ДЕНЬ ЗА ДНЕМ — события ровно 100 лет тому назад. Наступил день 14-й нашей летописи. 28 июля 1916 года по новому стилю. 15 июля по старому стилю.
ЛЕТОПИСЬ Туркестанской Смуты
Дата:15 июля 1916 года, пятница
Место действия: Вся территория Туркестанского генерал-губернаторства
15 июля 1916 года в Джизак приехал военный губернатор Н.С.Лыкошин. В самом городе, как обычно бывает после вспышек насилия, наступило относительное затишье. Но бунтарские настроения перекинулись сначала на окраины Джизака, а потом покатились по уезду, грозя кровавыми бунтами не только в Самаркандской, но и в соседних областях. Так это воспринимало большинство русских жителей Туркестана.
Однако на третий день Джизакского восстания начали проявляться некоторый особенности протестных действий толпы, которые дают основания называть эти события не столько восстанием, сколько серией «погромов», когда руководители у волнующейся толпы вроде бы и существуют, но на деле все действия совершает сама человеческая масса. Объявившие себя «беками» туземцы, которые и до этого дня были местными лидерами, в этой ситуации не только не управляют толпой, но и порой действуют ей вопреки. При этом даже в собственном доме «главари восстания» не способны наладить порядок. Все это характерно для всех периодов локального безвластья-многовластья, которые иначе как «смутой», назвать нельзя.
В этом отношении очень характерны события в сел. Богдан Джизакского уезда, где местный бек Джевачи, пригласивший двух русских женщин под свой кров, чтобы спасти их от толпы, тем не менее, не смог их уберечь от насилия со стороны собственных сыновей.
Аналогичные события происходят в Зааминском участке Джизакского уезда. Здесь тоже был избран «зааминский бек» — ишан Касым Ходжа, который, создал при себе «совет министров Зааминского бекства» и объявил священную войну русским. Сельское население уезда, поднятое местными «беками» стали готовится к походу на Джизак.
Серьезные военные силы еще не были введены в действие, хотя решение об их применение было принято еще 14 июля. Толпы пытались разгонять силами одного «отряда полковника Афанасьева», но это не всегда удавалось. Несмотря на отсутствие у бунтующих оружия и военной выучки, их численное превосходство над отрядом был столь высоко, что позволяло им «одерживать победы», то есть заставлять солдат и казаков отступать. Это с одной стороны, добавляло энергии бунтарям (а их лидерам — надежд на удержание власти); а с другой — усиливало аргументы той части русской администрации, которая хотела все решить силой оружия и немедленно «обречь неразумных хазар мечам и пожарам».
А в Ферганской области уже второй день как волна насилия пошла на убыль (см. «Губернатор с гвоздем — Часть 1«. Если с 8 по 12 июля число инцидентов и убийств неуклонно росло, приблизившись 12 и 13-го июля к 10 погромам ежедневно, то14 и 15-го июля протестные выступления были зафиксированы только в 4 и 3 населенных пунктах соответственно. Уже с четверга 14-го июля военный губернатор, генерал-лейтенант А.И.Гиппиус действует без оглядки на распоряжения, поступающие из Ташкента от и.д.Генерал-губернатора Туркестана М.Р.Ерофеева (см. «Губернатор «с гвоздем» — Часть 2«).
В остальных областях жизнь коренного населения в основном идет свои чередом. Но по селам и городам начинают распространяться слухи…
Джизакские события по-настоящему напугали и администрацию и вообще всех русских обитателей Туркестанского Генерал-губернаторства. Беспокойство ощущалось повсеместно, не только в третьей «коренной» области — Сырдарьинской, но и в отдаленных и, как казалось, на тот момент относительно беспроблемных Семиреченской и Закаспийской. 15 июля со всех концов края в Ташкент шли телеграммы о намечающихся беспорядках, о беспокойстве среди туземцев, о намечающихся бунтах и погромах. Все просили прислать войска. Страх охватил весь Русский Туркестан. Все уповали только на силу.
15 июля в мятежный уезд был отправлен карательный отряд полковника П.П.Иванова.
Дата: 15 июля 1916 года, пятница
Место действия: Джизакский уезд, Самаркандская область
Самаркандский военный губернатор Н.С.Лыкошин в «Описании восстания в Самаркандской области», характеризует положение в Джизаке на третий день восстания следующим образом (документ № 92 Сборника 1960 г.)
… В русском Джизаке тем временем царила паника, ходили темные слухи о готовящемся нападении крупных скопищ туземцев на город. Все русские с семьями перебрались в крепость из боязни нападения со стороны Богдана и из степи. Сарты тоже покинули свою туземную часть города, вывезли значительную часть имущества в сады и сами разбежались. По ночам бродили отдельные лица по закоулкам старого города, иногда слышались одиночные выстрелы, хотя нападений на русских не было, и до 15 июля (дня моего приезда в Джизак) в городе было спокойно.
