ДЕНЬ ЗА ДНЕМ. Ровно 100 лет назад в Туркестане. Дни 79-80 от начала описания: 1-2 октября по новому стилю и 18-19 сентября по старому стилю, использовавшемуся в 1916 году. Только на основе документов.
Переписка Ташкент-Петроград 1916 года как учебник бюрократического творчества.
ЛЕТОПИСЬ Туркестанской Смуты
Дата: 18-19 сентября 1916 года, воскресенье-понедельник
Место действия: Туркестанский край, Семиреченская область
18 сентября 1916 года Генерал-губернатор А.Н.Куропаткин направил в Петроград очень пространный доклад. Приводим текст телеграммы № 7381, полностью:
Дополнение телеграммы 7351.
[В] Аулие-Атинском уезде [в] районе реки Чу небольшие конные команды рассеяли вооруженное скопище киргиз[ов] разных волостей.
[В] Копальском уезде сведения [о] беспорядках близ Лугового сообщенное в предыдущей телеграмме оказалось неверным.
[В] Джаркентском уезде для прикрытия пограничного [с] Китаем Кольджатского участка от мятежников, стоящих в Районе Сюмба [к] северу [от] реки Текеса в станицу Подгорную выслана рота Джаркентской дружины.
Прочих местах края без перемен.
[В] пределах Семиреченской области кроме войск постоянно там квартирующих, [а] именно: дружин Верненской, Джаркентской и Копальской, третьего Семиреченского полка, четырех запасных и четырех ополченческих казачьих сотен для подавления возникших в области беспорядков командированы еще следующие части: дружины 240-ая Симбирская, 243-ья Самарская и 734 Саратовская при восьми пулеметах каждая, две роты 737-ой Симбирской дружины при четырех пулеметах, по две роты первого и второго Сибирских запасных полков с 160-ью конными разведчиками при восьми пулеметах, три роты третьего Сибирского запасного полка с 80-ью конными разведчиками при шести пулеметах, легкие орудийные батареи 25-ая, 26-ая 27-ая, два орудия конногорной батареи, казачьи части: две сотни шестого и одна сотня четвертого Оренбургских полков, две команды сапер[ов], команда телеграфная и телефонная, кроме того из действующей армии высланы седьмой Оренбургский и девятый Сибирский казачьи полки с двумя Кольтовскими пулеметными командами и третья Оренбургская казачья батарея.
Войска, постоянно квартирующие в Семиреченской области, находятся частью на охране городов и поселений, частью действуют в отрядах против мятежников.
Командированные же войска [в] настоящее время находятся: 240[-ая] дружина, оставив одну роту [в] гарнизоне Сергиополя, – [в] пути по тракту Сергиополь-Копаль, 243[-ья] дружина – Пишпекском уезде [к] западу [от] Кутымалды [в] районе перевалов Кегатинского, Шамси и Кизылсу, 734[-ая] дружина – [в] Пишпекском и Пржевальском уездах [в] районе от Нарына до Джумгола, две роты 737[-ой] дружины с 25[-ой] и 26[-ой] легкими батареями, одной сотней шестого Оренбургского казачьего полка, командами саперной, телеграфной и телефонной, занимают южный берег Иссык-Куля до перевала Барскаун [в] Пржевальском уезде, четыре роты первого и второго Сибирских запасных полков с 27[-ой] легкой батареей, одной сотней четвертого и одной сотней шестого Оренбургских казачьих полков, тремя ротами третьего Сибирского запасного полка, двумя полными орудиями, двадцатой конногорной батареей и командой сапер[ов] следуют [в] Пишпекском уезде из района реки Кочкур на Джумгол, девятый Сибирский казачий полк с кольтовской пулеметной командой и третьей Оренбургской казачьей батареей – [в] пути от Сергиополя через Урджар и Лепсинск на Копаль, седьмой Оренбургский казачий полк через Аулие-Ата проследовал [в] Пишпек, куда уже и прибыл
Куропаткин
Данное сообщение – просто классика бюрократического творчества! Не перестаю восхищаться профессионализмом генерал-адъютанта А.Н.Куропаткина как администратора. В 1916 году еще не были написаны “Законы Паркинсона”, но они уже действовали, и эта телеграмма – блистательное доказательство справедливости законов, сформулированных премудрым Норкотом Серилом Паркинсоном.
Для тех, кто не работал в сфере государственного управления, – поясню.
