Вот уже 100 лет, когда речь заходит о драматических событиях в Туркестане в 1916 году, историки, политики и журналисты первым делом упоминают «земельный вопрос», как главную причину конфликта, зревшего в течение многих лет и прорвавшегося после «Указа о реквизиции» от 25 июня (8 июля по новому стилю). А в чем заключался этот вопрос? Ниже — взгляд участкового пристава, изложенный в публикации официального печатного органа военной администрации одной из областей Туркестана.
газета «Ферганские областные ведомости» № 60 от 19 марта 1911 года
О РУССКИХ ПОСЕЛКАХ в Узгентском районе Андижанского уезда *)
*) Настоящая статья представляет извлечение из описания участка, составленного исп.о. участкового пристава В.В.Домбровским, который имел возможность ближе ознакомиться с жизнью русских переселенцев в силу самих условий своей службы, поэтому наблюдения его по этому поводу являются особенно ценными
Русские поселки в Узгентском участке образовались следующим образом:
Некоторые предприимчивые крестьяне из села Покровского Ошского уезда, видя, что семьи у них растут, и отведенные им земельные наделы могут оказаться недостаточными, решили поискать хороших мест за рекой Кара Кульджей в Узгентском участке, который большинству покровцев был немного знаком, т.к. ближайшим базарным, пунктом к ним было сел. Узген, отстоящее от с. Покровского в 10 верстах.
Увидев, что в Узгенской и Яссынской волостях много хороших, совершенно пустующих, земель, часть которых местные киргизы, не предвидя будущего, охотно соглашались сдать в аренду, и, понимая, что земли эти купить нельзя, т. к. они составляют государственную собственность, смышленые предприниматели решили купить по клочку в 2 — 6 десятин поливной земли, построить на части этих земель себе усадьбы, и остальную оставшуюся поливную землю разделить на участки, выписать к себе из Европ. России по 2 ‑ 3 родственные семьи, запродать им, уже конечно дороже, поливные участки под усадьбы, а земли под посевы арендовать за ничтожную плату у киргиз.
Сперва все так и вышло. Киргизы молчали. Но не прошло и года, как к вновь прибывшим по весточкам их на далекую родину, в свою очередь начали прибывать новые родственные семьи, которые тоже покупали местo под усадьбу и запахивали земли у киргиз.
С течением времени весть о новых землях успела разойтись по губерниям России, и в 1904 г. новых поселенцев набралось настолько много, что киргизы уже неохотно сдавали им земли в аренду и начали жаловаться.
С того года уже не все прибывающие крестьяне приобретали земли под усадьбы, а некоторые прямо садились на казенную землю, строились и запахивали себе под посевы, насколько хватало сил.
Больше всего прибыло поселенцев в 1905, 1906 и 1907 годах. Между киргизами и поселенцами начались ссоры, драки и даже были случаи убийств. Потребовалось принять меры к воспрещению дальнейшего заселения и к устройству осевших крестьян.
В целях устройства крестьян была образована особая комиссия, которая, прибыв на место в сентябре месяце 1908 года, обследовала образовавшиеся поселения и признала возможным поселить основавшихся там уже хозяйством крестьян.
Вышеописанным способом образовались русские самовольные поселки в Узгентском участке, всего в пяти местах, а именно: а в Узгентской волости, в местности Мирзака в 1901 году и в местности Таш-Башат (Кандава) в 1901 году, в Яссынской волости в местностях Зергер и Кара-Дихкан в 1901 году и в местности Джилянды в 1902 году.
Bсе эти поселки и носят названия по этим местностям. Упоминаемая выше комиссия нашла возможным отвести следующие площади земли:
для пос. Мирзаки — 2200 дес.
» — » Таш Базат — 510 «
» — » — Кара-Дехкан — 1620 «
» — » — Джилянды — 1640 «
» — » — Зергер — 930 «
С этого времени приток поселенцев почти прекратился, так как и сами предназначенные к поселению крестьяне стали в препятствовать в этом вновь прибывающим. Но всё-таки понемногу новые семьи прибывают, покупают себе места под усадьбы, но землю под посевы уже не захватывают а арендуют и притом за хорошие деньги.
Вообще замечено, что тактика русских крестьян по отношению к киргизам переменилась.
Теперь русский переселенец не насильно берет землю у киргиза, а бьет его рублем, дает в нужде пшеницу и получает за это, уже мирно, право на обработку земли.
