ЛЕТОПИСЬ Туркестанской Смуты
Дата: 9-10 сентября 1916 года, пятница-суббота
Место действия: Туркестанский край
10 сентября 1916 года генерал-адъютанта А.Н.Куропаткина вернулся из инспекционной поездки по коренным областям Туркестана. В тот же день он подписал рапорт в Петроград, Военному министру (документ № 466 Сборника 1960 г.):
1787 Дополнение телеграммы 7157. Пишпекском уезде десять мятежных волостей сосредоточились урочище Джумгал [к] западу [от] от озера Сон-Куль и долине реки Кочкур.
От Токмака по тракту на Пржевальск через Боамское ущелье восстановлено телеграфное сообщение до станции Турангир.
В Пржевальском уезде появление войск вызвало отход до 6000 пржевальских киргиз на сырты, а из района северовосточного берега Иссык-Куля и Каркары [к]китайской границе в долину реки Текес, где, по донесению нашего консула, мятежников собралось до 20 волостей.
Шайка киргиз, двинувшаяся с долины реки Кочкур по неизвестному перевалу была рассеяна нашим отрядом в районе Токмака. Высланные [из] отряда Бурзи небольшие отряды разбили в долине реки Караходжур [к] северу от Нарына и [в] урочище Тарагай шайки мятежников с большими [для] них потерями, захватив скот.
[В] Джаркентском уезде [в] окрестностях Джаркента возникли волнения киргиз.
[В] Аулие-Атинском уезде вооруженные киргизы двух волостей Чуйского участка угнали почти весь скот [у] крестьян селения Гуляевки и по полученным сведениям, намерены, как и киргизы Горного участка, оказать сопротивление набору рабочих.
[В] прочих местах края без перемен
[В] Кульджинском районе пока спокойно.
Куропаткин
Из рапорта Туркестанского Генерал-губернатора А.Н.Куропаткина можно сделать вывод, что есть основания ожидать какие-то проблемы в Кульджинском районе Китая, граничащем с Джаркентским уездом Семиреченской области. Какого рода проблемы могли ожидаться на этом участке границы можно понять из доклада командира взвода охраны русского консульства в Урумчи подхорунжего Кипелова [документ №39 в Сборнике КРСУ 2016]
Секретно
Генералу Квартирмейстеру Штаба Туркестанского Военного округа
Донесение 6 сентября 1916 года № 190
Доношу, что в г[ороде] Урумчи китайские власти задержали у местных жителей 35 подвод. На этих подводах (арбах) отправили в г[орода] Кашгар, Кульджу и Чугучак боевые припасы и оружие, будто бы для мобилизуемых там, в упомянутых городах, китайцев. Здесь же в г[ороде] Урумчи для 600 человек пехоты набирают лошадей, т.е. переформировывают ее в кавалерию, и в данное время уже половина этих солдат получили лошадей, а для остальных – за лошадями разосланы всюду китайские чиновники, которые будут собирать лошадей с населения, в частности с монголов.
В данное время из России в Китай перебежало масса русскоподданных киргизов, ввиду того, что (что) в России мобилизуют всех инородцев для выполнения тыловых работ. В особенности сильный приток беглых киргизов в окрестности Чугучака и Алтая. Китайскоподанные же киргизы, боясь такого громадного притока русскоподданных киргизов, в свою очередь бегут вглубь Китая.
И есть слухи, что из Урумчи будут отправлены на русско-китайскую границу войска, целью которых – воспрепятствовать дезертированию русскоподданных киргизов в китайские пределы. Но пока еще войска никуда не отправлялись, и я за этим усиленно слежу и буду доносить немедленно, если будут отправлены, куда бы то ни было из Урумчи китайские войска.
Из этого сообщения следует, что единственная проблема, которая могла возникнуть в русско-китайском приграничье, заключается в том, что китайская сторона будет жестче пресекать попытки перехода русскоподданных киргизов на китайскую территорию. Неужели именно этого и опасаются власти Туркестана?
