ДЕНЬ ЗА ДНЕМ. Ровно 100 лет назад в Туркестане. Дни 116 и 117 от начала описания: 7 и 8 ноября по новому стилю и 25 и 26 октября по старому стилю, использовавшемуся в 1916 году. ТОЛЬКО НА ОСНОВЕ ДОКУМЕНТОВ.
Ввиду наступления зимы, смерти главного организатора карательных акций М.А.Фольбаума, и – главное – с официальным оформлением захвата киргизских земель, официально осуществляемая войсковая операция по “усмирению киргиз” была завершена. Крупные хищники были удовлетворены. На поле битвы, как и полагается по законам войны, вышли мелкие шакалы – мародеры …
ЛЕТОПИСЬ Туркестанской Смуты
Дата: 25-26 октября 1916 года, вторник-среда
Место действия: Туркестанский край
25 октября Генерал-губернатор А.Н.Куропаткин направил ежедневную телеграмму Военному министру следующего содержания (РГВИА ф.2000, оп.1, д.7678, л. 231)
Дополнение телеграммы 8432
[В] Областях края перемен не произошло, [из] Астрабадского района новых донесений не поступило.8461
Куропаткин
Телеграмма с отчетом о событиях 26 октября в Петрограде была направлена утром на следующий день, в ней сообщалось следующее (РГВИА ф.2000, оп.1, д.7678, л.221-222)
Дополнение телеграммы 8461
[В] Семиреченской области на южном берегу Иссык-Куля нашим отрядом захвачена шайка 300 киргиз и отбито 80 лошадей, 100 голов рогатого скота и около 800 баранов.
[В] прочих местах края без перемен.
По сведениям Кульджинского консула среди ушедших в Китай киргиз находится много русских пленных солдат, торговцев и татар, для выручки их приняты меры.
[В] Астрабадском районе по донесению пограничного комиссара из Гумбета поселок Донской окружен большими шайками иомудов, на подкрепление обороны поселка послана сотня, к прибытию которой иомуды скрылись.
Во избежание дробления сил на охрану дальних селений население и имущество последних эвакуируется в ближайшие к Гумбет-Кабузу селения. 8486
Куропаткин
Телеграмма от 26 октября – последняя из ежедневных докладов администрации Туркестанского края в Петроград, в которой имеется упоминание о каких-либо инцидентах в Семиреченской области. При этом совершенно очевидно, что в данном случае речь о каком-то небольшом отряде, который, встретив сравнительно небольшое кочевье в 30-50 юрт (которое в телеграмме превращено в грозную шайку, хотя в число 300 человек входили и женщины и детвора), ограбил их вчистую. К сожалению, более чем вероятно, что многие из этой “шайки” были и убиты. После заявлений А.Н.Куропаткина о карах, грозящих убийцам безоружных, каратели стали воздержаннее в похвальбе числом “порубленных мятежников”. Времена подъесаула фон Берга (см. обзоры событий 22 августа и 28 августа) все-таки прошли.
В 20-х числах августа были последние сообщения об активных действиях со стороны киргизского населения. Последующие два месяца проводились только карательные операции со стороны царских войск и добровольных карательных отрядов. А после 26 октября 1916 года сообщения о кровопролитных стычках на территории Семиреченской области отсутствуют.
Дата: 25-26 октября 1916 года, вторник-среда
Место действия: Китай, район Кульджи
Значительная часть киргизских волостей Пишпекского и Пржевальского уездов была вынуждена бежать на территорию Китая. Туда же ушли дунгане села Мариинского, а также казахский род албанов.
Кстати, весьма примечательное наблюдение. В документах периода июля-сентября 1916 года практически не встречается разделение на “кара-киргизов” (ныне кыргызы) и “киргиз-кайсаков” (ныне казахи). Власти отделяли в среде инородцев дунган, тарачинцев, татар, сартов, евреев, но «киргизы» практически везде учитывались под общим наименованием. Но после поездки Генерал-губернатора Туркестана А.Н.Куропаткина в Семиреченскую область такое разделение в документах русских администраторов начинает попадаться все чаще и чаще. Первое подобное разделение имеется в дневниковых записях самого Генерал-губернатора. Как две отличающиеся народности кара-киргизы и киргиз-кайсаки описываются в докладе Заведующего Верненским розыскным пунктом ротмистра В.Ф.Железнякова. Причем кара-киргизы характеризуются как более воинственный и свободолюбивый народ.
Примером таких изменений на киргизов, которые до того были для русской администрации единой народностью, является докладная записка консула в Кульдже Бродянского, направленная Министру иностранных дел в Петербург 26 октября 1916 года, а затем, пересланная “для сведения” в Военное министерство и потому хранящаяся в фондах РГВИА (ф.2000, оп.1, д7678, л.278-278об)
Копия донесения Российского Императорского Консула в Кульдже от 26-го октября 1916 года № 1976
Телеграммой от 10 октября 1916 года я имел честь донести вашему Сиятельству, что мятежные киргизы, под натиском прибывшего карательного отряда, бежали [в] китайские пределы и остановились в долине Малого Музарта в двадцати верстах от границы.
