ДЕНЬ ЗА ДНЕМ. Ровно 100 лет назад в Туркестане. Сегодня день 47 от начала описания — 30 августа по новому стилю и 17 августа по старому стилю, использовавшемуся в 1916 году. Только на основе документов. И документы могут быть противоречивы. Сопоставление источников позволяет выявить истину.
ЛЕТОПИСЬ Туркестанской Смуты
Дата: 17 августа 1916 года, среда
Место действия: Семиреченская область
Анализ документов, описывающих реальную ситуацию в Пишпекском и Пржевальском уездах и составленных уже после подавления восстания, показывает, что к среде 17 августа активность киргизских нападений на переселенцев в основном прекратилась. Во всяком случае, в документах упоминания на такие нападения отсутствуют. Да и само количество документов резко уменьшается. По сути единственным «горячим» районом были Токмак и Покровка, где продолжались атаки сводного отряда киргизов Загорных волостей. Причина возникновения этого очага бунта описана в обзоре событий 13 августа.
Но в целом эту среду 17 августа, или последующие день-два, можно считать датами завершения этапа восстания, когда инициатива хоть в какой-то степени принадлежала киргизам. После 17-го числа практически все документы говорят об успешных карательных мероприятиях, разгромах киргизских аулов и бегстве киргизов. Организованные в основном местной русской администрацией отряды самообороны и остававшиеся в населенных пунктах минимальные воинские гарнизоны справились с бунтом самостоятельно. Через 10 дней после официального «начала восстания» вооруженные отряды, сформированные непосредственно в Пишпекском и Пржевальском уездах (только отряд фон Берга включал казаков из Джаркентского уезда), в основном перехватили инициативу.
«Осада Пржевальска», существовавшая только в страхах его жителей, была окончательно развеяна прибытием в город сразу нескольких вооруженных отрядов. Бойцы киргизских отрядов, совершивших 9-11 августа набеги на поселения южного и северного берега Иссык-Куля, разъехались с плененными в ходе этих нападений женщинами и детьми, а также с награбленным имуществом и скотом, по своим горным стойбищам. Часть из этих киргизов, уже осознав, что кара со стороны русских обязательно последует, даже начала перекочевку в сторону Китая. Дунгане Мариинки ушли в Китай еще 11-12 числа, как только поняли, что Пржевальск с наскока захватить не удастся.
Долины Малого и Большого Кемина были очищены от русских переселенцев-новоселов, большая часть которых — преимущественно жители села Ново-Российского (ныне селение Шабдан) — бежала либо в Чуйскую долину, либо в станицу Столыпинскую в долине Кочкорки. Сами поселения из наиболее значительных — то же Ново-Российское и Рыбачье — сарыбагышевскими киргизами были разграблены и частично, но не полностью, сожжены. Киргизы не преследовали беженцев и не пытались атаковать те поселения, в которых они скопились. Такая же ситуация была в западной части северного берега Иссык-Куля (от Рыбачьего до Григорьевки), где все нападения на русские поселки также совершили отряды рода Сарыбагыш, контролируемые братьями Шабдановыми. Создается впечатление, что целью атак на все переселенческие поселки было не уничтожение жителей, а их изгнание с тех земель, которые были захвачены в 1908-1916 годах без согласования с лидерами киргизов.
Но все это мы видим постфактум, судя по всем документам и более поздним свидетельствам. А 17 августа 1916 года в Петербург из Ташкента за подписью Генерал-губернатора А.Н.Куропаткина уходит телеграмма с совершенно иным содержанием
[На]Токмакском участке и Каркаре положение остается тяжелым. Сформированы и посланы подкрепления. Число мятежников [в] упомянутых районах все увеличивается.
[В] районе Токмак — Пишпек киргизы применяют оптическую сигнализацию для передачи сведений о движении наших отрядов. Выгорела третья часть Ивановки. Весь Токмак окружен сплошным кольцом мятежников.
[В] Беловодском участке русское население крайне озлоблено [и] вышло из повиновения пристава, уничтожает киргизов. [В] районе Каркары разграблены все поселки вплоть до Охотничьего. Банды киргизов имеют знамена, оружием их снабжают кульджинские киргизы.
[В] Пржевальском уезде кара-киргизы наиболее беспокойных волостей грабят русское население. Скопище киргизов появилось также в 15 верстах от русского поселения Нарын.
Копальские киргизы продолжают уходить с гор в нижние степи.
В Лепсинском уезде настроение в двух волостях долины Лепсы приподнятое.
[В] Аулие-Атинском уезде, соседних с Пишпекским волостях, киргизы, по слухам, заготовляют всякого рода холодное оружие и в Меркенском участке держат себя вызывающе, заявляя, что рабочих не дадут.
Крестьяне сел. Карабалты, Николаевки и других, опасаясь нападения, бросили полевые работы, а из малых поселков бегут в города.
[В] прочих местах края без перемен.
Очевидный контраст.
Напомню, что еще за неделю до этого дня — 11 августа из Ташкента в Верный, то есть от генерал адъютанта А.Н.Куропаткина — генерал-лейтенанту М.А.Фольбауму, ушла вот такая телеграмма
Для содействия войскам Семиреченской обл[асти] в подавлении беспорядков среди киргизского населения спешно высылаются:
- Отряд подполк[овника] Гейциг из Ташкента: 2 роты 737 дружины, 2 батареи, одна сотня казаков, 4 пулемета, команда саперов. Перевозка начата 9 августа на Аулие-Ата — Пишпек.
