ДЕНЬ ЗА ДНЕМ. Ровно 100 лет назад в Туркестане. День 3 от начала описания: 17 июля по новому стилю и 4 июля по старому стилю, использовавшемуся в 1916 году. ТОЛЬКО НА ОСНОВЕ ДОКУМЕНТОВ. Продолжаем восстанавливать ход событий, день за днем.
ЛЕТОПИСЬ Туркестанской Смуты
Дата: 4 июля 1916 года, понедельник
Место действия: Вся территория Туркестанского генерал-губернаторства
Место действия: Вся территория Туркестанского генерал-губернаторства
Официальных разъяснений от администрации Туркестанского генерал-губернаторства по-прежнему нет. В газетах, жестко цензурируемых в условиях военного времени, информация также не публикуется. Военные губернаторы областей информируют уездных начальников и глав городских администраций о немедленном составлении “посемейных списков”. Уездные администрации назначают сборы представителей туземной администрации. В областных администрациях занимаются раскладкой нарядов по уездам и волостям.
Отсутствие официальной информации порождает среди населения самые невероятные слухи о “реквизиции”. Согласно этим слухам под указ подпадают поголовно все мужчины-туземцы от 19 до 43 лет. Поскольку названный возраст совпадал с возрастом воинской обязанности, разговоры о том, что туземцев обманным путем привлекают к службе в боевых частях, вызывают доверие. Брожение растет и в последующие дни только усиливается.
Главное событие дня – первое стихийное, открытое и массовое выступление против набора в Ходженте Самаркандской области. При разгоне толпы полиция или казаки (нижние чины по собственной инициативе, без официального приказа областной администрации) впервые применяют оружие. Имеются первые жертвы среди мирного населения – 2 убитых, 1 раненый. Об этом инциденте оперативно (в течение 3 дней) информируют все уровни власти, вплоть до Николая II.
Именно этот эпизод и первая пролитая кровь дают основание считать 4 июля 1916 года днем начала “Туркестанского восстания”. Первой применила оружие власть. Первые жертвы были со стороны туземного населения. Это исторический факт.
В целом брожение на этом этапе происходит в населенных пунктах Самаркандской, Сыр-Дарьинской и Ферганской областей среди оседлых жителей, преимущественно сартов. В столицах областей, в уездных городах и более мелких поселениях ждут реакции столицы края – Ташкента. Городские и сельские сообщества посылают гонцов в Ташкент и областные центры для получения ответа на вопрос “Как реагировать?” На требования и запросы русской администрации со стороны представителей туземной администрации следует ответ: “Как в Ташкенте (Самарканде, Скобелеве) решат, так и мы поступим”. Никаких признаков готовности к сопротивлению, организованности, наличия руководства или согласованных действий. Шок и растерянность. С обеих сторон.
В Семиреченской и Закаспийской областях с преимущественно кочевым – киргизским и туркменским – населением внешних, отмеченных русской администрацией или органами сыска, проявлений беспокойства и протестных акций не отмечено. Скорее всего, это связано с меньшей, относительно коренных областей Туркестана, скоростью распространения информации, в том числе и обратной связи – то есть получения администрацией сведений о происходящем в аулах и кочевьях.
Место действия: Семиреченская область
По решению Особого совещания от 2-3 июля 1916 года первоначальный наряд представления рабочих из числа туземного населения Семиреченской области был определен в количестве 60 тысяч рабочих.
Сведения о волнениях или эксцессах в Семиречье на 4 июля 1916 года отсутствуют. Военный губернатор Семиреченской области М.А.Фольбаум, оповестив население о предстоящем наборе еще 1 июля, в последующие дни никаких заявлений не делал, хотя и находился в Верном. Очевидно, что ввиду изменчивости решений Особого совещания в Ташкенте и отсутствия официального текста Высочайшего повеления, генерал-лейтенант М.А.Фольбаум выжидал, когда из Ташкента или Петрограда поступят окончательные инструкции к действию.
Тем не менее, среди киргизского населения Семиречья, питаемого слухами, начинается беспокойство. Первыми в сельской местности получили информацию о наборе коренные жители, работавшие по найму у русских переселенцев. Их реакцией на слухи о призыве (подогретые провокационными заявлениями нанимателей) становится уход от хозяев. Начальник Туркестанского районного охранного отделения М.Н.Волков в октябре 1916 года информировал генерал-губернатора А.Н.Куропаткина (примечание № 167 Сборника 1960 г.)
