью хозяйственно-статистического обследования областей и разработки правил образования переселенческих участков для будущих переселенцев в крае были созданы переселенческие партии. Их подчиненность была неопределенной. Заведующий партией получал общие руководящие указания от генерал-губернатора, военных губернаторов, Переселенческого управления (до 1905 г. входило в состав Министерства внутренних дел), Отдела земельных улучшений и Департамента земельных имуществ Министерства земледелия и государственных имуществ5.
Отсутствие контроля приводило к тому, что руководители партий не только собирали статистические сведения, но и занимались распределением переселенческих участков. На этой почве возник серьезный конфликт между Переселенческим управлением и туркестанской администрацией. Переселенческие партии стремились выделить переселенцам лучшие земли, против чего категорически возражал Туркестанский генерал-губернатор, предвидя возмущение коренного населения. По мнению краевой администрации, нельзя было изымать земли, не учитывая интересов «туземцев», а следовало первым делом приступить к орошению земельных пространств, которые в дальнейшем и станут основой для переселенческих участков. Со своей стороны, Переселенческое управление утверждало, что в области имеется значительное количество земель, пригодных для ведения оседлого хозяйства и в то же время не нужных местному населению6.
Итогом длительного конфликта стало обращение военного министра генерала от инфантерии А.Ф. Редигера в феврале 1908 г. в Совет Министров с предложением о временном закрытии Туркестанского края для переселения. Совет Министров принял соответствующие меры. Были оповещены все губернаторы, причем на обложках справочных изданий для переселенцев было отмечено: «В Туркестане свободных земель нет»7.
Особенностью Туркестанского края являлась его подведомственность Военному министерству, а не Министерству внутренних дел, как это было в центральных губерниях Российской империи. Однако с введением Положения 1886 г. на административные посты в Туркестане стали назначать гражданских чиновников. Ранее все должности занимались исключительно военными. Теперь это требование действовало только для генерал-губернатора, одновременно являвшегося командующим войсками Туркестанского военного округа, и военных губернаторов, командующими войсками областей.
Появление гражданских чиновников вело к падению престижа российских властей в Туркестане, поскольку коренное население привыкло, что русскую власть представляют исключительно военные. Туркестанский генерал-губернатор генерал от инфантерии барон Александр Борисович Вревский в отчете по Туркестанскому генерал-губернаторству за 18891895 гг. высказался на этот счет предельно четко: «Край еще не настолько благоустроен, а население его не настолько благонадежно и в гражданском отношении развито, чтобы опыты введения и насаждения в крае общегубернских порядков могли бы рассчитывать на твердый устой. Трехмиллионную массу, враждебных нам по своим религиозным убеждениям, мы держим в послушании и покорности, опираясь не на гражданские учреждения, а на страх перед нашими военными гарнизонами»8.
Недостатком Положения 1886 г., отмеченным как генералом Вревским, так и одним из последующих Туркестанских генерал-губернаторов генералом от кавалерии Александром Васильевичем Самсоновым, считалось существование Совета с совещательными функциями по всем вопросам управления, за исключением вопросов поземельно-податного устройства и земских повинностей, где решение принималось простым большинством голосов. Это право Совета нередко вынуждало Туркестанского генерал-губернатора обращаться в вышестоящие инстанции с целью отстаивания своей точки зрения. Генерал Самсонов во всеподданнейшем докладе за 1909 г. отмечал: «Нетрудно представить, что произошло, когда к окончательному решению столь серьезных вопросов были призваны люди, не ответственные за результаты своих постановлений и, в силу своего служебного положения, считающие необходимым отстаивать узкие, ведомственные интересы»9.
Таким образом, введенное Положением 1886 г. гражданское устройство власти вместо «военно-народного управления» (управление гражданскими делами, осуществляемое местной администрацией под контролем Военного министерства), как это было при завоевании края, не могло не сбивать с толку местное население Туркестана. Генерал Вревский, вводивший Положение в действие на территории Туркестанского генерал-губернаторства, отмечал, что коренное население, привыкшее «уважать лишь власть твердую и единую», не понимало принципа разделения властей «в виде учреждений разрозненных, действующих независимо одно от другого и притом не всегда в строгом согласии между собой»10.