2. Из Ташкента же отряд подполковника] Алатырцева тоже на Аулие-Ата — Пишпек: 4 роты стрелков, 8 пулеметов, 1 батарея, 1 сотня казаков, команда саперов, команда 160 конных разведчиков. Перевозка головных частей начнется из Ташкента 15 августа. Пехота этих двух отрядов от Корниловки двинется на подводах.
3. Из Скобелева и в направлении Андижан — Джалал-Абад и далее к укреплению Нарынскому отряд кап[итана] фон Бурзи: 2 роты стрелков, 4 пулемета, 82 конных разведчика, сотня казаков, 2 горных орудия, команда саперов. Главные силы двинутся через перевал Кугарт, а по взводу казаков из состава этого отряда — через Яссы и Читты. Голова выступит 17 августа.
4. Из Термеза на Оренбург, Семипалатинск и далее на Сергиополь полковника Виноградова — 546 дружина, 4 роты, 28 конных разведчиков и 8 пулеметов. Перевозка может начаться через 5 дней.
5. Возбуждаю ходатайство о перевозке из Европейской России на Семипалатинск бригады конницы с батареей для действия против киргиз[ов] как Семиреченской, так и Семипалатинской обл[астей].
6. Из Кульджи, из конвоя консула, разрешаю подтянуть в пределы области, по вашему усмотрению, одну сотню
7. Сведения о численном составе людей и лошадей будут телеграфированы дополнительно.
Примите меры по заготовке продовольственных запасов.
Куропаткин
Огромные воинские силы сдвинуты с места и брошены против невооруженного невоинственного, но доведенного до отчаяния, кочевого народа, с которым, по сути, уже вполне справились даже ничтожные силы, имевшиеся в распоряжении Пишпекского, Верненского и Джаркентского уездных начальников. Но вся военная махина запущена и ее уже не остановить.
Но и этого мало. И 17 августа Главнокомандующий Туркестанским военным округом шлет военному министру Д.С.Шуваеву еще одну телеграмму (документ № 458 Сборника 1960 г.)
В настоящее время ходатайствую о быстрой отправке в Туркестан маршрутными поездами 2-х казачьих полков, 2-х пулеметных команд и одной конной батареи.
Прошу отправить один полк по Ташкентской дороге на ст. Арысь и далее по Семиреченской дороге на Аулие-Ата, другой полк — по Сибирской дороге в Семипалатинск и далее в Сергиополь, Копал.
Пехотные части в достаточном количестве я соберу для подавления беспорядков, кои охватили р[айо]ны близ оседлых пунктов. Но без конницы догнать киргиз[ов] на огромных степных пространствах, куда они отступят, нельзя. Даже по изъявлении покорности заставить киргиз[ов] выставить назначенное им число рабочих без достаточной конной силы тоже нельзя.
Необходимо принять во внимание, что киргизам дальних уездов для поставки рабочих к ближайшим железнодорожным станциям придется делать свыше 1000 верст в пути. После того, как беспорядки будут прекращен, и наряд рабочих будет исполнен, 2 просимые полка могут быть возвращены в армию.
Поразительно, что А.Н.Куропаткин все еще надеется набирать семиреченских киргизов в рабочие отряды. Вроде разумный человек…
И на фоне всех этих воинственных приготовлений того же 17 августа поздно вечером Генерал-губернатор Туркестанского края А.Н.Куропаткин направляет военному губернатору Семиреченской области Семиречья М.А.Фольбауму вот такую телеграмму
Проверив наряд рабочих по всем областям [и] уездам, сбавил наряд по Семиреченской области [на] 17 тыс., держась одинаковой [для| всех нормы — 8% со всего мужского населения.
До усмирения беспорядков задержите ретивое составление именных списков назначенных на работы в еще спокойных уездах, чтобы не подлить несвоевременно масла в огонь.
Но уступки, замирив мятеж, делать не будем бунтовавшим.
Кто Вы, генерал-адъютант А.Н.Куропаткин? «Голубь мира», предлагающий в телеграмме губернатору М.А.Фольбауму — останавливать излишне ретивых и не желающий подливать масла в огонь, или «ястреб войны», несколькими часами ранее запрашивающий в телеграмме военному министру Д.С.Шуваева дополнительные полки и конные батареи?..
Как это объяснить?
А может быть, все объясняется коротким газетным сообщением «17 августа [1916 года] в Ташкент прибыл глава комиссии Государственной Думы А.Ф.Керенский»?
А тем временем в уездах события шли своим чередом
Дата: 16 августа 1916 года, вторник
Место действия: Семиреченская область, Пишпекский уезд
Аргументом в пользу предположения, что к 17 августа все серьезные действия со стороны киргизов завершились, в части Пишпекского уезда может служить Рапорт и. д. начальника этого уезда подполковника Ф.Г.Рымшевича, представленный им в Семиреченское областное правление 24 декабря 1916 года, то есть через 3 месяца после 17 августа. Все события, упоминаемые в этом рапорте о «восстании», произошли до 17 августа, все приведенные в документе жертвы среди русского населения и все разрушения имели место в течение предшествующих 10 дней. В этом итоговом рапорте в областную администрацию подполковник Ф.Г.Рымшевич отвечает на вопросы, поставленные ему в некоей «программе», подготовленной, скорее всего в связи с подготовкой «Всеподданнейшего доклада», который был направлен в Петроград из Верного в марте 1917 года .
