ДЕНЬ ЗА ДНЕМ. Ровно 100 лет назад в Туркестане. День 4 от начала описания: 18 июля по новому стилю и 5 июля по старому стилю, использовавшемуся в 1916 году. ТОЛЬКО НА ОСНОВЕ ДОКУМЕНТОВ.
ЛЕТОПИСЬ Туркестанской Смуты
Дата: 5 июля 1916 года, вторник
Место действия: Вся территория Туркестанского генерал-губернаторства
Официальный текст Высочайшего повеления все еще не появился, но волнения в крае растут. Наиболее ярко это проявляется в “коренных областях Туркестана” – Сыр-Дарьинской, Самаркандской и Ферганской. Здесь информация дошла уже до самых низов, в то время как в Семиреченской и Закаспийской областях осознанная озабоченность проявляется в основном в верхних и средних слоях управления.
Информация о ходжентских событиях предыдущего дня (см. Хронику день 3) распространяется по краю. Администрация использует служебные закрытые каналы, русское и туземное население – слухи. В газетах о произошедшем нет ни слова, ни намека: цензура военного времени особо жестка.
Реакция ташкентской военной администрации на активное выражение народного недовольства однозначная. Временно исполняющий дела Генерал-губернатора и, по совместительству, командующего войсками Туркестанского военного округа М.Р.Ерофеев секретной телеграммой от 5 июля 1916 г. № 596 извещает военных губернаторов о необходимости подготовиться к возможному повторению акций неповиновения со стороны коренного населения. О том, каков должен быть характер этой подготовки, можно судить по Докладу и. д. начальника Закаспийской области Н. К. Калмакова в штаб Туркестанского военного округа о ходе восстания в области в связи с набором рабочих на тыловые работы с июля по ноябрь 1916. (документ № 314 Сборника 1960 г.)
По объявлении населению края высочайшего повеления о наборе рабочих и в виду начавшихся в связи с этим беспорядков туземцев в Ходженте вр. и. д. командующего войсками Туркестанского военного округа телеграммой от 5 июля с. г. № 596 было предложено мне принять меры к недопущению таковых во вверенной мне области, выработать план сношений с местными военными властями для усмирения могущих возникнуть беспорядков и изолировать пленных от вредного влияния на туземцев.
О реакции на известия о наборе туземцев в Бухарском эмирате и о возможных негативных последствиях в Афганистане можно судить по телеграмме, направленной 5 июля 1916 года управляющим Политическим агентством в Бухаре Н.А. Шульгой Туркестанскому генерал-губернатору (документ № 19 из Сборника 2016 г.):
Проникшие третьего дня в Бухару смутные слухи о предстоящем отправлении из областей края туземцев-рабочих на тыловые работы вчера были подтверждены прибывшими из Самарканда туземцами евреями, рассказавшими о вывешенных губернатором объявлениях. Как приезжие из Самарканда, так и бухарцы на основании сказанных объявлений твердо убеждены, что дело идет о введении воинской повинности. В связи с этим весь город обсуждает эту новость, причем возникает ряд фантастических слухов о якобы недостаточности русских сил, будто бы имевших место крупных неудачах, вследствие чего необходимо призывать жителей Туркестана, о наложении нашими властями на некоторые волости крупных штрафов за отказ идти в солдаты и т. п.
Вчера среди некоторых групп мулла-бачей высказывались предположения, что Россия потребует набора и в Бухаре и что де лучше тогда умереть здесь, чем ехать умирать на войну. Из Самарканда приезжает много туземных евреев, бегущих, по агентурным сведениям, в Афганистан и своими рассказами усиливающих тревожное настроение. Со своей стороны, разъяснил бухарским властям истинное значение высочайшего повеления, просил кушбеги принять меры к пресечению вздорных слухов, предложил полиции (этих) поселений усилить надзор за лицами, распространяющими тревожные известия. Опасаюсь, что появление в Афганистане бегущих из края евреев создаст и распространение ими фанатических слухов и ныне крайне нежелательное для нас тревожное настроение.
Но в целом вторник, 5 июля прошел без зафиксированных кровопролитий, агрессивные действия ограничились избиениями “соглашателей”. Власть получила однозначный и четкий сигнал о том, что тем путем, который был принят на Особом совещании 3 июля, исполнить указ без применения силы не удастся.