Проблемы в управлении Туркестаном возникали и в связи с выведением общеимперских и народных судов для коренного населения, действовавших на основе законов шариата, из подчинения генерал-губернатору. В отличие от первого Туркестанского генерал-губернатора генерал-адъютанта фон Кауфмана (1867-1882 гг.), имевшего исключительные полномочия, данные ему Александром П, все последующие Туркестанские генерал-губернаторы не могли влиять на разрешение спорных ситуаций, возникающих в судебном порядке в соответствии с юридическими нормами, закрепленными Положением 1886 г.
Часто такие ситуации возникали при решении вопроса о водопользовании. По сложившейся практике, волости, по которым протекала река, с помощью системы арыков отводили воду на свои участки для орошения. Однако жители волостей, находящихся в верховьях реки, имели возможность отвода воды для своих нужд в большем количестве, нежели жители низовых волостей. Возникающие при этом споры о водопользовании решались народными судами. Туркестанская администрация не имела права вмешиваться в их решения, поскольку пользование водой в соответствии со ст. 256 «Положения об управлении Туркестанским краем», происходило в соответствии с обычаями той местности, которая использовала водные ресурсы, и лежало вне компетенции генерал-губернатора. В восприятии коренного населения это означало, что генерал-губернатор перестал быть всевластным представителем российского императора, поскольку попытки обратится к нему за разрешением спорных вопросов в данном случае не получали ответа.
Дополнительные проблемы в управлении Туркестаном возникли в 1899 г. после передачи в состав Туркестанского генерал-губернаторства Семиреченской и Закаспийской областей в соответствии с указом от 26 декабря 1897 г.11
Семиреченская область, изначально вошедшая в состав Туркестанского генерал-губернаторства, в 1882 г. была передана Степному генерал-губернаторству и теперь вновь возвращалась Туркестану. Управление областью осуществлялось на основании «Положения об управлении Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областей» 1891 г. Закаспийская область, образованная в 1882 г. в составе Кавказского наместничества, входила в состав Кавказского военного округа, находилась в введении Военного министерства и управлялась на основании «Временного положения об управлении Закаспийской областью» 1890 г. Вводил это Положение генерал-лейтенант Алексей Николаевич Куропаткин, прослужив в должности начальника области с 1890 по 1898 гг. и сделавший немало для ее развития.
Этот законодательный акт, по сравнению с «Положением об управлении Туркестанского края», имел свои особенности. Так, ст. 4 «Временного Положения об управлении Закаспийской области» предоставляла широкие права начальнику области, позволяя ему «заведывание местным населением во всех отношениях» в отличие от генерал-губернатора Туркестана, вне сферы ведения которого находились учреждения и лица, принадлежащие к судебному, финансовому, контрольному, учебному и почтово-телеграфному ведомствам.
Положение, на основании которого управлялась Семиреченская область, было во многом схожим с «Положением об управлении Туркестанского края», но также имеющим свои отличия. В частности, особое внимание уделялось Семиреченскому казачьему войску, существовавшему на основании особых положений, поскольку основными его задачами являлась охрана государственных границ Российской империи с Китаем.
В целом Положение 1886 г., разработанное для коренных областей (Ферганская, Сыр-Дарьинская и Самаркандская) к началу XX в. не отражало уже тех экономических и политических изменений, которые произошли во всем крае.
Во-первых, сюда в 1888 г. из Закаспийской области пришла железная дорога, названная впоследствии Закаспийской военной железной дорогой. Благодаря ей Туркестанский край был соединен с Российской империей.
Во-вторых, благодаря американскому хлопку Туркестан превратился в основную хлопковую базу Российской империи.
В-третьих, громадные пространства Туркестанского края стали играть большую роль в устройстве «страдающего от земельной тесноты русского крестьянства». С момента окончания завоевательных действий русской армии сюда, сначала в незначительном количестве, а затем массово, отправились крестьяне-переселенцы в надежде получить земельный надел.
Таким образом, в начале XX в. наличие трех действующих положений, имеющих свои особенности, в целом немало усложняло управление Туркестанским краем. Стало очевидным: чтобы повысить эффективность управления Туркестаном и поднять авторитет российской власти среди местного населения, необходимо разработать новое Положение об управлении территориально разросшимся краем.