Поскольку этот рапорт был составлен уже после того, как в Петрограде состоялся знаменитый доклад А.Ф.Керенского и в край поступил депутатский запрос, возможно также, что дополнительные рапорта уездных начальников потребовались именно в связи с думскими расследованиями. Но в любом случае, в этом рапорте подполковник Ф.Г.Рымшевич, в отличие от многих представленных им документах, не бахвалится количеством убитых киргизов, а потому, и не поднимает тему «зверства» киргиз, как это делалось им прежде для оправдания собственной жестокости.
Вот что пишет главный «усмиритель мятежа» киргизов Пишпекского уезда (документ № 264 Сборника 1960 г.)
Вследствие предписания от 29 ноября с. г. за № 4197 и в дополнение рапорта моего от 28 ноября с. г. за № 6287 доношу областному правлению:
1) какого-либо брожения или перемены в настроении умов мусульманского населения как киргизов, так и дунган и сартов до явного восстания киргизов, т. е. до 7 августа, в уезде не замечалось. Поводом к восстанию, по-видимому, послужило распоряжение о призыве мусульман к работам в тылу армии и то обстоятельство, что выборные при составлении приговоров о наряде рабочих назначали в рабочие лишь бедных киргизов, оставляя совершенно влиятельных и богатых лиц.
П р и м е ч а н и е : так как Пишпекский уезд состоит из трех пристанских участков — Пригородного, Беловодского и Токмакского, то при описании истории мятежа мною сведения по пунктам 2, 3, 4, 5 и 6 программы будут даваться отдельно по каждому из этих участков.
- Пригородный участок.
Пункт 2. В пределах Пригородного участка восстаний и беспорядков киргизов не было, а лишь часть киргизов Иссыгатинской волости бежала со своих наделов в Загорные волости, не нападая здесь на русское население. Киргизы эти во время бегства проживали в горах Иссыгатинских минеральных вод, в 40 верстах на юго-востоку от г. Пишпека.
Пункт 3. Беспорядков не было.
Пункт 4. Мер прекращения беспорядков за невозникновением таковых не принималось.
Пункт 6. Пострадавших воинских чинов и чинов администрации в этом участке не было. Из русского населения Пригородного участка погибли 7 мужчин, из- них: двое пропали без вести, трое убиты восставшими киргизами Курдайской волости Верненского уезда, надел коих смежен с наделом крестьян хутора Ирису, а двое убиты в пределах Батцаевской волости. Пострадавших хозяев 44. Хозяйства эти были разорены. Из них 6 заимок и пасек в пределах Иссыгатинской волости, а остальные разорены на хуторе Ирису восставшими киргизами Верненского уезда, так как хутор этот находится в девяти верстах на северо-запад от ст. Курдай, в пределах киргизов Курдайской волости Верненского уезда.
- Беловодский участок.
Пункт 2. 10 августа возникли беспорядки вследствие составления приговоров в Тлеубердинской волости, отстоящей от сел. Беловодского в 20 верстах на юг, а вечером в тот же день, перед закатом солнца, вследствие распространившегося слуха об убийстве якобы в сел. Беловодском участкового пристава, стражника и писаря Горбаня возникли беспорядки в Джамансартовской волости, надел которой в трех верстах от сел. Беловодского, и в селениях Утенгенском Бакинской волости и Талды-Булакском и Байкочевском Карабалтинской волости, отстоящих от сел. Беловодского в 25 верстах на юго-запад.
Пункт 3. Толпа киргизов Тлеубердинской волости накинулась на своего волостного управителя Чалпанкулова и на стражника Инчина, но они спаслись бегством в русское сел. Беловодское. После чего толпа эта, вооруженная палками, ружьями и шашками, преградила путь в сел. Беловодское для проезжающих. Были отобраны лошади и часть имущества у проезжавших крестьян сел. Белогорского Юшко Стопчатого и Бородина, и они были заключены в амбар. По отъезде Чалпанкулова с Инчиным прибыл писарь Тлеубердинской волости Горбань, на которого толпа накинулась, одним из киргизов был нанесен ему удар по голове шашкой, и когда Горбань свалился с лошади, то киргизы били его палками и нагайками, отобрали у Горбаня деньги, часть одежды. После этого Горбань был отведен в амбар, где и оставался до прибытия пристава. По приезду пристава с командою в 10 чел. нижних чинов толпа разбежалась, и на пути бегства киргизами был совершен поджог в сел. Белогорском сарая под соломенной крышей крестьянки Медведевой, но пожар тут же был потушен. Киргизы Джамансартовской, Карабалтинской волостей, некоторые селения этих волостей не принимали никакого участия. Услыхав о беспорядках в Тлеубердинской волости, двинулись в Аксуйское ущелье, на пути забирая скот и имущество крестьян, находившихся на полевых работах, и грабя заимки в Аксуйском ущелье, в ущелье убили крестьян сел. Белогорского Ефремия Босого с 17-летним сыном Михаилом и взяли в плен крестьянок сел. Беловодского Ульяну Потемкину, Домну Постовую, Фиону Краснобородкину, Ульяну и Настасию Босовых.
Пункт 4. Беспорядки продолжались 10 и 11 августа, для прекращения беспорядков с 10 по 17 августа пристав Беловодского участка совершил лично выезд с командою в 10 нижних чинов, состоящих в его распоряжении, и чинами организованной вольной дружины из крестьян 11 августа было задержано из числа мятежников-киргизов 138 чел., 12 августа еще около 400 чел., все пленные были доставлены в сел. Беловодское.