«Первые наружные признаки могущих быть волнений выразились в том, что 3 и 4 июля с. г. киргизы, служившие у русских, бросили службу, даже не рассчитавшись, и ушли в свои волости…»
Вторым источником информации о происходящем в других областях края становятся места оживленной торговли. Об этом пишет уже в 1917 году во Всеподданнейшем докладе преемник М.А.Фольбаума – военный губернатор Семиреченской области А.И.Алексеев (документ № 267 Сборника 1960 г.)
“Фактически установлено, однако, что наиболее организованный мятеж вспыхнул там, где широкая агитация могла и успела рельефнее проявиться, т.е. там, где кульджинские и кашгарские выходцы имели более тесные сношения с русскими туземцами, а именно: на Каркаринской ярмарке, в г.Пржевальск и в торговом местечке Токмак. Здесь же наиболее крепка связь семиреченских туземцев с мусульманами коренных областей Туркестана, влияние которых на первых порах сыграло, без сомнения, также немалую роль, особенно после беспорядков в Ташкенте, Джизаке и иных очагах июльских восстаний”.
Вопрос о влиянии “кульджинских и кашгарских выходцев” на коренных жителей Семиречья – кочевников, мягко говоря, дискуссионный. А вот общение с купцами – сартами и татарами, подпадавшими также как и киргизы, под действия указа и получавшими информацию из других областей, вполне вероятно.
N.B. от 27.11.2016 – В октябре 2016 года в фондах Российского государственного военно-исторического архива нами был обнаружен ранее не публиковавшийся документ, проливающий свет на причины «запоздалой» реакции кочевого населения Туркестана на начало набора рабочих, а также – на причины скоропалительного и массового ухода киргизов от своих работодателей. Этот документ, а также комментарии к нему, размещены в обзоре событий 29, 30 и 31 октября (День 120, 121, 122).
Тем временем военные начальники Пржевальского и Пишпекского уездов докладывают в Верный, что на вверенных им территориях царит полное спокойствие. На основании этой информации аналогичные сообщения М.А.Фольбаум шлет в Ташкент.
Место действия: Самаркандская область
По решению Особого совещания Самаркандская область должна выставить 38 тысяч рабочих.
Военный губернатор области, генерал-майор Н.С.Лыкошин издает и распространяет среди населения 5000 экземпляров обращения с разъяснением предстоящих мероприятий, хотя официальный текст Высочайшего повеления в крае еще не получен.
Оседлое, прежде всего городское, население Самаркандской области, несколько успокоившееся 3 июля, после получения информации об итогах совещания в Ташкенте и начале кампании по составлению списков приходит в сильнейшее возбуждение. Начинаются стихийные уличные акции протеста. Наибольшего накала протестные акции достигли в Ходженте, выразившиеся в открытом выражении недовольства в адрес русской администрации, вмешательству полиции и первым жертвам среди мирного населения.
Место действия: город Джизак, Самаркандская область,
Из всех районов области отправляются доверенные люди для обсуждения вопроса и с просьбами об отмене принятого решения. Ишан Касым-Ходжа, несколькими днями позднее возглавивший открытое восстание в Джизаке, отправляется из Джизака в Самарканд для обсуждения действий. За информацией и в целях выработки единой реакции на действия русских властей в областной и краевой центры направляются доверенные люди из других волостей и населенных пунктов. В частности, об этом говорится в документе № 91 Сборника 1960 г.
1916г. декабрь—Из обвинительного акта по делу об участии Мухамед Шарифа Худайбердыева и других в восстании в Джизакском уезде:
“Самое влиятельное, почетное и родовитое в Богданской волости лицо – Абдурахман Абдужабаров Джевачи немедленно отправил своих людей и Ташкент и Самарканд узнать, как в этих городах поступят туземцы, и просить об отмене предстоящего набора рабочих. От г. Джизака в Ташкент с таким же поручением отправился ишан Назыр Ходжа [Абдусалямов]”.
Место действия: город Ходжент, Самаркандская область
Днем 4 июля 1916 года стихийный протест жителей города, вылился в формирование толпы с высокой долей женщин, которая явилась к дому ходжентского полицейского пристава с требованиями отменить призыв.
В тот же день военный губернатор Самаркандской области генерал-лейтенант Н.С.Лыкошин, только вернувшийся из Ташкента, информировал исполняющего дела Генерал-губернатора Туркестана генерала-от-инфантерии М.Р.Ерофеева (документ № 16 из Сборника 2016 г.).