В мае 1902 г. Туркестанским генерал-губернатором генерал-лейтенантом Николаем Александровичем Ивановым (1901-1904 гг.) в Ташкенте была образована Особая комиссия для составления объединенного Положения об управлении Туркестанского края под председательством тайного советника Константина Александровича Несторовского, многие годы занимавшим пост управляющего канцелярией при нескольких Туркестанских генерал-губернаторах. В комиссию входили всего три представителя местной администрации Туркестана: и.д. помощника управляющего канцелярией полковник Коишевский, и.д. старшего штаб-офицера для особых поручений капитан Геппенер и делопроизводитель канцелярии коллежский секретарь Каплун12. Такой состав комиссии позволяет предположить: проект нового Положения, готовый к сентябрю 1903 г. был разработан преимущественно Несторовским.
Новый проект не затрагивал Закаспийскую область, отличающуюся своеобразными местными особенностями: население по-прежнему было преимущественно кочевым, в области практически не было городов, и, как следствие, многих краевых учреждений. В связи с этим генерал Куропаткин, ставший в 1901 г. военным министром, обратился к императору Николаю II за разрешением оставить без изменений «Временное положение об управлении Закаспийской областью» еще на пять лет, то есть по 18 декабря 1906 г. Впоследствии его действие было продлено по 1 января 1908 г.13
На проект, представленный на рассмотрение министерств, последовало множество критических замечаний. Суть их Самсонов впоследствии сформулировал так: «Комиссия исходила в своих работах не из живого и непосредственного знакомства с жизнью края, а из обычных канцелярских материалов, почему все работы этой комиссии… устарели, так как соединение Туркестана железной дорогой, развитие русской колонизации, всякого рода промышленности и проч., вызвало в крае немало таких вопросов, к которым прежние административные взгляды совершенно не подходят»14.
Дальнейшая работа над Положением приостановилась по инициативе военного министра генерала Редигера с целью устранения недостатков, выявленных министерствами.
В целом министерства оценили проект Несторовского как сводящийся, по сути, к двум основным «реформам»: увеличению штатов туркестанской администрации и жалования чиновников, чего явно было недостаточно для действительного улучшения управления краем15.
17 апреля 1906 г. на заседании Совета Министров был рассмотрен вопрос о передаче Туркестанского края из ведения Военного министерства в Министерство внутренних дел и об устройстве генерал-губернаторства на общеимперских основаниях. Вопрос этот поднимался неоднократно. Особенность управления Туркестаном рассматривалась правительством как временная мера, на период военного завоевания края. Однако принятие решения затянулось, а в условиях революционного кризиса МВД посчитало целесообразным сохранить существующий порядок управления краем16.
В 1906 г. в очередной раз сменился генерал-губернатор Туркестана. Им стал генерал от инфантерии Николай Иванович Гродеков. Вообще, частая смена не только генерал-губернаторов, но и других чиновников в Туркестане была явлением обычным, поскольку Туркестан рассматривался российскими военными и гражданскими чинами как место временной службы. Из 13-ти генерал-губернаторов за все время существования Туркестанского генерал-губернаторства, за исключением фон Кауфмана, прослужившего в крае 15 лет, эту должность подолгу занимали лишь генерал Вревский (1889-1898 гг.) и генерал Самсонов (1909-1914 гг.).
В июле 1907 г. было образовано новое Особое вневедомственное совещание для составления объединенного Положения об управлении областями Туркестанского края. Председателем его опять был назначен Несторовский. Но, в отличие от первого совещания, работавшего в Ташкенте, второе должно было работать в С.-Петербурге. Это подняло «уровень» совещания, в перспективе придав его решениям особо важное значение.
Однако 8 марта 1908 г. Николай II поручил сенатору графу К.К. Палену провести ревизию Туркестанского края в целях наиболее полного освещения его положения и сбора материалов для работы совещания Несторовского17.
К началу 1909 г. стало очевидно, что вневедомственное совещание не в состоянии выполнить возложенную на него задачу ввиду отсутствия необходимых данных: не были изучены такие важные вопросы как поземельное устройство, колонизация Туркестана, ирригационное дело. Военное министерство вновь высказалось за приостановку работы совещания «впредь до выяснения результатов ревизии сенатора Палена»18. Через год закончившаяся сенаторская ревизия сделала вывод о необходимости коренного пересмотра устаревшего Положения 1886 г. Пален высказал мнение, что работа по пересмотру «Основного закона» Туркестана должна идти под руководством Совета Министров, чтобы избежать продолжительных «ведомственных сношений и трений»19.