Пункт 5. Ввиду разъездов и задержания в плен мятежников-киргизов, беспорядки были быстро окончены, и с 12 августа со стороны киргизов никаких выступлений по отношению к русским не было.
Пункт 6. Пострадавших войск не было, как не было пострадавших из чинов русской администрации, кроме тлеубердинского писаря Ивана Горбань. Пострадало 60 хозяйств, сожжен один сарай, убыток 10 руб. Побитых и потравленных хлебов на 800 руб., ограблено разного имущества у 60 лиц на сумму 16 тыс. руб.
- Токмакский участок .
Пункт 2. Беспорядки начались 8 августа с раннего утра в пределах станицы Самсоновской и селений Рыбачьего, Ново-Российского, Быстрорецкого. Юрьевского, Ивановского и Ново-Александровского.
Пункт 3. Мятежники-киргизы Сарыбагишевской, Атекинской, Тынаевской, Нурмамбетовской, Байсеитовской и Джанышевской волостей большими скопищами, вооруженные главным образом пиками (собственного изделия), палками, суюлами и отчасти ружьями, одновременно начали грабить у русского населения скот, делать массовые набеги на села, производить грабежи, поджоги, убийства и пленение русских, что продолжалось с 8 августа до конца сентября, когда прибыло достаточное количество войск, и мятежники были окончательно рассеяны.
Пункт 4. Административной властью принимались меры только лишь к приведению русского населения в оборонительное состояние, где это было возможно, со стороны же военных частей силой оружия приняты меры к окончательному изгнанию мятежников.
Пункт 5. Организация по селам дружин и прислание таковой из Пишпека совместно с войском не дали возможности мятежникам разгромить селения Ивановское и Токмак, несмотря на повторенные ими несколько раз массовые набеги на эти села.
Пункт 6. Пострадавших из чинов русской администрации было в Загорных волостях: чиновник Меньшиков, волостные писари — Александров, Сахнов, Важенин, Киселев, Гаврилов и конно-полицейский стражник Плужников, причем первые пять убиты, а двое последние пропали без вести. Из русского населения Токмакского участка убито 73 чел., ранено 12 и пропало без вести 65 чел. Пострадало хозяйств: сожжено домов 600, сожжено, разграблено (заимок) 356, уничтожено посевов 12 тыс. десятин, истреблено живого и мертвого инвентаря на 30 тыс. руб., всего причинено убытков приблизительно на 500 тыс. руб.
Вр. и.д. уездного начальника полковник Рымшевич
Сравнивая эту, весьма спокойную версию, изложения событий августовских дней с их изложением в более ранних документах, нельзя не отметить, что и этом рапорте очень много лжи и умолчаний, в частности, отсутствует уже известная информация о происшествиях в Беловодском и Пишпеке, об убийствах киргизских семей в Токмаке и Покровке. И в то же время не осталось и слов о многодневных осадах Столыпино или того же Токмака. Но главное, практически не упоминаются действия на территории уезда войсковых подразделений, направленных из других уездов и областей Туркестана.
Таким власти Семиреченской области хотели представить «восстание» ташкентским и петроградским начальникам через три месяца после его подавления.
Но в августовские дни в переписке между Пишпеком, Верным и Ташкентом звучали совсем другие оценки.
Сегодня (30 августа 2016 года) во время презентации 6-ти томного сборника документов о восстании, подготовленного Киргизско-российским университетом, мне удалось посмотреть IV том этого издания. Естественно, я первым делом открыл его на страницах, посвященных 17 августа 1916 года. Там есть один документ, точно его содержание воспроизвести не могу, но это было письмо из Таласской долины, в которой сообщалось, что там происходит брожение киргизов и что туда нужно срочно присылать войска. Телеграмма была адресована Генерал-губернатору А.Н.Куропаткину.
Стоит ли удивляться, что, получая подобные сведения из различных районов Семиречья, в Ташкенте складывалось впечатление, что там идут настоящие сражения и все готово взорваться? Если даже ротмистр Железняков в эти дни телеграфирует, что «русское дело под угрозой».
Начнем с общей характеристики ситуации в Семиречье на этот день, приведенной в телеграмме Генерал-губернатора А.Н.Куропаткина от 16 августа 1916 г. на имя министра внутренних дел А.А.Хвостова, (документ № 47 Сборника 2016):
Дополнение телеграммы № 6352. Волнение киргиз в Семиречье разрастается.
В Пишпекском уезде село Ивановка осаждено большим, все увеличивающимся скопищем киргиз. Село горит, выслано подкрепление. Только Пишпеку грозит такая же осада, принимаются меры. В Джумгальской степи подняли восстание киргизы загорных волостей, где убито много русских, в том числе один техник, женщины взяты в плен. [В] настоящее время главным очагом восстания, по-видимому, являются Суусамырская и Таласская долины. В Джаркентском уезде киргизы Пржевальскаго и Джаркентскаго уездов обложили селение Каркара, где убито 24 казака, сообщение с Подгорным прервано.
В районе Джаланаха убито шесть казаков, двое ранено, вырезано селение Четмерке, состоящее из одиннадцати дворов.
С Пржевальском нет сообщения уже неделю. По слухам туда приехал из Кашгарии бывший китайский губернатор Знама с целью поднять восстание дунган. Посылаю новые небольшие. отряды в направление на Пишпек и Нарын. В прочих местах края перемен нет.