Если судить по приведенной выше телеграмме туркестанской администрации в Петроград от 10 сентября 1916 года №7187, то получается, что в эти дни практически на всей территории Семиреченской области происходили “волнения” киргизов. При этом, из внутренней переписки между туркестанскими органами власти, очевидно, что, начиная с 21 августа, на территории Семиречья нет сколько-нибудь значительных киргизских отрядов, пытающихся или хотя бы способных атаковать русские поселки или отряды. Все те “скопища киргизов”, которые в рапортах называют “шайки мятежников” – это кочующие киргизские роды, мечущиеся по территории области и думающие только об одном: куда бы убежать, как бы спрятаться от карателей.
Но властям необходимо создавать видимость грандиозного и неутихающего “восстания”: иначе как объяснить Петрограду, для каких надобностей в Семиреченскую область затребованы такие колоссальные воинские силы? Ну а главные причины, по которым туркестанские и семиреченские власти не спешат объявить восстание подавленным, – это, во-первых, желание окончательно “зачистить” от киргизов участки, приглянувшиеся казакам; и, во-вторых, конечно же, стремление полностью подавить в киргизском обществе какие-либо надежды на уважительное отношение к их историческим правам, истребить в этом обществе память о том, что киргизы “вошли в Россию добровольно” и даже оказывали русским содействие в колонизации края. Туземную элиту – и киргизскую, и дунганскую – представители которой в течение 50 лет считали себя равноправным партнером русской администрации, необходимо было “поставить на место”, чтобы они и вспоминать не смели о том почете и тех привилегиях, которыми пользовались такие лидеры как Шабдан Джантаев или Булар Могуев.
Еще в июньских и июльских сообщениях русских военных администраторов того времени звучали слова: “киргизы ведут себя вызывающе”. Совершенно очевидно, что за этими словами крылось недовольство тем, киргизы пытались отстаивать свои права: ведь с точки зрения законы, они были точно такими же подданными Николая II, как и любой русский переселенец.
Потребность убить у туземцев это, столь оскорбительное для русских колонистов, чувство собственного достоинства, была причиной как всей этой провокации с “восстанием”, так и той жестокости недостойной цивилизованного человека, с которой спровоцированное восстание было подавлено. Именно этой причиной объяснялись продолжавшиеся несколько месяцев карательный акции, которые иначе как актами государственного терроризма назвать нельзя. Система мер подавления сопротивления коренного населения, попрания его гражданских прав, прежде всего, права собственности на землю, включала не только собственно карательные операции, но и погромы, и военно-полевые суды, и массовую депортацию, и поощряемый властью тотальный грабеж, как со стороны войск, так и со стороны переселенцев. Главной целью всех этих мер было подавление в киргизской среде каких-либо иллюзий по поводу равенства их прав и прав пришлого населения.
Поэтому, в понятиях XXI века для характеристики всего комплекса мероприятий, использованных туркестанской администрацией в Семиречье в 1916 году для подавления попыток коренных жителей защитить свои гражданские права, в большей степени подходит современный термин “государственный терроризм” чем термин “геноцид”. При этом сама провокация киргизов на кровопролитие тоже была элементом этой политики “государственного терроризма”.
Практически полную кальку таких действий центральной власти по отношению к части населения своей страны мы видим и сегодня – век спустя – в политике украинских властей по отношению к жителям Новороссии.
А что касается рапортов, посылаемых в Петроград, то следует принимать во внимание заинтересованность семиреченской администрации в сгущении красок и тенденциозном преподнесении обстановки в области. Поэтому о том, что реально происходило в эти дни в Семиреченской области и в соседних с ней уездах, правильнее судить не по рапортам в Военное министерство, а по докладам командиров карательных отрядов, буквально наводнивших всю территорию Пржевальского и Пишпекского уездов, а также прилегающих к ним районов Джаркентского и Аулие-Атинского уездов.
Дата: 9-10 сентября 1916 года, пятница-суббота
Место действия: Сыр-Дарьинская область, Аулие-Атинский уезд
В обзорах событий 5-6 августа и 7-8 сентября были приведены выдержки из рапортов офицеров посланного из Пишпека отряда, который совершал карательный набег на киргизские аулы в районе села Ново-Троицкое Аулие-Атинского уезда. О действиях этого отряда 9 сентября 1916 г. его командир штабс-капитан Полторацкий сообщает (ЦГА КР ф.И-75, о.3, д.14 л.67-67об)
9 сентября дал людям дневку, т.к. люди и лошади очень измучились, отряд с набега вернулся в 7 часов утра. Завтра отряд двинется дальше преследовать киргиз по течению реки Чу до шестого участка. Жителям шестого участка приказано жилье не покидать.
