ДЕНЬ ЗА ДНЕМ. Ровно 100 лет назад в Туркестане. Дни 68-69 от начала описания 20-21 сентября по новому стилю и 7-8 сентября по старому стилю, использовавшемуся в 1916 году. Только на основе документов.
ЛЕТОПИСЬ Туркестанской Смуты
Дата: 7-8 сентября 1916 года, среда-четверг
Место действия: Туркестанский край
Как уже отмечалось, ввиду инспекционной поездки генерал-адъютанта А.Н.Куропаткина по Туркестану телеграммы в период с 4 и 10 сентября, были посланы в Петроград за подписью помощника Генерал-губернатора Туркестанского края — генерала от инфантерии М.Р.Ерофеева.
7 сентября в телеграмме №7088 вице-губернатор Туркестана М.Р.Ерофеев сообщал военному министру в основном о событиях в Пржевальском уезде Семиреченской области. Единственным источником первичной информации был рапорт военного начальника Пржевальского уезда полковника В.А.Иванова, то есть это были «новости» чуть ли не месячной давности (печатается по документу № 242 Сборника 1960 г.):
Дополнение телеграммы 7062. [В] Аулие-Атинском уезде, [в] окрестностях Мерке, продолжают оставаться скопища киргизов. [В] районе Сусамыра среди сгруппировавшихся там мятежных шаек замечаются признаки раскола, выражающиеся в появлении перебежчиков из числа влиятельных киргизов.
По дополнительному донесению семиреченского губернатора, беспорядки в Пржевальском уезде выразились в следующем: мятеж начался нападением киргизов на сел. Григорьевку вблизи Сазановки 9 августа вечером, а утром 10 распространился уже до с. Преображенского. В тот же день мятежники повели наступление на Пржевальск.
[В] Сазановку был немедленно выслан корнет Покровский с 20 нижними чинами. 11 августа восстали мариинские дунгане, перебившие большинство крестьян с. Иваницкого, тут же был убит пржевальский участковый врач Левин. Город был укреплен, налицо было 42 чел. караульной команды и 86 ружей у населения.
Ежедневно прибывали крестьяне из окрестных сел, они рассказывали, что киргизы сперва только грабили, но затем стали избивать русских. Сельскохозяйственная школа уничтожена, люди, жившие в школе, и спасавшиеся там крестьяне перебиты, многие зверски замучены. Жители сел. Покровского, Светлой Поляны, Иваницкого, Высокого, Богатырского, Ленинского доставлены в Пржевальск. Жители сел. Лизогубовского, Соколовского, Отрадного, Раздольного, графа Палена, Валерьяновского и Бобрикова собрались [в] Теплоключенском, где успешно и отсиделись.
Селения южного Иссык-Куля — Тарханы, Барскаун, Гоголевка — больше всех пострадали, а население Кольцовки с помощником уездного начальника Каичевым перебито, из конвоя Каичева вернулось лишь пять нижних чинов. Жители сел. Рыбачьего на лодках прибыли [в] Пржевальск, а жители сел. Северного Берега и монастыря собрались в Преображенское.
15 августа вечером пришел с Каркары ротмистр Кравченко с ротой Джаркентской дружины и 30 казаками хорунжего Берга, приведя с собой жителей Каркары и сел. Таврического и Владиславского.
19 августа прапорщик Рыскин привел [в] Пржевальск население поселков Мещанского, Красноярского, Ново-Киевского и выселка Охотничьего. Всех беженцев разместили [в] городе.
16 августа был послан конный отряд уральца Овчинникова на выручку сазановцев, где шесть дней крестьяне и солдаты корнета Покровского отбивались от киргизов. Покровский и Овчинников благополучно привели сазановцев, семеновцев, григорьевцев и каменцев в Преображенское.
19 или 20 августа [в] Пржевальск вступила сотня хорунжего Угренинова.
В течение последующих дней наступило некоторое успокоение, киргизы стали уходить на сырты.
25 августа Покровский и Угренинов были посланы [в] Покровское собрать рассеявшихся и несобранных еще жителей. Поручение было исполнено успешно, Покровский сжег, между прочим, стойбища — около 800 юрт.
20 августа из Преображенского телеграфировали о подходе большого скопища киргизов, навстречу которым выступил хорунжий Берг.