Подписал Куропаткин
Из всех ежедневных сообщений, отправленных Генерал-губернатором А.Н.Куропаткиным в Петроград. этот текст, наверно, давал самую далекую от истинной картину ситуации в Семиречье, содержал самую большую долю ложных или впоследствии не подтвердившихся сведений.
В Каркаре (то есть на каркаринской ярмарке) уже 14-го августа никого не было. Находившиеся там отряды ротмистра М.Кравченко и подъесаула фон Берга, не потеряв ни одного бойца, еще за два дня до этой слегка панической телеграммы Генерал-губернатора ушли в Пржевальск. Ни в одном более позднем документе (статьи историков — не в счет) ни о каких потерях среди казаков, а тем более о столь серьезных, как гибель 24 человек, не сообщается.
Сусамырская и, особенно, Таласская долины не только не были «очагами восстания» к 16 августа, а вообще практически не видели ни восставших киргизов, ни карательных отрядов за все время событий. Тамошняя киргизская молодежь в основном согласилась пойти по призыву в рабочие отряды.
Загорные волости взбунтовались, это верно, но действовали они вовсе не в Джумгальской степи, а в Чуйской долине под Токмаком. Но самое поразительное, это известие о приезде в Пржевальск китайского губернатора, что в Петербурге должно было быть понято, как акт прямой иностранной агрессии.
Единственная правда в этой телеграмме — сообщение об отсутствии связи с Пржевальском. И это объясняет то, что туркестанский полу-царь шлет в столицу империи небылицы. Зато в Пишпек и Нарын он шлет вполне реальные войска, которые неизбежно наполнят страхом уже начавший затихать регион.
Дата: 17 августа 1916 года, среда
Место действия: Семиреченская область, Пржевальский уезд
Продолжая публикацию сведений о результатах погромов поселков Пржевальского уезда, приведем данные о селах Преображенской волости, расположенной на юго-востоке Иссыккульской котловины между горами и берегом озера. В таблице приведены сведения о жертвах и разорениях двух основных поселений Преображенской волости. Таблица составлена на основании ЦГА КР ф.И-75, оп.1, д.34 стр.21об-22), цифры в скобках учитывают исправления, внесенные при проверке и представленные в (ЦГА КР ф.И-75, оп.1, д.49 стр.46-47):
| Волость, селение | Дата нападения или бегства | Дворов | Жителей было | из них | |||||
| убито | пропало без вести | ||||||||
| Преображенская волость | Всего | Из них сожжено | муж | жен | муж | жен | муж | жен | |
| Преображенское (ныне -Тюп) | 10-12 августа | 532 | 0 | 2459 | 2332 | 22 (7) | 3 (1) | 44 (1) | 46 (2) |
| Озерно-Фольбаумское (ныне -Кутургу) | 10-13 августа | 96 (131) | 96 (131) | 344 (396) | 337 (378) | 120 (135) | 105 (108) | 4 (6) | 26 (34) |
| В целом по волости | 10-13 августа | 628 (663) | 96 (131) | 2803 (2855) | 2669 (2710) | 144 (142) | 108 (109) | 48 (7) | 72 (36) |
Самое крупное поселение Преображенской волости — село Преображенское, расположенное на востоке Пржевальского уезда в нескольких километрах от берега Иссык-Куля и в 30 километрах от Пржевальска (ныне — Тюп). Во второй декаде августа это село стало местом сбора беженцев из соседних мелких поселенческих поселков, в частности села Озерно-Фольбаумского (ныне — Кутургу), а также из хуторов и заимок. Это поселение часто упоминалось документах, составленных пржевальскими начальниками и обывателями и цитировавшихся в обзорах событий, предшествующих дней.
Сегодня приведем рассказ о тех же событиях от лица самого жителя села Преображенского, данный им в рамках следствия по делу о нападении на село [ЦГАКР. Ф.И-75. Оп.1. д. 12. л. 23-24 об].
1916 года октября 28 дня мировой судья 4 уч. Пржевальского уезда, округа Нарынского, окружного суда в селе Преображенском допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, с соблюд.443 ст. Уст. уч. судоп., и допрошенный показал:
Петр Андреевич Чувичкин, крестьянин села Преображенского, где и живу 56 л., православный, неграмотный, не судился, посторонний.
В настоящем времени я состою старостой селения Преображенского. Во время бунта состоял Михаил Сурков. До начала бунта дней за 10 я слышал от своего работника киргиза Бирназаровской волости №1 аула Аралбека Илипаева о том, что киргизы не желают давать людей на работы в армию и хотят все умереть здесь или вырезать все русское население. На мое возражение, что это им даром не пройдет и что их за это все равно накажут, он ответил, что все равно пусть будет, что будет. Время начала бунта он не указывал.
10 августа утром я поехал к своему знакомому киргизу Ускумбаю, ф[амилии] не знаю, из Курмектинской волости в горы и, придя к нему, стал разговаривать о деле. Во время этого разговора я заметил, что несколько киргиз как-то постепенно проехали в горы. Мне это показалось подозрительным, и я, распрощавшись с киргизом, поехал домой; по дороге я встретил двух киргиз, которые, что- то крича, собирали или вернее звали киргиз, работавших на пашнях, полях, и те, побросав, что было у них, палатки, и т.д., бежали в горы. В это время на почтовой дороге я увидал пыль, что там делалось, за дальностью расстояния трудно было разобрать, но когда я подъезжал к селению, то там уже раздавались выстрелы и несколько киргиз гнались за сыном Федора Никифорова, но не догнали.