У меня в отряде за набег убита одна лошадь., один кавалерист получил ушиб палкой в голову, другой в ключицу тоже палкой. В команде прапорщика Руденко один стрелок нечаянно наткнулся на свой штык и закололся на смерть.
Что делать со скотом не знаю, жду Ваших указаний и распоряжений.
Начальник Чуйского отряда штабс-капитан Полторацкий
13 сентября 1916 года штабс-капитан Полторацкий рапортует военному коменданту Пишпека о продолжении набега (ЦГА КР ф.И-75, о.3, д.14 л.67-67об)
Доношу, что отряд 10 сентября выступил из села Ново-Троицкого для дальнейшего преследования киргиз и в сорока верстах от Ново-Троицка напали на аулы главарей. Аулы эти нами в полном смысле были истреблены, оставили только детей и женщин; имущество, юрты сожгли. Отбили массу скота, но скот нами был брошен, в виду измученности людей и лошадей, наступлению темноты и страшного дождя, а самое главное, что мы действовали в саксаулах и не знали дороги.
Итак, в нескольких аулах мужчины всех возрастов убиты, все имущество, в том числе жилища кочевников, уничтожено, скот угнан. Таким образом, якобы милостиво (или вследствие “измученнности” карателей) оставленные в живых женщины и дети, по сути, обречены на мучительную смерть от холода и голода. Глядя из сегодняшнего дня, создается впечатление, что было бы даже гуманнее, если бы отрядом штабс-капитана Полторацкого женщины и дети тоже были ” в полном смысле истреблены “.
Прапорщик Чуркин из состава отряда штабс-капитана Полторацкого в рапорте Пишпекскому уездному воинскому начальнику от 20 сентября 1916 г., дополняет своего командира (ЦГА КР ф.И-75, о.3, д.14 л.69-69об)
10 сентября 1916 года отряд двинулся на 6-ой участок, по дороге верстах в 35 от сел. Ново-Троицка в саксауле произошла с киргизами небольшая схватка и киргизы, оставив убитых, рассеялись.
С 6-го участка отряд пошел на сел. Гуляевку, Аулие-Атинского уезда, где было захвачено 11 главарей и мною по приказанию начальника отряда произведено соответствующее дознание. Из села Гуляевки отряд выступил на селение Ново-Троицкое, где и находится в настоящее время.
Проходя мирными киргизскими волостями, было заметно, что они боятся отряда и, видимо, только вследствие нахождения отряда в месте их расположения не восстают.
Напомню, что село Гуляевка упоминается в приведенной в начале этого обзора телеграмме туркестанской администрации в Петроград, направленном того же 10 сентября, когда небольшой отряд прапорщика Чуркина, захватив 11 главарей киргизов, проводил “дознание”, то есть, судя по рапортам штабс-капитана Полторацкого, попросту без суда и следствия убил всех этих людей. Интересно, кого собирались набирать для окопных работ эти администраторы, если они “в полном смысле истребляли” все мужское население аулов?
Прапорщик Гуляев, обратив внимание на панический страх, который вызывал один вид его отряда у мирных киргизов, лишний раз дает основание назвать действия русских карательных отрядов современным словом “терроризм”. А учитывая, что эти действия были санкционированы органами власти, то имеются все основания характеризовать их как “государственный терроризм”.
Дата: 9-10 сентября 1916 года, пятница-суббота
Место действия: Семиреченская область, Пишпекский уезд
В первую декаду сентября по указу его императорского величества при нескольких карательных отрядах в Семиречье начали действовать “военно-полевые суды”. В частности такой суд действовал при отряде подполковника Алатырцева, действовавшего на западе иссыккульской котловины и подчинявшегося полковнику Слинко, который был назначен командиром всего сводного отряда, осуществлявшего карательные операции на юге Семиреченской области. Один из смертных приговоров был вынесен 8 сентября и приведен в исполнение 9 сентября 1916 года
По указу е[го] [и]мператорского в[величества]. военно-полевой суд при отряде подполковника Алатырцева, согласно приказу по отряду от 8-го сентября 1916 г. № 15, в составе: председателя есаула Кочкина и членов — подпоручика Занемойского, подпоручика Булгакова и при и. о. прокурора прапорщике Должанском и секретаре Шалахове, в заседании 8-го сентября на ст. Кутемалды, рассмотрев дело о Джемаке Аманкулове и Токтосолы Эркимбаеве, обвиняемых в вооруженном восстании, признал обоих виновными в этом преступлении и приговорил их по 279 ст. Воинского устава о наказаниях к лишению всех прав состояний и к смертной казни через повешение.