28 августа Берг разбил скопище, уничтожил до 800 отчаянных борцов и отбил огромное количество скота и баранов. По показанию пленных, отбитых у мятежников, последними руководил: якобы турецкий генерал, а также два европейца. По заверениям пленных, генерал и неизвестные иностранцы были ранее в бою на Кастеке. Тот же Берг и техник Головин посылались еще в две экспедиции, причем обе увенчались полным успехом.
27 августа [в] Пржевальск вступил отряд сотника Волкова.
1 сентября [в] Пржевальск благополучно вступил отряд войскового старшины Бычкова. Отряду пришлось вместо Аксуйского перевала, где растаявшие от жары ледники дали огромные трещины, перевалить горы у ст. Чаткал по Козьей тропе, тем не менее, путь от Верного до Пржевальска отряд совершил [в] семь суток. Отряд видел много жертв мятежа. Телеграф совершенно испорчен.
В монастыре церкви, жилые помещения, службы уцелели. По словам бежавших из плена крестьян, в мятеже участвовали молодые киргизы в форме учебных заведений.
Врач верненской городской больницы, лечившийся в Иссык-Куле, убит со старшей дочерью, также убита жена зубного врача Благер с сыном. Станции все разорены.
Отряд Бычкова подобрал и доставил [в] Преображенское 4 мужчин и 60 женщин и девушек, и 50 детей. Из приобщенных [к] рапорту полковника Иванова приложений видно, что в гарнизоне все время шла энергичная и бодрая работа, 13 августа полковник Иванов организовал военный совет из отставных генералов Королькова и Нарбута, генерала Краснослободского и нескольких офицеров и врачей.
Этот совет распределил беженцев, руководил обороной города и окрестностей, ведал реквизицией и соображал военные мероприятия. Переселенческие инженеры и чиновники также участвовали в совете. 3 сентября войсковой старшина Бычков вместе с отрядом сотника Волкова должен был уже выступить на сырты для разгрома отходящих мятежников. Очень важно донесение полковника Иванова, что хлеба не сгорели и не вытоптаны, почему при первых признаках успокоения предположено послать крестьян по своим селениям на уборку урожая.
От начальника Нарынского гарнизона получены списки главарей бунтующих волостей, а также лиц, участвовавших [в] убийстве прапорщика Григорьева, девяти казаков и восьми солдат, убийцами было похищено оружие, патроны, лошади, амуниция и снаряжение, 11 мятежных волостей Пржевальского и Пишпекского уездов направляются на урочище Уч-Турфан.
[В] Джаркентском уезде, в районе Каркара, [в] долину Чолкуды отошли с перевала Сан-Таш большие скопища Пржевальских киргизов. Положение Джаркента и [в] Кульдже улучшается, но кульджинские дунгане ведут себя подозрительно. [В] прочих местах: края без перемен. 7088
Подписал за командующего войсками генерал от инфантерии Ерофеев.
Большая часть информации из этого рапорта в Петербург уже была приведена в наших обзорах, но, тем не менее, здесь мы приводим эту телеграмму целиком, чтобы было понятно, насколько она сумбурно и невнятно составлена. Это неудивительно – события в Пржевальском уезде на фоне всех прочих были настолько ужасны, человеческие жертвы настолько велики, что было крайне трудно дать сразу четкую трактовку происшедшего и в то же время не дать оснований заподозрить местную и областных администрацию в преступной халатности, или, того хуже, в сознательном бездействии. Вот и ушла в Военное министерство такая телеграмма.
Хочу особо отметить, что в телеграммах и иных документах, подписанных Генерал-губернатором Туркестанского края А.Н.Куропаткиным, подобные захватнические мотивы или отсутствуют вовсе, или выражены не так откровенно мародерски. Кстати, причина того, что телеграммы из Ташкента подписывает помощник (в современных терминах – заместитель) Генерал-губернатора известна: его высокопревосходительство А.Н.Куропаткин в эти дни совершал инспекционную поездку по “коренным областям” Туркестанского края. И в связи с этим имел возможность вести дневник. Вот записи за 3 и 4 сентября. Судя по первым фразам, до этой поездки времени на дневниковые записи у генерал-адъютанта А.Н.Куропаткина не было
8 сентября [1916].