В это же время стали прибегать с полей наши односельчане, заявляя, что киргизы грабят скот и убивают людей; тут же ударили и в набат. В этот день киргизы ограничились грабежом скота и убийством людей, на [пропуск в тексте] не нападали.
На другой день [11 августа] киргизы начали наступление на селение с 2-х сторон, со стороны ущелья Шаты, а с другой — со стороны Арала, но мы их близко не подпустили и отбили их оружейным огнем, так что они ближе, чем саженей на 50 [около 200 м] к селению не подходили. И, простояв так почти целый день, уехали в горы.
На другой день [12 августа] киргизы опять стали наступать с двух сторон, как и накануне. Но наши пошли против них сами в наступление и, отогнав одних залпами в ущелье Шаты, кинулись на других и прогнали и этих, причем, преследуя их, гнали верст 5 от селения. В этот день был убит Раскельды Бериков — главный вожак Тюпской волости.
На следующий день [13 августа] около селения показались опять киргизы из Сарыбулака, видимо, Курментинской волости, но в количестве уже далеко уступающем прежним толпам, а именно показалось их не более сот 5 человек. К этим навстречу выехали наши крестьяне с солдатами и прогнали их, так что вплоть по 28 августа, когда киргизы кочевали из Рыбачьего в Китайские пределы, их мы более не видали. Имена и фамилии киргиз, участвующих в бунте, я не знаю и опознать не могу.
Более по делу показать ничего не могу.
Прочитано. Неграмотный.
Мировой судья Крыжановский
К сожалению значительно печальнее была участь жителей села Озерно-Фольбаумское. Драматические события вокруг этого села приведены в дневнике настоятеля Иссык-Кульского монастыря И.С.Шимановского. (документ № 269 Сборника 1960 г.)
Атаман Бедарев пригласил меня присутствовать на интересном опросе фольбаумовского сельского старосты Б. А. Лепихова по делу измены унтер-офицера Марка Власенко.
Из опроса выяснилось, что защита фольбаумовских крестьян была организована во дворе Паденинкина. Руководство защитой было доверено М. Власенко, как опытному и храброму воину, увенчанному тремя георгиевскими крестами. Его помощниками были два строевых солдата из отряда корнета Покровского. Первое нападение киргиз[ов] на Фольбаумовку произошло 10 августа. Атака мятежников в числе до 300 чел. на маленький фольбаумовский гарнизон была отбита.
11 августа атаковавшие киргизы вновь принуждены были отступить.
12-го русские сдались на милость победителей. Обстоятельства, предшествовавшие сдаче, были такие: из среды защитников пробралась к знакомым киргизам крестьянка Фекла Зюзикова, по возвращении к своим она передала предложение киргизов «помириться». Для переговоров об условиях мира киргизы требовали М. Власенко. Он отправился в их лагерь и, вскоре вернувшись, [предложил] крестьянам капитулировать. Защитники передали тогда повстанцам бывшие в их распоряжении две винтовки и четыре дробовика. Отобрав оружие, киргизы повели фольбаумовцев к Иссык-Кулю и стали избивать.
Необходимостью вынужденные к самозащите крестьяне начали отбиваться голыми руками и, отступив к своему укреплению, продолжали борьбу до 15 августа, использовав для обороны еще где-то найденные четыре дробовика.
В эти [дни] командовал киргизами против своих Власенко.
По делу этого же Власенко 21 августа мне было передано свидетельницами Феклой Зюзиной и Мариной Велубовой почти дословно то же, что удостоверял вышеупомянутый Лепихов.
Вскоре после опроса Лепихова я вновь был приглашен атаманом Бедаревым для присутствия при опросе подозревавшихся в измене алексеевских крестьян. Оказалось, что их, как подозреваемых в измене, уже арестовали день тому назад. Опрос производился в волостном правлении. При опросе, кроме атамана и меня, присутствовали священник Величкин, учитель Нарижный и Виноградов.
Подвергались опросам Ф.П.Павлов, С.Коваленков, братья А. и Т.Лобзовы и Преображенский волостной старшина Кошаев. Обстоятельства дела, как было выяснено дознанием, заключались в следующем.
10 августа в Алексеевское прибыл корнет Покровский с отрядом и своим влиянием на крестьян убедил их в легкости борьбы с киргизами, успокоив начавшее тревожиться совершенной беззащитностью население. Алексеевцы располагали 10 дробовиками. Защита была организована в доме церковного старосты П.П.Павлова, явившегося душой обороны. Сопротивление наступавшему ежедневно врагу продолжалось до 13 августа, времени прекращения борьбы. Но крестьяне, не уверенные в возможности долгого сопротивления, вступили в переговоры с повстанцами в первый же день обороны. Для выработки условий мира к ним был командирован Ф. Павлов с братьями А. и Т. Лобзовыми. Однако не все посланцы были отпущены обратно.
Киргизы удержали у себя Т. Лобзова и в непродолжительном сроке доставили к нему его семью. Пытались киргизы задержать и А. Лобзова, но будто отпустили его за семьей на слово.
А. Лобзов, вырвавшись к своим, не пожелал, конечно, возвращаться к врагам и боролся с ними совместно с другими, пока не было решено сдаться повстанцам. Все сдавшиеся (восемь) были уведены киргизами в плен.
Кошаев по своему делу показал, что, оставаясь на своей заимке, в восьми верстах от Алексеевского, был верен русским, киргизам ничего не давал и тем более не снабжал их свинцом и селитрой. Его сын в киргизском плену содержался в равных условиях с другими пленниками.