Количество перебежчиков определяется в двадцать две волости, что составляет около ста тысяч человек. Из числа этих волостей четырнадцать принадлежат к роду албанов и восемь – кара-киргиз.
Главные бунтовщики кара-киргизы. Они собственно учинили все грабежи, поджоги и убийства в районе озера Иссык-Куль. Албаны лишь были увлечены общим движением и под влиянием более воинственных кара-киргиз, теперь перешли границу.
По слухам среди кара-киргиз находятся два генерала германский и турецкий. Пока слухи эти еще ничем не подтверждены. Полное отсутствие порядка и какого-либо определенного расчета действий мятежников заставляет предполагать, что среди них нет надлежащих руководителей.
За последнее время, постепенно, удавалось выручить от бежавших в китайские пределы киргиз захваченных ими русских, которые по снабжении необходимой одеждой и пособием, направляются на родину.
Ныне, по получении известия о переходе скопищем бунтовщиков границы, я немедленно обратился к Охранному комиссару с просьбой постараться выручить от киргиз тех пленных, которые еще не освобождены. Генерал Ян-Фей-ся командировал для этой цели Начальника своего штаба полковника Ню. Кроме того со стороны консульства командированы два аксакала с поручением осмотреть все аулы мятежников и выяснить, находятся ли среди бунтовщиков русские люди.
Вместе с сим было передано киргизам содержание телеграммы Генерал-адъютанта Куропаткина от 14 октября сего года за № 1013 в копии у сего прилагаемой, заключающей 7 пунктов требований, при соблюдении которых киргизам будет разрешено возвращение в пределы России.
Киргизы стараются обосноваться в Китае и прикочевывают к аулам своих китайско-подданных сородичей.
Разместить их в Илийском крае все скопище будет затруднительно, хотя я не считаю это невозможным. Особенно, если принять во внимание, что эти кочевники представляют собой доходную статью, не поддающуюся учету со стороны центрального правительства.
По-видимому, албаны вполне раскаиваются в своем безумном начинании. Напротив, кара-киргизы, как это усматривается из прилагаемой копии их прошения, считают себя обиженной стороной. Насколько дух мятежа еще силен в них можно судить по тому, что во время бегства через границу они добивали и бросали находившихся в плену женщин и детей.
[Консул – Бродянский]
К сожалению, копию “прошения кара-киргизов”, о которой пишет консул в Кульдже Л.Г.Бродянский ни в делах Военного министерства, ни среди опубликованных документов обнаружить не удалось. Но данное донесение дает ясное направление поиска.
В данном случае интересно другое. Вполне достоверно известно, что род албанов, относящийся к киргиз-кайсакам, имел в качестве места постоянного кочевья юго-восточный район Джаркентского уезда, приграничный с Китаем. В зоне кочевья этих 22 албанских волостей входила и долина реки Каркары, то есть местность, где собиралась ежегодная одноименная ярмарка. В этом районе в середине августа состоялся один из очень немногих эпизодов семиреченских событий, который вполне обоснованно можно назвать “бунтом”: вооруженные и организованные отряды местных жителей в ответ на арест нескольких авторитетных соплеменников атаковали русские воинские подразделения, которые “отсиживались” в районе Каракары, как будто выжидая, пока иссык-кульские киргизы не закончат громить переселенческие поселки по обоим берегам озера.
Так вот, эти атаки на казаков и солдат произвели именно джигиты рода албан, провели на основе самостоятельно принятого решения. Все это достоверно и с публицистической точностью описано Мухтаром Ауэзовым в повести “Лихая година”. Кто-кто, но албаны на своем участке уж точно не были “ведомыми”, да и сам консул это знает, иначе бы не проговорился бы словами в “своем начинании” в последнем абзаце донесения.
Так почему же и Генерал-губернатор А.Н.Куропаткин и, как бы вторя ему – консул Л.Г.Бродянский исподволь сглаживают вину киргиз-кайсакского рода, одновременно нагнетая страсти в отношении кара-киргиз? Почему это проявилось только в октябре 1916 года?
Ответ прост: общность судьбы двух близких народов создала предпосылку для их объединения против колонизаторов, два дистанцировавшихся один от другого народа, испытав общее унижение и несправедливость, и к тому же выйдя из области действия русских властей, вполне могли солидаризироваться. И поэтому первый и главный лозунг всех колонизаторов и эксплуататоров “Разделяй и властвуй!” был пущен в ход в самом своем демагогическом виде: путем откровенного перекладывания деяний представителей одного народа на другой, с последующей дифференциацией кары: наказания невинных и снисходительности к тем, кто на самом деле стрелял в русских солдат и даже заставил их бежать. Более эффективного способ ссорить народы еще не придумано!