Председатель полевого суда есаул Кочкин
Члены: поручик Занемойский, подпоручик Булгаков
И. о. прокурора суда прапорщик Должанский
Секретарь суда прапорщик Шалахов
Резолюция: «Утверждаю 9.IX.[1916] Полковник Слинко
Подобные псевдосудебные расправы под названием “военно-полевой суд”, показательные казни, виселицы, оставляемые для устрашения: все это было введено премьер-министром П.А.Столыпином в период первой русской революции и осталось в истории под названием “столыпинских галстуков”. Тогда – в 1905-1906 годах – никто и не пытался скрывать, что эти действия властей имели целью терроризировать население России. Те же средства с той же целью использовались и в Семиречье. А потому нет никаких оснований искать им другое наименование.
Дата: 9-10 сентября 1916 года, пятница-суббота
Место действия: Семиреченская область, Пржевальский уезд
Еще несколько записей, сделанных подъесаулом В.В.Угрениновым в «Дневнике боевых действий сборной сотни 3-го Семиреченского казачьего полка во время командировки в Пржевальский уезд” [ЦГА КР ф. И-75, о.1, д.11, л.40-45]:
9-го[сентября] в 6 утра выступили из села Покровского и в 12 час[ов]дня вступили в перестрелку с мятежниками. У мятежников было до 300 винтовок. Перестрелка на реке Кырге длилась до 8 часов вечера. Сотне было приказано отступить на берег озера. У нас потери убитыми: один вахмистр, 1 приказной, 1 казак и 1 доброволец. Лошадей убитых одна и раненых 2.
10-го [сентября]в 2 часа ночи мятежники произвели нападение на полевой караул, но были отбиты с уроном.
Три сотни вооруженных винтовками бойцов, восьмичасовой бой в горах и … четверо убитых, ни одного раненого. Но сам факт такого серьезного сопротивления и отступления сотни карателей уникален. Никаких подробностей этого боя обнаружить не удалось
Дата: 5-6 сентября 1916 года, понедельник-вторник
Место действия: Семиреченская область, Пржевальский уезд, Нарынский район
В предыдущих обзорах уже было приведено несколько документов из дела 11 “О нападении на село Григорьевское” из фонда И-75 Центрального государственного архива Киргизской Республики, в частности, не опубликованные ранее страницы из “Дневника действий…” сводной сотни под командованием подъесаула В.В.Угренинова.
Сегодня предлагаем рапорт еще одного офицера 3-его Семиреченского казачьего полка – есаула К.Н.Булычева, дата написания рапорта не указана, но по содержанию – между 13 и 15 августа 1916 года [ЦГА КР ф. И-75, о.1, д.11, л.26-27],
Рапорт
В дополнение [рапорта]№468 доношу:
В 11 часов дня 10 августа от вахмистра Ионова со станции Он-Арча поступило донесение о том, что киргизы в числе более 400 человек ведут на его разъезды наступление; наступление велось 5 раз и все разы были отбиты с большим уроном для киргиз[ов], причем захвачено 3 вооруженных киргиза, из коих один волостной управитель Аджинской волости Мамбетджан Карачев. Во время последней киргизской атаки Аджинский волостной управитель успел бежать при помощи ямщика [почтовой]станции Он-Арча, фамилия которого не установлена.. [У] волостного управителя отобрано оружие – нарезной штуцер Ижевского завода с патронами к нему, патроны расстреляны вахмистром Ионовым, [и]шашка, отделанная серебром. Оставшихся двух киргиз[ов] вооруженных препроводили в Нарын, а именно киргизы №7 аула Он-Арчинской волости Кату Исамбаева и того же аула и волости Туркмена Темирбердыходжаева.
