РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 88. Л. 2-3об
Письмо Члена Комиссии ВЦИК и Совнаркома РСФСР (Турккомиссии), начальника Особого отдела Туркестанского фронта и представителя ВЧК при Совнарковме Туркестанской Республики Г.И. Бокия от 8 мая 1920 г.(конфиденциально) Народному комиссару внутренних дел РСФСР и Председателю Всероссийской Чрезвычайной Комиссии Ф.Э. Дзержинскому о сложностях работы в Туркестане и кадровых проблемах Турккомиссии
СМОТРЕТЬ ИЛИ СКАЧАТЬ ПИСЬМО Г.БОКИЯ
Ташкент 8 мая 1920 г.
Дорогой Феликс Эдмундович!
Как всегда, пишу за два часа до отхода поезда, и потому опять выйдет сумбурное письмо. Вспоминаю всегда в таких случаях парадокс Паскаля: «Извиняюсь за длинное письмо, но на более короткое у меня не было времени». Итак: работать здесь тяжело до чёртиков — мусульмане это такой хитрый, лживый, клеветнический, провокаторский и пр.пр. народ, что моченьки нет! И это снизу доверху, вплоть до председ[ателя] Турк[естнанского] Центр[ального] Исп[олнительного] Ком[итета]. И при этом, такой искренний вид и голос, что «сам плачет, и мы все рыдаем». Бегают ко мне «народные комиссары» и доносят, что все остальные у власти стоящие мусульмане-коммунисты – националисты, буржуазные выходцы, он один-единственный пролетарий и интернационалист, и это говорят они все по очереди. На самом деле, они все без исключения – националисты и в лучшем случае — сынки баев (богачей), а в худшем – бывшие переводчики губернаторов, приставов и полицейских управлений.
Арестованный недавно комиссар земледелия Кушбегиев, бывший охранник, – за взятки возвращал земли баям, ныне здравствующий комиссар внутренних дел – бывший конокрад и т.д. (На днях арестовал председателя Самаркандской областной ЧК, оказался бывший пристав, также на днях арестовал завед[ующего] комм[ерческим]. отделом, бывшего (перед Аксельродом) полномочного представителя в Бухаре, – оказался быв[шим] оренбургским околоточным, специалистом по гонениям и обыскам у политических).
Меня удивляло с самого начала то злобное отношение к Особому отделу, которое проявлял председ[атель] ТурЦИК Рыскулов (киргиз). Недавно дело объяснилось. Явился в Особый отдел некий Семенов (главный инструктор милиции) и сообщил, что он пользуется неограниченным доверием Рыскулова и желает нам открыть глаза на то, что Рыскулов ярый шовинист, мечтает о ханстве и подготовляет вооруженное восстание — заврался он чересчур (правда только [то], что Рыскулов — националист), и нам нетрудно было выяснить, что это – провокатор, и оказалось, что с другой стороны он давно провоцировал Рыскулова, говоря, что Особый отдел установил за Рыск[уловым] слежку и пр. Когда я сообщил об этом Рыскулову, то последний признался, что вся его злость к Особому отделу была делом рук Семенова. И теперь он написал: «Я высказываю свое полное доверие Особому отделу и, в частности, тов. Бокию». Беда в том, что и в искренность этого заявления я плохо верю.
Этим духом двуличия, интриганства заразился здесь и Грикман, а потому Турккомиссия решила отправить его обратно к Вам. Ухватились мы здесь за несколько ниточек по крупным делам, но приходится вести дело очень осторожно с недоверием к сведениям, чтоб не стать жертвой провокации и не сесть в калошу.
Со шпионством борьба здесь очень трудна – мусульманские части городов (т.н. «старый город» в каждом городе) – это такие лабиринты и ловушки, что там скрываться можно сотням шпионов, и, если принять ещё во внимание восточные нравы – женщины ходят под чадрой, шпионы также, нельзя заходить даже с обыском на женскую половину и пр., то Вы представите себе ясно всю нашу беспомощность. Отношение с Ревсоветом (вернее, [с] Фрунзе) после поднятой им бучи почти уже сгладились, тем более, что как я Вам сообщал по радио, ни принципиальных, ни политических разногласий между нами не было. Карпенко, которого согласно Вашей телег[рамме] мы выделили как самостоят[ельную] Т[уркестанскую]ЧК, все время болеет, дела у них не особенно клеятся.
О партийных и советских делах расскажет Вам Рудзутак, с которым я все время был вполне солидарен. Очень будет плохо для Туркестана, если ЦК не вернет его обратно. Он был бы идеальным председателем Турккомиссии. Если возврат его не возможен, то не уступили бы вы Сергея Ивановича Гусева, кот[орый], как Элиава, мог бы совместить эту роль с членом Ревсовета. Для партийной работы вместо Голощекина хорошо бы было получить Бубнова. Забрав Кактыня, вы фактически уничтожаете наш Центрсовнархоз. Вообще вы сюда никого не даете, а последних — забираете.
О ЧК расскажет Вам Александров, податель сего письма, который некоторое время был председателем ея.
Ну, вот пока и всё!
Руку не жму (по трехлетней уже привычке), а потому лобызаю.
Г. Бокий
[Резолюция]: В Москву. т. Ксенофонтову, и затем — Крестинскому
Харьков 22/V-[1920 г.] ФД