Возвратясь из Ташкента, распорядился вызвать уездных начальников на совещание 5 июля о порядке реквизиции. Сегодня в три часа дня получил от Ходжентского уездного начальника депешу следующего содержания: сегодня в канцелярии пристава собралась огромная толпа туземцев, недовольная реквизицией труда, буйствовали, напали на полицейских. Предварительное ознакомление, уговоры не действовали, четыре нижних чина дежурной части по собственной инициативе прибыли на помощь полиции, и после того как у одного из них туземцы осмелились отбирать ружье, был произведён выстрел, вслед за которым остальные дежурные части команды произвели пятнадцать выстрелов в толпу; убито два, ранен один. Толпа разошлась, приняты все меры водворения порядка. Сообщил прокурору и командировал помощника моего для производства расследования и принятия соответствующих мер.
Ходжентские события имели такой резонанс, что руководители Туркестана решили о происшедшем доложить царю. Необходимо отметить, что написать «высочайший доклад» на имя государя, было поручено никому не известному военному начальнику Ходжентского уезда и Ходжентского гарнизона полковнику Н.Б.Рубаху. Видно ни туркестанский Генерал-губернатор, ни военный губернатор Самаркандской области, ни генералитет Туркестанского военного округа и Военного министерства сделать это от своего имени не рискнули. Текст Всеподданнейшего рапорта (документ № 53 Сборника 1960 г.):
1916 г. июля 7
Всеподданнейший рапорт начальника Ходжентского гарнизона Н.Б.Рубаха Николаю II о событиях в г. Ходженте.
г. Ходжент № 767
В[ашему] И[мператорскому] В[еличеству] всеподданнейше доношу, что 4 сего июля, днем, в г. Ходженте, толпа туземцев-горожан, явившись в канцелярию полицейского пристава, требовала отмены составления списков рабочих, предполагаемых к отправке на работы в тылу армии по повелению в. и. в. от 25 июня сего года. Несмотря на разъяснения и уговоры полицейских властей разойтись, толпа продолжала шуметь и требовать. Когда же полицейские стали оттеснять толпу, туземцы оказали сопротивление, нанося им побои. Выбежавшие к месту происшествия из вблизи расположенного караула пять нижних чинов Ходжентской караульной команды, находившиеся в наряде на случай беспорядков, были моментально окружены толпой, причем у одного из них один из туземцев пытался отнять винтовку, а другие стали осыпать солдат камнями. В это время со стороны толпы раздался выстрел, вследствие чего эти нижние чины и часть остальных той же команды, рассыпанная по валу крепости, открыли стрельбу по толпе, сделав 16 выстрелов, последствием которых оказалось 2 убитых и 1 раненый; все трое туземцы. Толпа немедленно рассеялась.
О происшествии произведено дознание, и ведется следствие служебной властью
Полковник Рубах
Помета: На подлинном написано: Его величество изволил читать 19 июля 1916 г. Генерал от инфантерии Шуваев.
На рапорте полковника Н.Б.Рубаха есть отметка, сделанная Военным министром, что Николай II об этом, казалось бы, незначительном на фоне военных баталий, событии «изволил читать». Правда, прочел он рапорт ходжентского уездного начальника только 19 июля, когда протестные выступления, подобные ходжентским и даже более кровопролитные, уже шли по всему Туркестанскому краю.
Значительно позже – в январе 1917 года в рамках подготовки ответа на запрос Государственной думы Генерал-губернатор А.Н.Куропаткин, направил военному министру Д. С. Шуваеву доклад, в котором о событиях 4 июля 1916 года (ошибочно датированных 3 июля) говорится следующее (документ № 53 Сборника 1960 г.)
В г. Ходженте 3 июля около канцелярии полицейского пристава собралась толпа, выражавшая свое неудовольствие по поводу предстоящей реквизиции, и один из туземцев позволил себе схватить ружье у нижнего чина, присутствовавшего в числе других в дежурной части. После этого в толпу было произведено несколько выстрелов, причем из числа туземцев оказалось двое убитых и один раненый.
Ходжентский инцидент 4 июля в изложении советских историков представляется в следующем виде (предисловие к Сборнику 1960 г.)
4 июля в Ходженте огромная толпа местных городских жителей, требуя отмены мобилизации, собралась у канцелярии полицейского пристава, где произвела «буйство», как доносили об этом царские власти. Никакие угрозы и уговоры разойтись не помогали. В ответ на попытки полиции разогнать толпу восставшие напали на полицейских, начали их избивать и забрасывать камнями. Прибывшая на помощь воинская команда была немедленно окружена, восставшие пытались даже разоружить ее. Тогда полиция открыла огонь. В результате несколько человек из толпы было убито и ранено.