По итогам доклада Палена Совет министров в декабре 1910 г. принял решение об образовании нового, уже третьего, Особого совещания для выработки, на основании добытых ревизией сенатора графа Палена данных, коренных начал предстоящего преобразования управления Туркестанским краем под председательством Государственного контролера П.А. Харитонова20. В ходе его работы предполагалось внести изменения в законодательство по вопросам краевого, областного, уездного, городского и сельского устройств в Туркестанском крае с учетом выявленных сенаторской ревизией недостатков в управлении краем. Результаты работы Особого совещания должны были лечь в основу ведомственных законопроектов.
В работе Особого совещания, начавшейся в С.-Петербурге в мае 1911 г., приняли участие представители различных министерств и ведомств. Помимо сенатора графа Палена, ревизующего Туркестанский край, «непременным членом» совещания стал Туркестанский генерал-губернатор генерал Самсонов. Он настаивал на серьезных преобразованиях в управлении краем. Важным изменением, по его мнению, должно было стать расширение генерал-губернаторских полномочий. Туркестанский генерал-губернатор, считал он, должен находиться в непосредственном подчинении императора. Также он настаивал на подчинении генерал-губернатору представителей центральных министерств и главных управлений, за исключением Министерства императорского двора и уделов, Министерства юстиции, Государственного контроля и Государственного банка. По его мнению, это было крайне важно, поскольку на практике, нарушая Положение 1886 г., краевые ведомства часто действовали без согласования с генерал-губернатором.
Самсонов на первое место ставил вопрос о расширении полномочий генерал-губернатора, ограниченных Положением 1886 г., считая, что только единая и сильная генерал-губернаторская власть позволит наладить управление Туркестанским краем и приобщить населяющие его мусульманские народы к русской государственности и культуре. По мнению Самсонова, генерал-губернатор должен иметь возможность обращаться к военному министру напрямую, а не через промежуточную инстанцию -Азиатскую часть Главного штаба. Он указывал на то, что Азиатская часть не всегда докладывала и направляла дела по управлению Туркестаном в соответствии с мнением Туркестанского генерал-губернатора21.
По сути, Самсонов был убежден: незнание многообразных местных особенностей приводит к искажению сведений, поступающих правительству. Поэтому и стремился получить право непосредственного доклада военному министру. Он предлагал предоставить Туркестанскому генерал-губернатору такие же права, которые имел Кавказский наместник22. Глава наместничества, Наместник Е.И.В. на Кавказе, обладал широкими полномочиями: он имел право решать все вопросы, которые не требовали издания новых законов. Ему принадлежали все права по определению к службе, перемещению и увольнению чиновников, их ответственности, производству в чины, награждению, назначению им пенсий (за исключением чинов Государственного контроля, Государственного банка и судебного ведомства). В чрезвычайных обстоятельствах он мог отменять постановления губернских и областных должностных лиц Кавказского края. Таким образом, Кавказский наместник являлся решающей инстанцией во всех отраслях управления и, в отличие от Туркестанского генерал-губернатора, не был ограничен компетенцией министерств и ведомств.
Однако члены Особого совещания не поддержали Самсонова, посчитав, что это может привести к обособлению Туркестанского края от остальной империи, в то время как целью внутренней политики является «объединение окраин с коренными частями государства и распространению на них общего управления»23. Также отмечались и практические неудобства: проведение тех или других мероприятий, касающихся края, «было бы значительно затруднено, ибо, при вневедомственности края, отдельные министерства и главные управления едва ли уделяли бы им в должной мере свои заботы и попечения, будучи мало заинтересованы в деле, которое в непосредственном делании их не состоит»24.
Тем не менее, совещание приняло решение включить в проект нового Положения об управлении Туркестанского края правило, согласно которому по всем вопросам, касающимся края, министры и главноуправляющие должны получать предварительное заключение Туркестанского генерал-губернатора.
Совещание дало право генерал-губернатору лично и через подчиненных ему должностных лиц проводить ревизию края и всех подведомственных учреждений в нем, за исключением учреждений Министерства императорского двора и уделов, Министерства юстиции, Государственного контроля и Государственного банка.