15 июля начались волнения в сел. Богдан и Богданском участке Джизакского уезда… Наиболее влиятельное лицо этого участка — Абдурахман Джевачи Абдуджабаров, еще с вечера 13 июля знавший о произошедшем в Джизаке, вел весьма осторожную политику. В частности, в его доме по его настоятельному приглашению с обещаниями безопасности находили приют немногочисленные русские, проживавшие в Богдане, в том числе и участковый пристав Борилло, который позже описал события этого дня в рапорте на имя и.д. начальника Джизакского уезда П.И.Афанасьева (документ № 66 Сборника 1960 г.)
«…стало заметно, как высший и часть среднего слоя населения заметно стали успокаиваться, но так называемая чернь все же носила повышенное с значительною враждебностью к должностным лицам, а главное к русским, настроение, причем стало уже известно, что эта часть населения готова к выступлениям таким, которые угрожали опасностью для жизни, главным образом мне и моему переводчику, а затем и остальным живущим в участке русским людям.
Тогда вышепоименованные Абдурахман Дживачи и Мулла Ачильды и от Адина Сарыкова Мирзакулбай-Ходжи явились ко мне и стали упрашивать меня немедленно под их личной охраной отправиться в дом Дживачи и взять с собою моего переводчика Кузыбагарова и всех русских, которые в тот момент были в Богдане (акушерка Янковская, прислуга в лечебнице Клюева, мой письмоводитель Сибирцев и лесообъездчик Бабин), где жизнь всех будет в безопасности, так как настроение оказалось высшего напряжения, которое тем временем они и постараются сломить.
Будучи достаточно уже осведомлен о таком настроении людей и не имея у себя достаточных средств для самозащиты на случай массового нападения (могла быть толпа в полторы-две тысячи человек), так как из вооруженной силы бывшие при мне только три полицейских стражника из туземцев и те из враждебно настроенного рода Чаталиков, я, чтобы спасти жизнь поименованных людей, решил удовлетворить просьбу этих представителей и отправился в дом Дживачи, где при собравшихся представителях от оседлых и кочевников провел весь день в беседах, направленных к успокоению умов, и к вечеру мне как будто бы и удалось достигнуть цели и тогда ушел домой, где еще совещался с волостными управителями о дальнейшем плане наших действий.»
Несмотря на временное успокоение в ночь на 15 июля приставу пришлось все-таки покинуть свой дом. Причем убежище он нашел… в ауле кочевых киргиз. Вот как Борилло описывает причины своего бегства из. сел. Богдан в рапорте от 19 июля (документ № 66 Сборника 1960 г.)
«…агентурные и самые достоверные сведения о том, что у большинства бунтарей уже выработан план покушения на меня и моего переводчика Кузыбагарова, которое должно быть выполнено на рассвете 15 числа, с последующим затем устройством с телами убитых капкары.
Кроме того, также экстренно мне тогда же были доставлены сведения, что эти же чаталики с вечера разослали по разным направлениям к киргизам людей с извещением о совершенных уже убийствах русских и что многие кочевники поспешат к утру в Богдан на зрелище, где и постарается Дживачи тогда их сбить присоединиться к чаталикам. соединившимся с бежавшими в горы джизакцами.
Эти данные заставили меня внезапно покинуть в ту же ночь Богдан и переехать к кочевникам для принятия успокоительных мер. И действительно, мое появление среди киргизов сразу имело благотворное действие, и пропаганда чаталиков совершенно оборвалась, и успеха уже не было. Находясь среди киргиз[ов], и переезжая с места на место, я не терял связи с Богданом и уже 16 числа ночью получил сведения, что бунтари огромной толпой с рассвета 16 числа повсюду искали меня, чтобы выполнить свои решения — убить меня…»
В том же рапорте пристав Борилло пишет, что
«… письмоводитель мой С Н.Сибирцев, выехавший в ночь на 15 число из Богдана в Джизак для личного доклада вам о положении дел в Богдане (так как посланное мною экстренно в ночь на 14 число донесение перехвачено джизакцами и уничтожено), в кишлаке Ямчи Богданской волости убит.»
В Богданском участке погиб не только письмоводитель С.Н.Сибирцев, но и лесообъездчик Бабин, пострадали также русская акушерка и ее прислуга. В Постановлении судебного следователя Самаркандского окружного суда 18 августа 1916 г. (документ № 48 Сборника 1932 г.), о событиях 15 июля в Богданском участке Джизакского уезда события в Богдане описаны следующим образом:
«Ввиду враждебного настроения толпы в Богдановой и соседних узбекских волостях Богданскому участковому приставу Борилло, во избежание смерти, пришлось ночью 14 июля уехать в киргизские волости.