12 августа получено донесение [вахмистра Ионова что почтовая] станция Караункурт разбита, кроме того им донесено, что посланные на разведку 11 августа младший уряд[ник] с 4 казаками Владимиром Степановым, Петром Васильевым, Никитой Яковлевым и Петром Околобовым на хребте близ станции Караункурт, оказался отрезанным и окруженным киргизами в количестве 800 человек. Вахмистр Ионов с девятью казаками под натиском толпы в 300 человек отступил к станции Он-Арча, где ночью 12 августа и был ранен в ногу разрывной пулей.; тут же с ним [было] ранено 3 казака: Петр Моисеев в ягодицу на вылет, Иван Евдокимов в ляжку, и Дмитрий Гущин в руку с раздроблением пальцев, Команда разъезда, увидев, что киргизы разбегаются в горы по разным местам, вернулась в Нарын.
Об отряде прапорщика Букина, командированном в Столыпино, сведений пока не поступало и не известно, где он находится.
О посланном для проверки пограничных постов прапорщике Григорьеве с 2 ниж[ними] чинами Иваном Куксой и Даниилом Резчиков караульной команды известия нет, надо полагать прапорщик Григорьев [и] два солдата пропали без вести. Три казака и три солдата ближайших постов вернулись, [с] остальных же постов пока нет еще.
Нижних чинов вахмистра Петра Моисеева, Дмитрия Гущина, младшего урядника Петра Борисова и Петра Васильева ходатайствую о представлении к награждению боевой наградой. Прилагаю список ниж[них] чинов сотни, ездивших в отряды, доношу, что они вели себя всегда с достойным мужеством, сознательно относились к делу и не теряли присутствия духа перед громадными толпами бунтовщиков киргиз[ов]. Достойны поощрения урядник Борисов и с ним 4 казака, отрезанные от вахмистра Ионова, [которые] в течение 2‑х суток без воды и хлеба, сидя в неудобном положении в расщелине камня, отбивались от озверевшей толпы, обстреливавшей их непрерывным огнем; киргизы предлагали сдаться и принять их святую веру, говоря, что Нарын разбит. Названные казаки, сохраняя мужество и не обращая внимания на их предложения сдаться, продолжали отражать нападения их, нанося киргизам большой урон. Лошади казаков все были перебиты.
В ночь с 12-го на 13-тое названные казаки прорвались сквозь кольцо киргиз[ов] и горами вышли к станции Он-Арча, где и присоединились к отряду урядника Евдокимова и благополучно вернулись в Нарын.
Командир 1-ой сотни [3-его Семиреченского казачьего полка] есаул Булычев
Рапорт этот, конечно же, интересен как живой документ того времени, хотя, безусловно, верить каждому слову его категорически нельзя. Хотя, например, сведения о 5 атаках станции Он-Арча и 4 раненых казаках полностью соответствуют записи в “Дневнике событий”, который вел управляющий Нарынской таможенной заставой В.И.Доценко (см. обзор событий 18 августа).
А для понимания событий тех дней важно одно: все, о чем пишет есаул К.Н.Булычев, происходило в 10-12 августа в пограничной зоне. Казаки 1-ой сотни Семиреченского полка прибыли туда для усиления охраны границы, а киргизы Аджинской и Он-Арчинской волостей, судя по всему, вовсе не стремились атаковать казачьи разъезды и пограничные посты – их целью было поскорее уйти на Китайскую территорию. Но главное, – так как именно в это время шли массовые погромы русских селений по Южному берегу Иссык-Куля, получается, что киргизы этих двух волостей в них не участвовали.
Для справки, согласно статье профессора В.Плоских, ссылающегося на данные И.А.Чеканинского, (Вестник КРСУ. 2016. Том 16. № 4), численность Он-Арчинской и Аджинской волости Пржевальского уезда перед началом восстания составляли 1831 и 720 кибиток соответственно, а вот данных об их численности на 1 января 1917 году отсутствуют. Но коль скоро они двинули в направлении Китая еще в начале августа, скорее всего все они там и находились.
А еще очень интересна ситуация со сбежавшим с волостным управителем, оставившим казакам свое оружие… Уж больно похоже, что отпустил волостного вахмистр Ионов, получив от волостного в качестве “подарка” ижевский охотничий штуцер, а заодно и серебряную саблю. И, как только получил новое оружие, как истинный казак, взял и расстрелял все патроны…
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ ДНИ СЛЕДУЮЩИЕ ДНИ