И, наконец, приведем более детальное, учитывающее свидетельства представителей коренного населения, описание событий 3 и 4 июля в Ходженте, публикуемое современным историком Камолом Абдуллаевым в статье “К 100-летию Восстания 1916 года: Заметки историка” :
“Третьего июля 1916 г. у здания полицейского участка в Ходженте собрались около 85 мусульман, представлявших местную администрацию. Им была зачитана телеграмма о повелении императора. Вечером того же дня, после ифтора (разговения, был месяц рамазан) в мечети Шайхи Муслидихин полицейским приставом Е.Г.Устимовичем был оглашен приказ немедленно приступить к составлению списков. Причем, приказ был отдан почетным гражданам города в грубой форме, которая задела всех присутствовавших. А утром следующего дня, 4 июля, когда должна была начаться работа по набору, началось массовое недовольство и беспорядки.
Вот как описывает один из эпизодов того утра Ш.Джалилов: «к городовому подошла женщина по имени Ходими Джамолак. Она выхватила у него шашку и ударила ее о землю. Восставшие, поддержав ее, стали бить полицейских и патрульных, бросали в них камни». В тот день были ранены трое ходжентцев и двое из них вскоре скончались. Весть о восстании в Ходженте разнеслась по всему Туркестану, и буквально в считанные дни восстание распространилось по всему региону”.
N.B. от 27.11.2016 – В ноябре 2016 года в фондах Российского государственного военно-исторического архива нами был обнаружен еще один документ, касающийся событий в Ходженте. Этот документ, а также иные дополнительные материалы и комментарии к ним размещены в отдельном обзоре Летописи Туркестанской смуты «День 3. Дополнение»
Ни в газетах, ни в официальных сообщениях администрации о протестной акции в Ходженте и ее силовом подавлении ничего не сообщалось. И, тем не менее, об этих событиях мгновенно стало известно в других областях и городах Туркестана. В дальнейшем, по мнению представителей русской администрации, ходжентский инцидент послужил для кого-то предостережением, а кому-то – примером для подобных выступлений. Этому есть свидетельства в рапорте полицмейстера туземной части г. Ташкента Н. Е. Колесникова (документ № 169 Сборника 1960 г.), в докладной записке помощника главного военного прокурора В. Е. Игнатовича командующему войсками Туркестанского военного округа А.Н.Куропаткину (документ № 47 Сборника 1960 г.), в телеграмме начальника Андижанского уезда Ферганской области И.А.Бржезицкого (документ № 93 Сборника 1960 г.), в докладе и. д. начальника Закаспийской области Н.К Калмакова в штаб Туркестанского военного округа (документ № 314 Сборника 1960 г.).
Российские власти осознали, что мирно провести набор не удастся. И сразу же стали готовиться к силовым методам выполнения так еще и не полученного Высочайшего повеления.
Место действия: Сыр-Дарьинская область, Ташкент
Первоначальный наряд на население Сыр-Дарьинской области был назначен 87 тысяч рабочих.
О том, что происходило 4 июля в столице Туркестанского края – Ташкенте, можно судить по следующему признанию полицмейстера туземной части г. Ташкента Н.Е.Колесникова (документ № 169 Сборника 1960 г.),
“Прежде чем получено было высочайшее повеление о реквизиции населения на работы в тылу армии, было получено распоряжение из Петрограда от вр[еменного] генерал-губернатора Мартсона о том, чтобы подготовить население к этой мере и составить списки подлежащих реквизиции рабочих, сведения об этом распоряжении неизвестными мне путями быстро проникли в население, и ко мне как к полицмейстеру туземной части стали приходить туземцы и расспрашивать о том, как будет производиться эта мера”
Тем временем сыскная полиция не очень озабочена циркулирующими в народе слухами, но усердно ищет следы вражеского вмешательства извне: начальник Туркестанского районного охранного отделения М. Н. Волкова информирует Департамент полиции “о тайных сношениях между ташкентскими казиями и афганским правительством” (документ № 38 и примечание 23 Сборника 1960 г.).
Место действия: Ферганская область
Первоначальный наряд на население Ферганской области был назначен 50 тысяч рабочих.
Поскольку официальный текст Высочайшего повеления в крае официально не получен и не опубликован, военный губернатор Ферганской области А.И.Гиппиус в соответствии со своей позицией, заявленной на Особом совещании 2-3 июля 1916 года (см. обзор событий 3 июля), не предпринимает никаких действий, связанных с реализацией указа и выполнением решений Особого совещания. Никакая информация из областной администрации к населению области также не поступает.
Население Ферганской области живет слухами из соседних, прежде всего Самаркандской и Сыр-Дарьинской, областей.
Место действия: Закаспийская область
Первоначальный наряд на население Закаспийской области был назначен 15 тысяч рабочих.
Сообщения о каких-либо происшествиях в области, имевших место 4 июля, отсутствуют.
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЙ ДЕНЬ СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