Много споров вызвало требование Самсонова о подчинении ему начальников краевых учреждений столичных министерств. Совещание, не согласившись с этим, тем не менее признало возможным внести предложение о том, что начальники краевых учреждений должны представлять генерал-губернатору копии переписки между ними и министерствами в С.-Петербурге.
Особенно остро встал вопрос об организации уездной полиции, практически отсутствовавшей в Туркестане. Полицейские содержались на средства местных русских поселенцев25, что являлось для них тяжким бременем. Признав образование уездной полиции необходимой мерой, участники совещания рекомендовали использовать для этого местные средства. Это решение стало роковым. В 1916 г. в Туркестане вспыхнуло восстание местного населения против русской власти, вызванное указом Николая II от 25 июня 1916 г. о призыве 480 тыс. «инородцев» Степного края и Туркестана для работ по устройству оборонительных и военных сооружений в районе действующей армии. Отсутствие полиции, в числе других причин, привело к многочисленным жертвам среди русского населения. В ходе восстания погибло более 3 тыс. русских поселенцев26.
Одним из самых важных вопросов, рассматривавшихся на заседаниях Особого совещания, стала проблема ведомственной принадлежности Туркестанского края. Члены совещания посчитали, что Туркестанское генерал-губернаторство, как и другие окраины, должно находиться в ведении Министерства внутренних дел. Работа в этом направлении уже велась, так как в соответствии с решениями Совета министров от 16 апреля 1906 г. и 30 июля 1907 г. передача Туркестанского края в ведение МВД должна была быть приурочена к моменту введения в действие нового положения об управлении этим краем. В итоге совещание решило оставить Туркестанское генерал-губернаторство в ведении Военного министерства до введения нового положения27.
Особое совещание завершило свою работу к осени 1912 г. В целом оно учло изменения, произошедшие в экономике и социальной сфере Туркестана к началу XX в. В его деятельности отразились разные точки зрения на управление Туркестанским краем. Сторонником сильной административной власти проявил себя Туркестанский генерал-губернатор Самсонов, стремившийся добиться подчинения непосредственно императору. Ведомства, в свою очередь, не желали уступать приоритет власти «Главному начальнику края».
После окончания работы совещания его предложения о «коренных началах предстоящего преобразования управления Туркестанским краем» были отправлены в Совет Министров на рассмотрение и утверждение. В ноябре 2012 г. Совет Министров утвердил основные направления реформирования краевого, областного, уездного, городского и сельского управлений Туркестанского края. Во многом были учтены предложения Самсонова, однако его стремление к усилению власти генерал-губернатора в Туркестане так и не получило поддержки28.
Пересмотр действующего Положения об управлении Туркестанского края Совет Министров поручил Военному министерству. Но предварительную разработку новых статей планировалось провести под непосредственным руководством Туркестанского генерал-губернатора. Далее их следовало представить в Военное министерство. И после согласований с заинтересованными ведомствами и одобрения Советом Министров направить в Государственную думу29.
Возложение на Туркестанского генерал-губернатора разработки проекта нового положения спровоцировало протесты со стороны глав министерств и ведомств. Главный штаб предложил подготовить их в Азиатской части при участии представителей Туркестанского края и соответствующих министерств. Это вызвало возражения со стороны генерала Самсонова. Он указал, что разработка Положения в центральном учреждении, мало сведущем относительно местных особенностей Туркестанского края, не может считаться правильной. В то же время он уведомил Азиатскую часть, что первоначальная разработка документа в Туркестане уже началась. В итоге ему удалось отстоять приоритет туркестанских властей в разработке проекта30.
Однако вскоре ситуация кардинально изменилась: началась Первая мировая война. Сразу после объявления мобилизации Самсонов был назначен командующим 2-й армией. 17 августа 1914 г. он погиб в Пруссии при невыясненных обстоятельствах.
В октябре 1914 г. Туркестанским генерал-губернатором был назначен генерал от инфантерии Федор Владимирович Мартсон, на долю которого в числе задач по мобилизации ресурсов края на нужды войны легло и продолжение разработки нового положения об управлении краем.