Огромное оживление. Жизнь кипит. Уездный город, но 14 частных банков. У хлопковых королей роскошные дворцы. Масса народа встречали меня и принесли сотни жалоб на туземную администрацию и просьб освободить арестованных. Высланный мною вперед с офицером-юристом Радзиевский произвел расследование по поступившим ранее жалобам, и в них все подтвердилось, но улик против уездного начальника Мединского не нашлось. Все же за бездействие власти Мединского придется отчислить от должности. Много депутаций. От русских просили расширения учебных заведений. Но и то на большое расстояние от триумфальной арки стояли ученики и ученицы.
Осмотренная мною «тысяча» рабочих встретила меня бодро. Попечительный комитет в надежных руках. Разъяснял всем царское приказание. Особенно тронули меня пятидесятники. Многие старики плакали — говорили, что помнят, как 40 лет тому назад я первый вошел в Коканд, а теперь богом послан спасти их. Что их грабят их же туземные власти. Нельзя жить. Просят защиты.
Едва прошел в церковь, так много народа.
Гарнизон — несколько рот стрелкового запасного полка. Стоят в крепости, которую я занимал 40 лет тому назад с двумя ротами стрелков, кажется, 2-го Турк. стр. полка под командой Машлыкина. Представились хорошо, бледных меньше.
Голодная степь.
На ст. Хилково ездил смотреть голову каналов. Грандиозно. Дают 5 кубов на 50000 десятин. Разработан план еще на 250 тысяч десятин. К работам не приступали. По теоретическим подсчетам, по докладу провожавшего меня инженера Моргуненкова, воды Сыр-Дарьи могут оросить 1 500 000 десятин, но для этого надо образовать бассейн в Тянь-Шане с оз. Сон-Куль.
Земли по Сыру больше, чем воды. Воды Аму-Дарьи могут оросить 2 500 тысяч десятин, но земли нехватает. Например, по правому берегу в Аму-Дарьинском отделе можно оросить только 100 тысяч десятин. Большую площадь можно оросить в Афганском Туркестане и далее. Надо наполнять котловину в низовьях Аму-Дарьи, куда уже спускались воды в Сары-Камыш.
Осмотренные русские селения — Николаевское, Конно-Гвардейское и Спасское — еще не устроены. Конно-Гвардейское сильнее. Своей земли обработать не могут, а хватают аренду. Отчитал их. Солдаткам надо помочь. Несколько крестьян уже сами не работают, а нанимают работников и кроме своего участка арендуют еще несколько. Сопровождавший меня инж. Моргуненков очень толковый гидротехник, очень убежденный в будущности Голодной степи, говорил мне, что несколько крестьян Спасского получают от 5 до 25 тысяч рублей ежегодной аренды дохода. Крестьяне с. Николаевского ранее были горькие пьяницы. Теперь отрезвели. Живут беднее других. Нашел там георгиевского кавалера Апшеронского полка участника у меня в колонне в осаде Геок-Тепе. Из 4-го батальона Маголова, который был почти весь уничтожен в вылазку туркмен 28 декабря 1880 г.
Инженер Моргуненков.
Очень интересные мнения высказывал относительно порядку заселения Голодной степи на орошенных землях. Уже в прошлую поездку мою в Джизак я на возвратном пути ехал со станции «Голодная степь» на г. Самсонов и тогда узнал, что часть земель, розданная под устройство русских селений, после двухлетних огромных урожаев стала солончаковой и теперь почти не дает урожаев. По мнению Моргуненкова, надо первые два года эксплоатировать казною, с тем, если окажутся солончаковые земли, то их казною и выщелачивать и уже готовые давать переселенцам. Другой способ — это сдавать их с торгов частным лицам с тем, чтобы после выщелачивания часть земли передавать в их собственность, а большую часть обращать под русские селения.
Процесс, по которому хорошая земля обращается в солончаки, еще недостаточно изучен, равно и способы выщелачивания еще не определены.
Читая эти записи Генерал-губернатора трудно поверить, что на подведомственной ему территории идет настоящая война, десятки тысяч людей находятся между жизнью и смертью. Судя по всему, Генерал-губернатор Туркестана сильно устал от семиреченских проблем и решил отвлечься, полагая, что теперь, когда есть приказ 3 220, все будет решаться спокойно и полюбовно.