Естественно возникал вопрос, почему киргизы не пленили самого Кошаева, как это делали в отношении других русских. Почему они не разграбили его жилище, когда никому из других русских не оказывали никакой милости. Откуда, наконец, Кошаев, находясь в своей усадьбе, мог знать об условиях режима в плену его сына Данилы. Сотня [в документе — Мотня] Овчинников[а] при отбитии [в документе — отбытии] Овчинников пленных, среди которых пребывал Данил Кошаев, обнаружил[а] роскошь его содержания по сравнению с другими.
Мятежниками была предоставлена ему хорошо обставленная юрта, и в ней пленник имел решительно все необходимое до лакомства включительно. За что же ему была оказана киргизами такая милость? По словам сазановских крестьян, Д. Кошаев в первые дни восстания находился в селе и вместе с другими претерпевал страх осады и муку ожиданий помощи. Когда же стал ощущаться недостаток в боевых снарядах, то он вызвался охотником съездить в Пржевальск за свинцом и порохом. Доверившись, сазановцы отпустили его в опасную командировку, но затем предусмотрительно послали вслед за ним и другого гонца Андрея Мазуренко. Затем Д. Кошаев оказался в почетном плену, а Мазуренко, ежеминутно подвергавшийся обстрелу, не только проник в Пржевальск, но и вернулся обратно, сделав в самых невыгодных условиях 180-верстный поход. Освобожденный из плена казаками Д. Кошаев тогда же был русскими убит, а заимка его отца предана огню.
По поводу подозрений в измене Павлова, братьев Лобзовых и Коваленкова я говорил с нарочито собранными для сего алексеевцами из беженцев, от которых и распространялся слух о неблаговидности поступков и действий обвиняемых
Я выяснил им их опасность обвинения невиновных, и крестьяне признали отсутствие положительных улик для жесткого приговора над своими собратьями.
По внушении обвинявшему осторожности с крестьянами, если кто было из них может ненароком назовет их изменниками, они были выведены к народу и отпущены на свободу…
Чтобы больше не возвращаться к дневнику И.С.Шимановского, приведу следующие буквально за повествованием о «предателях» из Озерно-Фольбаумского и Алексеевского, пару абзацев замечательного позитивного содержания, которое редко встречается в пропитанных кровью и страданиями документах о событиях 1916 года
Подходя к монастырю, я зашел в великолепное, только что отстроенное школьное здание, предназначенное для обучения киргизских детей. Оно осталось в полной неприкосновенности. Может 6ыть потому, что они знали об его назначении, потому что ценят учение, хотят быть грамотными и просвещенными.
Один из пржевальских учителей А. Ходысов, побывавший в киргизском плену и каким-то чудом убежавший из неволи, рассказывал мне, что киргизы, узнав, что он учитель, сейчас же потребовали обучать детей по-русскому, и пленник, не знавший ни одного слова по-киргизски, стал обучать киргизят, не слыхавших русской речи. Школьной аудиторией была киргизская юрта, ученики — киргизята, добровольными слушателями — взрослые киргизы, приходившие в восторг от деловитой строгости учителя к детям…
В целом надо отметить, что дневник настоятеля Иссык-Кульского монастыря (располагался на мысе Ак-Булун недалеко от села Преображенское)) разительно отличается по стилю и содержанию от «Доклада епископа…»
Коль уж его вспомнили, приведем выдержку из этого документа, которая касается судьбы самого монастыря и его обитателей
Наконец, мятежники добрались до Иссык-Кульского монастыря и стали окружать его с трех сторон, оставив открытой только сторону озера. Архимандрит Иринарх с братией старались охранить обитель, насколько могли, но, конечно, к пролитию крови не прибегали, а потому скоро вынуждены были отступить и воспользоваться лодками, чтобы переправиться на один из островов и тем спасти свою жизнь.
Однако, к великому сожалению, во время свалки и нападения были зверски убиты: иеромонах Рафаил (ему отрубили голову), схимонах Исихий, монахи Досифей, Дорофей, Феоктист и послушники Никифор и Михаил, а некоторые другие тяжело ранены.
После этого монастырь был ограблен до нитки, а скот уведен в горы. Впрочем, благодарение Богу, оба храма и другие монастырские постройки остались целы.
Кстати, упомянутый в этой цитате «Архимандрит Иринарх» и есть тот самый настоятель монастыря И.С.Шимановский, чей дневник был процитирован ранее. В полном объеме дневники архимандрита Иринарха опубликованы в интернете и, на мой взгляд, весьма интересны. Особенно в той части, где описываются 5 дней, проведенных обитателями монастыря и присоединившимися к ним крестьянами на заросшем камышем острове. Кстати именно из этого дневника я узнал, что «Джерганак», в котором, согласно протоколам допросов выживших переселенцев из атакованных сел, часто прятались беженцы, — это кусты облепихи.
Вообще-то в этих обзорах я в основном привожу документы вековой давности и не цитирую тексты современных историков восстания. Но в данном случае хочу сделать исключение и привести пример «современного изложения» набега на Свято-Троицкий монастырь.