Будучи новым человеком в Туркестанском крае, он нуждался в некотором времени для ознакомления с проектируемым положением. Ситуация осложнилась и тем, что мобилизация в действующую армию привела к нехватке в туркестанской администрации людей, способных работать над положением. Генерал Мартсон, считая мнение Самсонова о необходимости разработки положения на месте совершенно правильным, всецело к нему присоединился, однако просил Азиатскую часть Главного штаба принять во внимание трудность современных условий и «примириться с вынужденным замедлением работ»31.
К 1 июлю 1916 г. Туркестанский генерал-губернатор был вынужден констатировать, что закончить разработку проекта ранее наступления мирного времени нет возможности. Во-первых, из-за отсутствия в его распоряжении всех необходимых материалов. Во-вторых, из-за недопустимости отвлекать местную администрацию от текущих дел, осложненных устройством беженцев и снабжением их продовольствием.
22 июля 1916 г. последним Туркестанским генерал-губернатором был назначен генерал Куропаткин, который приступил к окончательной разработке проекта. Однако Февральская революция прервала эту работу.
Таким образом, в процессе реформирования системы управления Туркестанским краем предложенный Самсоновым вариант взять в качестве образца управление по примеру Кавказского наместничества с особым правовым статусом генерал-губернаторства, широкими правами и полномочиями администрации края не нашел поддержки. Совет Министров предложил совершенствовать административное управление на основе имеющейся общероссийской административной модели управления. В этом подходе проявились различия во взглядах местной администрации и Совета Министров на среднеазиатские территории: для Туркестанского генерал-губернатора Туркестан был краем со своими особенностями, которые следовало учитывать при организации управления, а для Совета Министров — частью Российской империи, схожей с другими губерниями.
М.Е. Шушкова
Примечания:
- Халфин H.A. Политика России в Средней Азии (1857-1868) .М., 1960. С. 195-255; Национальные окраины Российской империи: Становление и развитие системы управления. М., 1997.С. 263-286; Центральная Азия в составе Российской империи. М., 2008. С. 62-100.
- Федоров Г.П. Моя служба в Туркестанском крае // Исторический вестник. 1913. Т. 134. № 11. С. 444-445.
- Свод законов Российской империи: Общее губернское учреждение. Т. 2. Ч. 1. СПб., 1876. С. 15.
- Всеподданнейший доклад туркестанского генерал-губернатора о положении Туркестанского края в 1909 г. С. 3.
- Пален К. Отчет по ревизии Туркестанского края… Переселенческое дело в Туркестане. СПб., 1909. С. 29.
- Там же. C. 31.
- Особые журналы Совета Министров Российской империи.1909-1917 гг. М., 1988. С. 529.
- РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 1815. Л. 11.
- Всеподданнейший доклад туркестанского генерал-губернатора о положении Туркестанского края в 1909 г. С. 54.
- РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 1815. Л.47.
- ПСЗ РИ: Собрание 3-е (ПСЗРИ-3). Т. XVII. № 14818.
- Протоколы заседаний комиссии, учрежденной для составления объединенного Положения об управлении областей Туркестанского края. СПб., 1903. С. 2.
- Особые журналы Совета министров царской России 1906-1917 гг. М., 1984. С. 171-176.
- Всеподданнейший доклад туркестанского генерал-губернатора о положении Туркестанского края в 1909 г. С. 4.
- Добросмыслов А.И. Ташкент в прошлом и настоящем: Исторический очерк. Ташкент, 1912. С. 449.
- Особые журналы Совета министров царской России 1906-1917 гг.: 1908 год. М., 1984. С. 171-176.
- Пален К. Отчет по ревизии Туркестанского края… Краевое управление. СПб., 1910. С. 37.
- Особые журналы Совета Министров Российской империи 1909-1917 гг.: 1909 год. М., 2001. С. 74-75.
- РГВИА. Ф. 400. Оп.1.Д. 3925.Л. 12.
- РГВИА. Ф. 400. Оп. 1.Д. 3959.Л.б.
- Там же. Л. 131-133.
- Там же. Л. 133.
- Там же. Л. 134.
- Там же.
- Там же. Л. 1б 1.
- Восстание 191б г. в Средней Азии и Казахстане: Сборник документов. М., 19б0. С. S4.
- РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 3959. Л. 13б.
- РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 39б0. Л. 43-54.
- Там же. Л. S5.
- Там же. Л. S3-SS.
- РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 39б0. Ч. 3. Л. 12S-130.