Могу спорить на любые ставки, что ни один (даже очень заинтересованный) читатель не прочитал вторую часть этой телеграммы (то есть текст, следующий после дежурного заклинания “Прочих местах края без перемен”) дальше второй-третьей строки. А между тем, совершенно очевидно, что весь этот совершенно нечитабельный текст – ответ на крайне важный и более чем обоснованный запрос из Петрограда, суть которого сводилась к вопросу, “А не много ли войск отвлечено из воющей с неприятелем армии на обеспечение набора для тыловых работ 20-30 тысяч рабочих из числа этих “семиреченских киргизов”? Говорю о наличии такого запроса (устного или письменного – неважно) совершенно уверенно, потому, что без прямого требования “сверху” ни один чиновник не будет составлять столь многословную, и, по форме, абсолютно не информативную, телеграмму.
Более того, как бывший федеральный чиновник, могу уверенно сказать, что задача этой “снотворной” телеграммы была проста – формально удовлетворив “слишком любознательных” петроградских чиновников, отбить у них на будущее всякое желание что-либо еще спрашивать. Туркестанская администрация в данном случае использовала классический чиновничий прием “похоронить суть в подробностях”. Про такие ответы в русском народе говорят “За деревьями не видно леса”.
А для нас этот шедевр бюрократического искусства – еще одно доказательство того, что у Петрограда была “своя война”, а у Верного и Ташкента – своя. Туркестанская смута, как раковая опухоль, жила своей жизнью.
И, как всякая раковая опухоль, она вела организм к гибели.
Дата: 18-19 сентября 1916 года, воскресенье-понедельник
Место действия: Семиреченская область, Пржевальский уезд, Нарынский район
Операция по “усмирению” киргизов, начавшаяся в эти дни в Нарынском участке, сопровождалась не только “рассеиванием” перекочевавших на сырты киргизов, но и действиями военно-полевых судов. В частности, 18 сентября 1916 года в селении Столыпино (по сводкам полностью уничтоженном в ходе много дневной осады) было заслушано дело нескольких захваченных киргизов (документ № 473 Сборника 1960 г.):
По указу е. и. в. военно-полевой суд в составе: председателя есаула Кочкина и членов — поручика Занемойского и подпоручика Булгакова при и. о. прокурора прапорщике Должанском и секретаре прапорщике Шалахове в заседании 18-го сентября 1916 г. в с. Столыпино, согласно приказу по Семиреченскому отряду подполковника Алатырцева от 17 сентября 1916 г. за № 20, рассмотрев дело о захваченных киргизах Тынаевской вол[ости] Тюлемыше Карымшакове, Беке Шавдамбекове, Кенджибае Салтангельдинове и Ниадбае Миарове, постановил: первых трех — Тюлемыша Карымшакова, Бека Шавдамбекова и Кенджибая Салтангельдинова признать виновными в государственной измене и участии в мятеже, а потому приговорил на основании ст. 279 Воинского устава о наказаниях к лишению всех прав состояния и смертной казни через повешение, а Ниадбая Миарова считать по суду оправданным.
Председатель суда есаул Кочкин
Члены: поручик Занемойский, подпоручик Булгаков
И. о. прокурора суда прапорщик Должанский
Секретарь суда прапорщик Шалахов.
Приговоры военно-полевых судов приводились в исполнение непосредственно в день вынесения судебного решения. Точно также, как спустя 20 лет приводились в исполнение приговоры “особых совещаний” и “троек”. Да и обвинение пастухов “в государственной измене” недалеко ушло от обвинений домработниц в “контрреволюционной деятельности”.
Дата: 18-19 сентября 1916 года, воскресенье-понедельник
Место действия: Туркестанский край, Закаспийская область
Продолжим публикацию хроники событий в Закаспийской области по докладу и. д. начальника Закаспийской области Н.К.Калмакова в штаб Туркестанского военного округа (документ № 314 Сборника 1960 г.):
18 сентября красноводский уездный начальник донес, что настроение вне приставств и в Кара-Калинском приставстве спокойное, в Чикишлярском — у рыболовов — несколько подавленное; ак-атабаевцы, не откочевавшие с земледельцами, полны интереса и будут считаться с тем, как поступят власти с откочевавшей в Персию частью населения их общества и джафарбайцев, которые, находясь под влиянием нескольких злонамеренных лиц, решили упорствовать против дачи стражников.
В очередной раз приходится отметить, что практически идентичные действия, предпринимаемые коренными жителями с целью избежать набора на работы, вызывают существенно отличающуюся реакцию со стороны русских властей в Семиреченской и в Закаспийской областях. Если в первом случае власти как будто только и ждут первых признаков неповиновения, чтобы применить военную силу, то во втором, – в основном наблюдают за этими действиями, даже не пытаясь их пресекать.
И второе отличие: если в случае с киргизами в рапортах русских властей в основном не разбираются, какие конкретно волости и аулы оказали сопротивление – репрессии обрушиваются на всех киргизов без разбору – мирный он или нет, то в отношении туркменов явно проглядывается дифференцированный подход, готовность учитывать характер и форму акций неповиновения.
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ ДНИ СЛЕДУЮЩИЕ ДНИ