О том, что происходило в эти дни в Семиреченской области и в соседних с ней уездах рассказывают другие документы.
Дата: 7-8 сентября 1916 года, среда-четверг
Место действия: Сыр-Дарьинская область, Аулие-Атинский уезд
В обзоре событий 5-6 августа были приведены выдержки из рапортов офицеров карательного отряда, который был послан к селу Ново-Троицкому из Пишпека. О событиях 7-8 сентября в этих рапортах сообщается следующее. В рапорте от 20 сентября 1916 г., составленном одним из подчиненных штабс-капитана Полторацкого и адресованном Пишпекскому уездному воинскому начальнику, сообщается (ЦГА КР ф.И-75, о.3, д.14 л.69-69об)
7-го сентября 1916 года отряд соединился с полуротой поручика Левашова и перешел в наступление, результатом чего было отбито несколько тысяч баранов у киргиз восставших волостей.
Подлинный подписал прапорщик Чуркин
В рапорте Коменданту гор. Пишпека, датированном 9 сентября 1916 г. штабс-капитан Полторацкий сообщает (ЦГА КР ф. И-75, о.3, д.14 л.67-67об)
8-го сентября по прибытии отряда поручика Левашова я, не медля ни минуты, совместно со своим отрядом произвел набег на р. Курогаты верстах в 10 от поселка Ново‑Троицкого, где расположены были аулы Ашинской волости. Как только отряд выступил из села Ново-Троицкого, скопища киргиз окружили нас, а часть киргиз бросилась на поселок. От поселка они вновь были отбиты (там находилось 40 человек прапорщика Руденко). [Киргизы], поражаясь нашей смелостью и невозмутимостью, под давлением наших разъездов, стали отходить на речку Курогаты, увидя это, мы стали действовать еще решительнее и на плечах киргиз ворвались на речку Курогаты, где отбили у них несколько тысяч баранов, 6 верблюдов, рогатый скот и кибитки. По словам пастухов, еще утром укочевали вниз по течению реки Чу, все, что осталось было уничтожено нами, расправа с ними была самая беспощадная и жестокая, паника среди киргиз страшная, вся местность верст на сорок мною очищена.
Вот так, открытым текстом пишет русский офицер: ” …все, что осталось было уничтожено нами, расправа самая беспощадная и жестокая”…
Интересно, если бы такую запись нашли в дневнике какого-нибудь киргизского манапа, кем бы его считали?
Дата: 7-8 сентября 1916 года, среда-четверг
Место действия: Семиреченская область, Пржевальский уезд
Как было отмечено в предыдущем обзоре (см. обзор событий 5-6 августа) в начале августа Туркестанский Генерал-губернатор А.Н.Куропаткин отправился в поездку по южным, так называемым “коренным” областям Туркестанского края. В Ташкенте “на хозяйстве” остался помощник (т.е. заместитель) Генерал-губернатора генерал от инфантерии М.Р.Ерофеев, который исполнял обязанности военного начальника Туркестана до вплоть до 8 августа 1916 года, то есть прибытия на место службы генерал-адъютанта А.Н.Куропаткина. Сейчас бы сказали, что Генерал-адъютанту пришлось выступать в роли “кризисного управляющего”, потому что все сложнейшие проблемы 1916 года в Туркестане сформировались именно в тот период, когда руководство краем осуществлял генерал от инфантерии М.Р.Ерофеев.
Показательным примеров взглядов вице-Генерал-губернатора М.Р.Ерофеева и стиля его руководства служит телеграмма, отправленная им 6 сентября 1916 года в Пржевальск на имя военного начальника уезда полковника В.А.Иванова (документ № 35 в Сборнике 2011 г., стр.62-65)
Ваше донесение от 1 сентября, за № 262, посланное с отважным добровольцем Головиным, я получил 5 сентября. Глубоко скорблю об огромных бедствиях, причиненных русскому населению уезда мятежными скопищами киргиз, и о многочисленных жертвах зверства и насилий диких бунтовщиков, но в то же время глубоко уверен, что русское дело во вверенном Вам уезде все же не погибнет.