Дата: 25-26 октября 1916 года, вторник-среда
Место действия: Семиреченская область
Активные действия многочисленных воинских отрядов, собранных в Семиречье, прекратились отчасти в связи с наступлением настоящей зимы, отчасти вследствие смерти главного инициатора всех карательных акций – семиреченского военного губернатора М.А.Фольбаума, но в основном потому, что вся территория Пржевальского и Пишпекского уездов (кроме Нарынской резервации), а также юго-восточная часть Джаркентского уезда к этому времени были полностью “зачищены” от киргизов. Причем изгнаны или убиты были как кочевая часть коренных жителей этих мест, так и те киргизские семьи, которые за последние годы стали вести оседлый или полуоседлый образ жизни. Все киргизские поселки по обоим берегам Иссык-Куля, также как и киргизские поселения в Пишпекском уезде, были выжжены и стерты с лица земли с гораздо большей тщательностью, чем поселки русских переселенцев.
Но было бы категорически неверно считать, что на зиму все успокоилось. В ЦГА КР есть дело в выписками из фонда Прокурора Верненского Суда, того самого с которым долго беседовал Генерал-губернатор А.Н.Куропаткин в первый день своего пребывания в Верном. Среди этих выписок есть и такая (ЦГА КР ф.И-75, д.49, л.124-126)
Крестьянин Потлов и с ним еще 12 человек – вооруженных охотничьими ружьями и другим – холодным – оружием отправились в горы. По приходе в село Ионовку они попали по начальство старшего Пишпекской конвойной команды Бочкарева, который стоял в этой деревне с 15 солдатами. Вся эта команда во главе с Бочкаревым отправилась в горы, где они увидели киргиз. Эти киргизы из своих Иссыкгатинской и Булукпаевской волостей ушли из Сусамыра потому, что там нечего есть и нечем кормить скот. На Кочкорку они ушли из своих жилищ (своих мест) не потому, что хотели воевать или воевали с русскими, а потому, что их увели старшины. Увидев, что их обманули, киргизы побросали свое оружие на Кочкорке и вернулись сюда. Они заявили: “Берите нас, куда хотите, хотя в солдаты или на работы, куда угодно, мы на все согласны”.
Дружинники предложили киргизам идти с ними в Ионовку, обещая их не расстреливать и вообще не убивать. Все эти киргизы, верхом на лошадях, с женами, детьми, скотом и всеми своим имуществом были [доставлены] в д. Ионовку вечером 26 сентября. Прибывший в этот же день в Ионовку со своей ротой в составе 3 и 4 взводов, прапорщик Кулага донес “по начальству” об аресте киргиз и просил сообщить, что с ними делать. После чего сам утром 27 сентября с отрядом в 20 человек двинулся в горы. На вопрос оставшегося с командой младш[его] унтер-офицера Пособчук: “Куда девать пленных?” Прапорщик Кулага ответил “Это не твое дело, и ты их не касайся, твое дело – сторона: их привели дружинники, и они с ними пусть, что хотят, то и делают”.
Дружинники, что хотели, то и сделали в тот же день. Вывели их из села в щель и верстах в 2-х от села всех перебили. Взрослых постреляли, а детей – покололи. Всего при следствии найдено было трупов 120: мужчин 39, женщин 39 и детей – 42: мальчиков 19 и девочек 23.
Скот убитых киргиз был передан начальнику 243-ей Самарской дружины прапорщику Пустомясову, куда остальное имущество все делось, дознанием не выяснено.
В беседе с прапорщиком-зауряд Гришиным Потлов, рассказывая о расстреле “120 человек”, заявил “что, как только растает снег, то найдут в ущелье не одну сотню киргизских трупов”.
Так что есть все основания полагать, что и месяц спустя – в октябре, “бродячие” отряды прапорщика Кулаги и Бочкарева, крестьянина Потолова со товарищи, и их “братья по разуму” продолжали свои “выезды в горы”… и пополнялись их хозяйства награбленным, а горные ущелья – сотнями пострелянных мужских и женских тел, порубленных – детских.
Все дела, в отношении этих и десятков (чтобы сказать точнее – надо тщательно изучить фонд Прокурора Верненского окружного суда в Алма-Ате) других убийц были прекращены Временным правительством по ходатайству Генерал-губернатора А.Н.Куропаткина… как помним грозившим убийцам военно-полевым судом… Коротка память у генерал-адъютантов. Хотя, надо полагать, что о своих словах, сказанных в Пишпеке, Беловодске и Верном, он забыл еще задолго до Февральской революции, иначе вряд ли бы со спокойной душой подписал бы телеграмму Военному министру № 8486 от 26 октября 1916 года.
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ ДНИ СЛЕДУЮЩИЕ ДНИ