Присматриваясь за все прошедшие годы к истории заселения русскими крестьянами Узгентского участка, невольно находишь в этом заселении что-то стихийное…
Упорно, шаг за шагом, постепенно, но все двигаясь вперед, русские крестьяне, упорным трудом, сметливостью и быстрым приспособлением к местным условиям отодвигают киргиза все дальше и дальше в горы. И кажется, что не далеко то время, когда совершенно мирным путем, вследствие большей приспособленности к ведению сельского хозяйства, большой продуктивности труда — все лучшие земли окажутся фактически в руках русских крестьян.
Все перечисленные поселки еще совершенно не устроены.
Улиц в поселках почти нет, усадебные места очень малы, постройки расположены страшно скученно, усадьбы не огорожены, древесных насаждений очень немного.
Школ имеется только две: учительский персонал их содержится на средства министерства народного просвещения, а помещения для школ и учительниц, отопление, освещение и наем сторожа лежат на попечении переселенцев.
Одна школа находится в поселке Мирзака, а другая—в поселке Кара Дихкан.
Здания для школ и помещения для учительниц не соответствуют своему назначению, ибо находятся в простых и тесных избах.
Церквей в поселках нет, но есть легкого типа молитвенные дома, построенные (еще не окончательно) старанием и средствами крестьян в поселках Мирзака и Кара-Дихкан, где проживают и назначенные в 1910 г. священники.
Летом этого года церковная служба производилась в шалаше в пос. Кара-Дихкан и в пустующей летом школе в поселке Мирзака.
В каждом из поселков, за исключением малодворового пос. Таш Башат, имеется по 2-3 лавки с разным мелочным товаром.
Кроме того, в поселке Кара-Дихкан имеется оптовый склад вина, водки и пива, в поселке Джилянды такой же склад и в пос. Мирзаки склад пива. Все эти склады, без всякого сомнения, торгуют и в розницу.
Употребление спиртных напитков между крестьянами сильно развито. Каждый праздник, каждое семейное торжество обязательно сводится к пьянству. Но, несмотря на этот порок, поселенцы как-то, в большинстве случаев, пьют с толком; случаи разорения от пьянства бывают очень редко. Но, наоборот, наблюдается, что с каждым годом в общем, переселенцы становятся крепче на ноги в хозяйственном отношении.
Все земли переселенцы обрабатывают сами, а не с помощью дольщиков, и, хотя большинство дворов держит и работников из русских же, но это делается только потому, что каждый хозяин, старается занять земли возможно больше, и собственными силами с землей не управиться.
В рабочую, страдную пору приходится наблюдать, как русский крестьянин уже с раннего утра находится на работе, а туземец спит сладким сном и выступает на работу на 3 — 4 часа позже.
В самовольных переселенцах как-то больше наблюдается самостоятельности; они с жаром предаются труду, в их работе видна цель — как-нибудь укрепиться, устроиться, — за их спинами нет никакой помощи, они ясно сознают, что только трудом могут добиться безбедного существования.
В результате наблюдается, что и в настоящее время, когда поселки еще не устроены, хозяйственное положение самовольцев куда лучше положения тех же крестьян Европейской России.
Случалось слышать рассказы переселенцев, как они в большинстве случаев пришли голодные, а теперь у каждого 3-4 лошади, коровка и запас пшеницы. Есть переселенцы, которые плачут при воспоминании о пережитой нужде.
В рабочую пору во всех посёлках в будни, днем только и можно видеть баб и стариков — остальные все в поле. Зато, когда уберутся с хлебом, в поселках наблюдается время свадеб, а с ними и попоек.
Все нужды поселков обсуждаются обыкновенно на сходах, часть недоразумений между поселенцами тоже разрешается на этих сходах, и потому люди созываются почти каждое воскресенье.
Большим недостатком в поселках является отсутствие сельского суда и отсутствие права у старосты подвергать крестьян за маловажные проступки аресту.
«Все хорошо, да управы у нас нет», — часто можно слышать от степенных переселенцев. «Ведь не за каждым же пустяком таскаться в Ош к судье» — поясняет другой…
Среди переселенцев наблюдается желание научить грамоте детей. Когда ныне существующих 2-х школ не было, то в каждом поселке находился какой либо отставной унтер или фельдфебель, который обучал грамоте, получая вознаграждение по 1 рублю с ребенка за все время учебного года, и крестьянами для обучения отводилась особая изба. Открытые в настоящее время, министерские школы тоже усердно посещаются; так в поселке Кара-Дихкан школу посещают 60 детей, а в пос. Мирзака — 46.
В общем, среди поселян замечается стремление улучшить свое положение, как с материальной, так и с духовной сторон.