Скоро подойдут сильные отряды войск, которые должны будут жестоко наказать вероломных киргиз и дунган, а под их охраной население вернется на свои места, чтобы заняться мирным трудом и главным образом уборкой отличного урожая этого года. Радуюсь, что Пржевальск уцелел, и горячо благодарю всех, кто принимал участие в защите города и оказал посильную помощь для спасения и охраны крестьянского населения в первые, трудные, дни внезапного восстания туземцев. Особенно благодарю за смелые и решительные действия против скопищ мятежников ротмистра Кравченко, сотника Волкова, хорунжих Угренинова и Берга, корнета Покровского, подпоручика Бейка, урядника Овчинникова, добровольца Головина и фельдфебеля Ибраимова.
Предоставив преследование и наказание мятежников войскам, все силы и энергия чинов администрации, переселенческой организации и местных общественных деятелей должны быть направлены главным образом к тому, чтобы возвратить крестьян на их наделы и убедить их немедленно заняться уборкой хлебов и устройством своего домашнего хозяйства. Одновременно должна выясняться степень нужды их и размер необходимых средств для оказания им первоначальной помощи. Хлеб непременно должен быть собран, весь без исключений, как на крестьянских полях, так и на полях, брошенных киргизами. Хлеб, принадлежащий мятежникам, обратить в доход казны. На уборку хлебов привлечь принудительно всех оставшихся мирными туземцев, а также ставить на работу всех взятых войсками в качестве заложников от покорившихся бунтующих ныне волостей.
Передаю также просьбу владыки посодействовать уборке и монастырского хлеба, которого в этом году засеяно 2000 десятин. Необходимо также принять все меры к более выгодной реализации имущества и скота, отобранного у мятежников, имея в виду, что генерал-адьютантом Куропаткиным предположено из вырученных от реализации средств образовать особый капитал, из которого в свое время будут возмещены все убытки лиц, пострадавших от мятежа.
Передайте ротмистру Кравченко, что он назначен Лепсинским уездным начальником, но как он, так и полковник Авров оставлены генералом Куропаткиным на своих настоящих местах до окончательного умиротворения области. Для сведения сообщаю, что Хахалев и прапорщик Букин сумели спасти крестьян сел. Столыпина, выведя их в сел. Михайловское.
Хахалев сейчас командирован в распоряжение полковника Слинко, оперирующего в районе Токмака и Кочкорки. Нарын уцелел, селения на Тогуз-тарау тоже. Дабы Вы могли теперь заняться административной деятельностью, оставляю в Вашем распоряжении только войска, составляющие гарнизон города, а остальные подчиняю подполковнику Гейцигу, который, конечно, будет действовать в тесном единении с Вами. Окажите войскам полное содействие по продовольствию и ориентируйте подполковника Гейцига об обстановке в уезде.
Дабы Вы сами знали, в каком роде вести дело умиротворения в уезде, считаю нужным отметить фразу в приказе генерал-адъютанта Куропаткина за № 220: «Но оказались и такие местности, в которых население отказалось дать рабочих, возмутилось, напало с оружием в руках на должностных лиц и беззащитное русское население, производило насилие над ними и даже убийства. Большая часть таких выступлений уже усмирена силою оружия, виновные наказаны или будут наказаны, а земли, на которых совершены убийства русских людей, отобраны навсегда в казну».
Вместе с тем имейте в виду, что я против высылки войск на перевал Бедель и иные, как Вы предполагали в № 297, потому что перевалы и без того скоро закроются снегом и нерасчетливо ставить войска в тяжелые физические условия для борьбы с бунтовщиками, которых сама природа заставит в конце концов просить пощады с голода и от морозов. Рациональнее войска поставить по подошвам гор, не пропуская никого с сыртов вниз, пока нужда не заставит туземцев самих стремиться к озеру. Но это не исключает, конечно, возможности нанесения войсками сильных, но коротких ударов по скопищам.
Роты Джаркентской дружины (одна из отряда ротмистра Кравченко, а другая из отряда войскового старшины Бычкова) и сотня хорунжего Угренинова подлежат немедленному возвращению в Джаркентский уезд. Одну роту можно использовать для действий против мятежников в долине Чолкуды, как я писал подполковнику Гейцигу, причем эта рота и после этого может задержаться на Каркаре, но другую вместе с сотней хорунжего Угренинова необходимо немедленно отправить в Джаркент.