Вскоре оно [восстание] перекинулось на земли киргизов Семиреченской области. В августе 1916 года в [Иссык-Кульском] монастыре находилось 74 мальчика и девочки в возрасте от 10 до 14 лет, двое учителей (муж и жена) и трое или четверо монахов. Все остальные были на промыслах и полевых работах. Оружия в монастыре не было. Никому в голову не приходило, что озверевшие кочевники нападут на монахов и детей. Но можно сказать несколько недобрых слов о русском областном и уездном начальстве. Резня русского населения в Туркестане продолжалась уже месяц, но никто не позаботился о том, чтобы эвакуировать детей в город и прислать казаков для охраны монастыря.
В киргизской ватаге, налетевшей на монастырь, было несколько сотен человек. Они убили всех, кто был в монастыре. Монастырский двор был усеян трупами зарезанных, заколотых и зарубленных гимназистов. Учитель лежал с разрубленной головой. Его жене был распорот живот, а неродившийся младенец вырван из утробы и растоптан. Среди убитых гимназистов было и двое детей супружеской семьи учителей. То есть их семья была уничтожена в полном составе. По воспоминаниям казаков, которые были посланы на место трагедии, — «Девочки-гимназистки были посажены на колья монастырского забора из плетня. Некоторые из них были еще живы. «Дяденька, мне больно» — жалостно обращались они к казачкам. Снятые с кольев девочки быстро умирали». Они потеряли много крови, внутренние органы детей были разорваны.
Каким словом называть подобных «публицистов» каждый решает сам. Лично мне кажется, что по каждому, кто сочиняет и тиражирует такие «документы» плачет не просто статья «за разжигание», но и психиатрический корпус какой-нибудь тюрьмы особо строгого режима… Пожизненно, разумеется…
В заключение рассказа о событиях в Преображенской волости маленькая цитата из неоднократно цитировавшихся показаний отставного генерал-майора Я.И.Королькова, в которых он говорит о событиях, происходивших в тех же местах, но предшествовавших бунту (документ № 249 Сборника 1960 г.)
Что касается отношения между русским населением и киргизами, могу сказать, что в общем, они были хороши, хотя неустойчивость политики нашей по вопросу землепользования и даже неудачная постановка самого вопроса этого вплоть до времени издания Степного положения приводила нередко к кровавым расправам, в которых страдальческой стороной являлись киргизы.
Дело в том, что до издания Степного положения наши крестьяне должны были к 15 октября обязательно свезти с полей хлеб, так как с этого числа киргизы получали право пользоваться всеми пашнями для подножного корма. Мне были известны случаи, что уездные суды отказывали в те времена крестьянам в исках, предъявлявшихся ими киргизам за потраву, раз было доказано, что потрава произведена после 15 октября.
Тогда ходили слухи о том, что некоторые из крестьян сел. Преображенского убивали киргиз[ов] на потраве и трупы убитых спускали в р. Тюп или озеро.
Такие же слухи ходили и о монахах Курментинского монастыря [N.B.‑ Свято-Троицкий Иссык-Кульский монастырь находился у места впадения в озеро реки Курменти и до революции был известен как Курментинский], когда у киргиз[ов] был «джут», в монастыре же было заготовлено большое количество сена, киргизы соседних волостей просили позволить их скоту пользоваться сеном, обещая осенью возвратить использованное ими сено с избытком, но получили отказ. Когда же бескормица вынудила киргизов допустить скот свой до монастырского сена, то последовала стрельба и по животным и по людям со стороны монахов. Конечно, такое отношение представителей русской народности к киргизам не могло служить основой для доброжелательных отношений между этими двумя народностями.
Вот такие они — монастырские сидельцы, которые, если верить епископу Ташкентского «…старались охранить обитель, насколько могли, но, конечно, к пролитию крови не прибегали…». Видно обитель была им менее дорога, чем стог прошлогоднего сена…
17 августа возобновил ежедневные записи подъесаул фон-Берг (документ № 448 Сборника 1960 г.)
17 августа 1916 г. В 11ч. утра толпа киргиз[ов] показалась на правой стороне Каракольской щели. Дозорные киргизы спустились вниз и заняли позицию шагов в 2000 от ипподрома. Мне приказано было сбить противника с позиции и осмотреть Батарейную щель. Собрав 20 казаков, я двинулся к Батарейной щели, поднявшись на гору, заметил впереди себя вправо большую толпу, которая, заволновавшись, стала отходить назад и заняла позицию |впереди меня на бугре; послышались выстрелы, пули пролетели над нашими головами; рассыпав цепь, залег в канаве и дал залп по более густой толпе, несколько киргиз[ов] упало; продвинулся с командой — поближе к противнику, дал второй залп, упало еще несколько киргиз[ов], после чего все они кинулись за хребет и скрылись в Батарейной щели; :выехав следом за удаляющимися киргизами за хребет, увидел по ту сторону щели несколько юрт и много скота, киргиз[ов] не было видно никого.
Запись эта не может не вызвать удивление. Дело в том, что по показаниям И.А.Поцелуева и по другим документам казачий отряд фон-Берга еще 15 августа, проделав примерно 250 километровый рейд вернулся с Каркаринской ярмарки в Пржевальск в составе отряда М.Кравченко. 16 августа фон Берг о действиях своего отряда ничего не писал, а 17-го в его повествовании опять появляется Каркаринская щель. Неужели бравый казак вернулся обратно в опустевшую Каркару? А как же тогда заявление межевого техника И.А.Поцелуева насчет того, что фон Берг сменил урядника Овчинникова на постаменте «героя»?
Что-то здесь странно. И, кстати, откуда в районе Каркары такое название «Батарейная щель»?
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЙ ДЕНЬ СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