После отъезда пристава 15 июля толпа богданцев, с Абдурахманом Абдуджабаровым во главе, разгромила канцелярию пристава и больницу. Акушерка Янковская и прислуга ее Клюева нашли себе убежище в доме главаря Абдуджабарова Джевачи, где, хотя спасли жизнь, но подверглись насилиям со стороны сыновей Джевачи и других лиц. Единственный русский, оставшийся в Богданской волости, лесообъездчик Бабин тогда же, 15 июля, был задушен туземцами, Рахматом Атамуратовым и другими.
Высланный в Джизак Бабабек Абдуджабаров (брат Джевачи) вернулся к брату вместе с депутацией от жителей гор. Джизака, во главе которой стояли: ишан Назыр Ходжа, имам Мулла Магомед Раим Мулла Абдураимов, джизакский богач, арендатор весового сбора Шариф-Бай бача Худайбердыев и другие.
На происшедших в доме Абдурахмана Джевачи Абдуджабарова совещаниях, в коих приняли участие Джайнак Абдурасулев и другие, решено было объявить священную войну, идти, собрав полчища туземцев, в поход на Джизак, отвоевать его у России, образовать самостоятельное бекство во главе с избранным из их среды «беком». Собираться решено было к 21 июля в местности Клы, в 12 верстах от города Джизака.
… Одновременно с этим среди окрестных киргиз возрастало враждебное отношение к русским, по разным направлениям сновали люди с извещением об убийствах и насилиях над русскими, с приглашениями поспешить на утро 15 июля в Богдан полюбоваться избиением русских».
15 июля решение о карательной операции в отношении коренного населения Джизакского уезда было принято, и полковник П.П.Иванов получил приказ выступить в район восстания и навести порядок силой оружия. Наказ полковнику правил лично и.д.Генерал-губернатора, генерал от инфантерии М.Р.Ерофеев (документ № 10 Сборника 1932 г.). (ЦАУ УзССР, с. о., ф. № 219, д. № 7, л. 87. Печатается по отпуску; разночтения даны здесь по черновику, находящемуся в том же деле (л. 83), правленому рукой ген. Ерофеева)
НАКАЗ
командующего войсками Туркестанского военного округа начальнику джизакского карательного отряда
15 июля 1916 г. № 23552/1576
Полковнику Иванову.
Вы назначаетесь начальником войск, расположенных в районе Урсатьевского железнодорожного узла и Средне-Азиатской дороги в районе Джизакского уезда.
Состав войск: отряд полковника Владиславлева из 2 рот 732-й Саратовской дружины, 32-й батареи и взвода сапер, кроме того 2 роты той же дружины на охране участка дороги у станции Урсатьевская, а также сотня 4-го Оренбургского казачьего полка, прибывшая из Керков в Джизак.
Ваша задача:
1) занятие города Джизака.
2) Выяснение на месте во всех подробностях создавшейся обстановки при содействии самаркандского губернатора и местной административной власти.
3) Восстановление пути Урсатьевская — Джизак — Самарканд, а также телеграфной связи по всему пути. Прикрытие участка железной дороги Урсатьевская — Джизак.
4) По выяснении района, где было совершено убийство чинов администрации Джизакского уезда, и участников разрушения станций и железнодорожного пути и других неистовств, немедленно выступить в этот район с карательным отрядом.
5) В карательных действиях проявите железную твердость и решительность (В черновике далее зачеркнуто: «и беспощадность»), имея в виду как непосредственных виновников в убийстве и беспорядках, так и местное население, до известной степени ответственное за факт восстания против русской власти. Надлежит захватить главарей восстания, отнять награбленное и пр. (В черновике далее зачеркнуто: «Карательные действия должны заключаться в применении к главарям телесных наказаний и оружия до уничтожения селений восставшего населения»).
6) Вы подчиняетесь непосредственно мне.
7) Обо всем ставьте меня в известность по телеграфу и посылкой нарочных офицеров или надежных нижних чинов.
8) В отношении вверенных вам войск, в строевом отношении, вы пользуетесь правами начальника дивизии.
9) При исполнении возложенного на вас поручения вы имеете право требовать полного содействия местного губернатора и чинов администрации и
10) К месту назначения отправляйтесь без замедления и поспешите установить связь с самаркандской областной администрацией и войсками, действующими со стороны Самарканда.
Вр. командующий войсками генерал от инфантерии Ерофеев.