Подполковнику Гейцигу я приказывал для действий против Чолкуды отправить еще отряд сотника Волкова. Если ротмистр Кравченко возьмется с одной или двумя ротами (другая не Джаркентская) разгромить Чолкуды без участия сотника Волкова, то последнего согласен оставить в Пржевальске, о чем сообщено подполковнику Гейцигу.
Скорейшее выделение одной роты Джаркентской дружины и сотни хорунжего Угренинова в Джаркент подсказывается и необходимостью обеспечить названный город, ибо кульджинские дунгане сильно волнуются, ждут дунган из Урумчей и возможны крупные осложнения между Кульджей и Джаркентом. Во всяком случае, хорунжий Угренинов и одна из рот Джаркентской дружины должны быть в Джаркенте не позднее 20 сентября, а если можно, то и раньше. Сотню войскового старшины Бычкова я требую немедленно в Верный, а 50 ч. подпоручика Бейка – в Джаланаш и Зайцевское.
Прошу подполковника Гейцига дать ротмистру Кравченко один или два пулемета. Вообще в Пржевальске останутся четыре роты подполковника Гейцига, батарея, несколько пулеметов, сотня сотника Волкова и Оренбургская сотня. Этих сил достаточно, тем более что на Каркаре будет рота ротмистра Кравченко, а на Кочкорке собираются к половине сентября: со стороны Нарына отряд капитана Бурзи в составе — трех рот, сотни казаков и батареи и со стороны Токмака отряд полковника Слинко в составе – четырех рот, батареи, 200 конных разведчиков и двух сотен, а на Тогуз-тарау действует уже отряд полковника Боброва из четырех рот с пулеметами.
Пржевальский уезд уже переполняется войсками, причем все эти отряды, конечно, должны будут войти в полную связь между собою, о чем полковнику Слинко, сейчас стоящему в Кутемалдах и долженствующему объединить под своей командой отряды капитана Бурзи и полковника Боброва, мною даются указания.
Приложение: три экземпляра приказа по Туркестанскому краю от 23 августа с.г. за № 220
Верно: [подпись] ЦГА Республики Казахстан. Ф.44. Оп.1. Д-247. Л.246-247об
В этой телеграмме, опубликованной ЦГА Киргизской Республики 5 лет назад, но все эти годы остававшейся за пределами внимания историков, многое поражает.
Прежде всего – явное расхождение той информации, которой, судя по этому письму, владел генерал от инфантерии М.Р.Ероффев и той, которая была представлена 7 сентября в Петроград о пржевальских событиях (см. в этом обзоре телеграмму № 7088).
Заметим также, что приложением к этой телеграмме является знаменитый приказ по Туркестанскому краю № 220, в котором устанавливается порядок набора туземцев в рабочие отряды. То есть устанавливается тот самый “порядок”, отсутствие которого вызвало всеобщее непонимание происходящего, что и привело к кровавым столкновениям, бегству киргизов и их активному сопротивлению набору на работы. Генерал-адъютанта А.Н.Куропаткин очень гордился этим документом и даже сообщал в Петроград, что эта бумага успокоила всех коренных жителей и “заставила повеселеть все киргизские лица” (см. обзор за 25 августа).
Но генералу от инфантерии М.Р.Ерофееву самым важным в этом многостраничном документе представляется вовсе не упорядочивание процедур набора, не разъяснение вопросов оплаты труды и экипировки рабочих! Он обращает внимание полковника В.А.Иванова только на одну фразу – ту, в которой говорится об “отобрании в казну” земель. Именно в соответствии с этим и единственно с этим положением приказа № 220 предлагается пржевальскому уездному начальнику “вести дело по умиротворению в уезде”. Практически открытым текстом генерал от инфантерии М.Р.Ерофеев заявляет, более того – приказывает, забудьте про всякий “набор на работы”, “дело по умиротворению” заключается в захвате киргизских земель и только в этом!
Не менее интересны и распоряжения помощника Генерал-губернатора М.Р.Ерофеева в части расположения войск. Он категорически возражает против перекрытия путей откочевки согнанных с мест киргизов в Китай, но при этом предлагает принять меры для того, чтобы беженцы не могли спуститься на побережье Иссык-Куля.
По понятным причинам в Пржевальском уезде об этом документе до 6 сентября ничего не знали.
Последний раз о действиях Джаркентского карательного отряда под командованием подъесаула В.В.Угренинова мы писали 10дней назад (см. обзор за 28 августа). между тем согласно «Дневнику боевых действий сборной сотни 3-го Семиреченского казачьего полка во время командировки в Пржевальский уезд», который вел его начальник подъесаул В.В.Угренинов [ЦГА КР ф. И-75, о.1, д.11, л.40-45], сборная сотня все это время оставалась в районе Пржевальска и периодически совершала набеги в места скопления киргизов. В “Дневнике…” о действиях сотни записано следующее:
29-го [августа] из села Барскаун разъездом было освобождено 70 человек пленных русских и из Джерганаков выведено 60 пленных. В 8 часов вечера возвратились в Пржевальск. в 7 часов вечера сотня возвратилась в Пржевальск.
30-го [ августа] без перемен.
31-го [ августа] сотня была вызвана по тревоге для поиска мятежников в Каракольском ущелье. Мятежники бежали, и сотня в 4 часа дня вернулась обратно.
Сентябрь
1-го сотня вместе с конной командой корнета Покровского выступила в село Преображенское, куда и прибыла в 6 часов вечера.
2, 3, 4-го без перемен.
5-го [сентября] в 8 часов утра сотня в составе отряда подполковника Гейцига выступила в гор. Пржевальск. В 4 часа дня прибыла в гор. Пржевальск.
6 и 7-го без перемен.
8-го сотня в составе отряда войскового старшины Бычкова выступила из Сырты в 10 часов утра. В 5часов дня прибыли в село Покровское.
Все четко и просто излагает подъесаул (или хорунжий) В.В.Угренинов, без лихости В.А.фон Берга.
Дата: 5-6 сентября 1916 года, понедельник-вторник
Место действия: Семиреченская область, Джаркентский уезд, районы приграничные с Китаем
В фонде И-75 Центрального государственного архива Киргизской республики есть дело 11 “О нападении на село Григорьевское”. По каким-то причинам в это дело попали копии нескольких документов, не имеющих прямого отношения к событиям 10-11 августа на северном берегу Иссык-Куля, а относящиеся к действиям казачьих отрядов в Пржевальском и Джаркентском уездах летом 1916 года. В частности, в этом деле имеется копия дневника хорунжего В.А.фон Берга, который полностью приведены в обзорах с 10 по 28 августа. Кроме того в этом деле есть копия “Дневника действий…” сводной сотни под командованием подъесаула В.В.Угренинова, часть записей из которого приведена в настоящем обзоре.
Но кроме этих записей, касающихся августа-сентября 1916 года, в том же деле имеется копия рапорта того же подъесаула В.В.Угренинова, в котором он описывает действия своей сотни на территории Джаркентского уезда в последней декаде июля 1916 года, то есть еще до начала нападений киргизом на русские поселки и военные отряды. Этот рапорт крайне интересен, так как очень хорошо характеризует отношение семиреченских властей к откочевке киргизов в Китай, а, следовательно, и к выполнению задач, поставленных Высочайшим повелением от 25 июня 1916 года о наборе рабочих из инородцев.
Итак, рапорт подъесаула В.В.Угренинова командиру 3-его Семиреченского казачьего полка, дата написания рапорта не указана, но по содержанию – между 2 и 15 августа 1916 года [ЦГА КР ф. И-75, о.1, д.11, л.42об-44],
Рапорт
Выступив 23 мин[увшего] июля с сотней в сопровождении и.д. Бахтинского уч[часткого] начальника чиновника Акулова и его конвоя [в] 15 конных ратников Бахтинской ополченческой роты по направлению на Барлык для оказания содействия администрации в задержании киргиз Бахтинского участка, кочующих в китайские пределы, в верстах 20 от Бахтов по берегу реки Эмель я встретил первые аулы их от 5 до кибиток в ауле и разбросавшихся один от другого на 0,5 и 2 версты, в которых мужчины отсутствовали.