Фактически все карательные акции и последовавшие меры «наказания» туземного населения, в частности: разрушение жилищ, изгнание с мест проживания, осуществлялись с упоминанием «полковника Рукина», иногда добавляя «штабс-капитана Зотоглова», при этом имени и отчества их никогда не называли. Они стал символом, который был нужен военной власти Туркестана для оправдания государственной мести. Под знаком этих имен были бес суда и следствия убиты сотни людей, даже и не бывших никогда в Джизаке, были уничтожены десятки селений, оставлены без средств для существования тысячи людей.
Дата: 15 июля 1916 года, пятница
Место действия: Ферганская область
Население Ферганской области, успокоенное обещаниями ферганского военного губернатора, и, возможно, успокоенное муллами, стало вести себя значительно менее агрессивно. Безусловно, повлияли вести из Ташкента и Самарканда, но по состоянию на 15 июля они должны были скорее ободрить тех, кто сопротивлялся «реквизиции»: ведь в этот день восстание в Джизаке достигло апогея.
Но муллы люди осторожные и разумные, тем более военный губернатор начал с ними «игру на их поле». В чем заключалась эта игра, каков был расклад сил к ее началу, описано в части 2 статьи «Губернатор с гвоздем».
Как бы то ни было, но в Кокандском, Скобелевском и Андижанском уездах страсти улеглись. В Наманганском и Ошском уездах произошли беспорядки, и даже был убит один волостной управитель, а еще один туземный администратор избит. Но генерал-лейтенант А.И.Гиппиус, обладая всей полнотой информации, совершенно четко видел улучшение ситуации.
А вот на местах такого впечатления не было. Скорее, напротив, на фоне Джизакских событий начальникам уездов казалось, что дела только ухудшаются. Во всяком случае, начальник Андижанского уезда полковник Бржезинский, посылая 15 июля 1916губернатору отчет участковых приставов за предшествующие дни, сделал приписку (документ № 109 Сборника 1960 г.)
Военному губернатору Ферганской области.
Представляя вашему превосходительству настоящую копию. Прошу ходатайствовать о командировании в распоряжение участковых приставов по одному взводу казаков, без которых немыслимо подавить народное волнение.
И не чувствовали этого успокоения и в Ташкенте. И потому, в отличие от предыдущих дней, в Петроград военному министру Д.С.Шуваеву с запозданием в два дня 15 июля пошли сведения совершенно иного настроения (документ № 41 Сборника 1960 г.)
В Андижанском, Наманганском и Кокандском уездах брожение и возмущение. Местами туземцы производят нападение, убивая своих должностных лиц и джигитов.
Факторы времени и расстояния играли огромную роль в том, какие управленческие решения предлагались и принимались руководством страны и края.
Дата: 15 июля 1916 года, пятница
Место действия: Наманганский уезд Ферганской области
В Наманганском уезде в этот день отмечено три происшествия (документ № 148 Сборника 1960 г.) и то происшествие в сел. Кызыл-Рават больше походит на бытовое ограбление, как будто переписные книги унесли «заодно».
36) 15 июля в сел. Кызыл-Рават Уйчинской волости Наманганского уезда разграблен дом кандидата сельского старшины Тохта Назара Базар-Кулбаева, причем похищены книги переписи населения, 950 руб. денег, два векселя на 100 руб. каждый, записная книжка должников и пр.
38) 15 июля в сел. Яр-Курган Уйчинской волости Наманганского
уезда собралась толпа народа, недовольная составлением посемейныхсписков, числом около 400—500 чел., и избила до потери сознания сельских старшин яр-урганджаминского — Худайберды Ходжи Таш Магомедова и яр-курганченского — Пулата Ходжи Устабаева, отобрали от них посемейные списки и уничтожили их. У Таш Магомедова отняты деньги в сумме 395 [руб.], а у Устабаева револьвер и должностная печать. Главари задержаны.
39) 15 июля в сел. Чадак Наманганского уезда собравшейся толпой народа убит чадакский волостной управитель Мулла Газы Худай Бердыев, дом волостного толпой разграблен, имущество унесено. Главари задержаны.
Дата: 15 июля 1916 года, пятница
Место действия: Ошский уезд Ферганской области
В Ошском уезде отмечен один инцидент (документ № 148 Сборника 1960 г.) и он тоже перерос в грабеж.
52) В ночь с 14 на 15 июля толпа жителей Чакарского общества Ошского уезда до 200 чел. во главе с Юлдашем Сулеймановым и др. напала на дом пятидесятника Урумбая Артукбаева и, угрожая убить его, требовала от него списки мужского населения. Артукбаев ускакал в г. Ош. После его отъезда толпа ворвалась в его дом, и, разграбив сундуки, похитила 150 руб. деньгами и два куска шелковой материи стоимостью в 25 рублей.
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЙ ДЕНЬ СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