Двигаясь вниз по реке, участковый начальник приказывал киргизам немедленно кочевать обратно на летовые стойбища. Приказания исполнялись: киргизы разбирались, навьючивались и, проводив нас, шли, как потом выяснилось не обратно, а за границу. Пройдя вдоль Эмели еще верст 20 отряд заночевал.
24-го июля на 65 верстах прохода до ур[очища] Карабулак стояло юрт 10. По дороге же в нескольких местах виднелись свежие следы прошедших поперек ее гуртов скота, а возле ключей и арыков разбросаны войлока, казаны, котлы, ящики и прочее. Вероятно, киргизы стояли здесь некоторое время, а узнав о движении отряда, спешно бежали за границу.
Следуя 25 июля с ур[очища] Карагач вдоль восточного берега Алакуля около 4-х часов дня с ур[очища] Джалаган-Аткуль была замечена массовая кочевка киргиз Алакульской волости к ущелью Теженты. Было [решено] остановить кочующих, для чего весь отряд под моей командой двинулся на рысях, дабы преградить вход в него, и удачно. Шедший впереди кочевки табун лошадей более 500 голов и 51 верблюд захвачены нами, погонщики скота скрылись в щелях горы, а шедшие сзади кочевники киргизы стали группироваться из одной группы в другую, сделали два выстрела по нам. В ответ на это я приказал сделать два залпа по группе, после чего киргизы разбежались, побросав весь караван. Преследуя убегавших, казаки захватили главарей кочевавших киргиз Алакульской волости -2-х братьев Андосовых.
Со всем захваченным отряд около 12 часов ночи вернулся на ур[очище] Тас-Уткуль, а в 3 часа утра 26 июля перешел еще назад на ключ Тас-Тума. Отсюда по распоряжению начальника Бахтинского военного участка 27, 28 и 29 июля я с участковым начальником и 25 казаками объехал Чулакские селения Михайловское, Пограничное, Привольное, в которых кочевавшими киргизами было сделано несколько ограблений и возлагательств. Для охраны поселений я отправил в Тас-Тумы 30 июля 25 нижн[их] чинов с урядником Кубышкиным во главе с поручением с 14 казаками оставаться в сел. Пограничном, 10 казакам при уряднике в сел. Михайловском, а в селение Привольное посылать раза 2-3 в неделю разъезд.
29 июля на Тас-Тума получилось сведение, что киргизы трех волостей сгруппировались на восточном берегу реки Алакуль в районе урочищ Угун-Булак, Карагач и Кара-Булак, [и] в ночь с 27 на 28 июля прошли в китайские пределы.
30-го июля я с отрядом перешел на ур. Карагач и, чтобы удостовериться лично, ушли ли киргизы, я вечером 30-го же июля с участковым начальником и 15-ю казаками поехал на Арасан и увидел на 20 верстах в поперечнике были массовые следы прошедшего скота. Оставив на Арасане для охраны минеральных вод 5 казаков, 31 июля вернулся в Карагач
2 августа, получив приказание начальника Бахтинского военного участка, вернулся с остальными людьми в Бахты. Куда прибыли вечером 3 августа.
Командующий сотней подъесаул Угренинов
Каждый, прочитавший этот рапорт, может сам ответить на ряд вопросов, весьма важных для понимания того, какие цели преследовали власти Семиреченской области при реализации Высочайшего повеления от 25 июня 1916 года:
1) Являлась ли для отряда подъесаула В.В Угренинова приоритетной задача обеспечения набора киргизов в рабочие отряды?
2) Ставилась ли перед казачьим отрядом задача предотвращения ухода киргизов за пределы Российской империи?
3) Что для казаков отряда подъесаула В.В. Угренинова и Бахтинского участкового начальника Акулова было важнее – предотвратить перекочевку киргизов в китайские пределы или захватить их скот?
4) Ставилась ли перед казаками задача охраны русских поселений Бахтинского участка Джаркентского уезда?
Кроме ответов на эти вопросы приведенный рапорт содержит информацию о том, что уже в июле в селениях Джаркентского уезда были сформированы, а значит и вооружены (!), ополченческие подразделения
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ ДНИ СЛЕДУЮЩИЕ ДНИ