Вопросом о том, какой может быть эффективность труда работников, загнанных на работу под страхом смерти никто (кроме А.И.Гиппиуса) даже не задавался. Обращает внимание тот факт, что, в отличие от агитационно-разъяснительных материалов администрации Степного генерал-губернаторства, в большинстве туркестанских документов этих дней нет упоминаний о том, что труд набранных рабочих будет оплачиваться. Возможно, это связано с тем, что в платный характер призыва никто не верил. Об этом пишет Самаркандский военный губернатор Н.С.Лыкошин (документ № 55 из Сборника 2016 г.):
«Прежде всего, никто из туземцев не поверил, что от населения требуются рабочие за плату для тыловых работ, а все испугались, что всех мужчин указанных 12 возрастов берут в солдаты, и что поэтому людям этим не суждено возвратиться на родину»
Военные губернаторы продолжают информировать население о предстоящем наборе исключительно через туземную знать. Администраторы уездного звена также в основном общаются с волостными управителями и аксакалами. Поскольку доверия к такой информации нет, все нижние в социальном отношении слои населения питаются слухами. Наиболее резкие, даже радикальные, протестные настроения демонстрирует молодежь, то есть те, кому предстоит идти в рабочие. Второй сегмент агрессивно настроенного населения – женщины (особенно горожанки мусульманского исповедания), осознающие гибельные для них последствия ухода мужчин на войну. Старшины смотрят на административные центры и просят власти одуматься и отменить столь тяжкую повинность.
Место действия: Самаркандская область
Областные и уездные представители Самаркандской области, первыми на собственном опыте убедившиеся, что реализация набора туземцев не пройдет без эксцессов, начинают активные консультации с представителями туземной администрации. Военный губернатор Н.С.Лыкошин пишет о мерах, предпринятых в этот день (документ № 314 Сборника 1960 г.):
5 июля я собрал в Самарканде всех уездных начальников и полицмейстера г. Самарканда, и мы сообща выработали подробности наряда рабочих и сделали разверстку требуемого числа рабочих по г. Самарканду и уездам.
Я составил воззвание к туземцам, которое в большом количестве экземпляров будет разослано по областям, а затем населению приказано будет составлять общественные приговоры о наряде рабочих.
Отметим, что в Самаркандской области благодаря информации, поступающей от областной администрации, сразу было известно, что под набор попадают мужчины с 19 до 31 летнего возраста, а не до 43-летнего, как считали в других регионах края. Но, если это и снизило остроту народного негодования, то незначительно.
В области доминирует резко негативное отношение к набору. Разъяснительная работа практического эффекта не дает. Представители туземцев, пытающиеся подчиниться царскому повелению, вызывают активную неприязнь, мгновенно переходящую в насильственные действия. Тем не менее, смертельные эксцессы в области в этот день не отмечены.
Составление и сверка посемейных списков в Самаркандской области продолжается. В целях выработки единой реакции на действия властей из других волостей и населенных пунктов в областной и краевой центры направляются доверенные люди.
Место действия: Самаркандский уезд Самаркандской области
Памятуя, что в Ходженте толпа начала проявлять агрессивность после грубости со стороны полицейского пристава Е.Г.Устимовича, объявлявшего царскую волю, проинструктированные на проведенном 5 июля военным губернатором Н.С.Лыкошиным совещании (документ № 55 Сборника 1960 г.), уездные начальники ведут себя значительно сдержаннее.
Рапорт начальника Самаркандского уезда полковника А. И. Мартинсона (документ № 52 Сборника 1960 г.) дает полное представление о происходившем во всех уездах области:
1916 г. июля 5.— Рапорт начальника Самаркандского уезда А. И. Мартинсона военному губернатору Самаркандской области Н. С. Лыкошину о волнениях среди населения в Сиабской, Махалинской, Ходжа-Ахрарской и Ангарской волостях в связи с набором на тыловые работы.
Совершенно секретно (в собственные руки) № 213
Сего числа я собрал сходы и почетных стариков в волостях: Сиабской, Махалинской, Ходжа-Ахрарской и Ангарской. Сход в… * оказался мал, почему, кроме объявления о последовавшем высочайшем повелении, я никаких разговоров не вел, и отношения населения к предстоящему наряду рабочих определить не удалось. В последующих сходах уже начали раздаваться из толпы голоса, что с нарядом население не согласно и рабочих не выставит. Более спокойные элементы говорили, причем очень тихо, чтобы вся толпа не слыхала, что они исполнят то, что будут исполнять… * в Ташкенте и Самарканде. На сходе Ангарской волости уже вначале выяснилось, что население относится к наряду совершенно отрицательно и рабочих даст лишь при применении силы. Ни спокойное объяснение, что высочайшее повеление отменено быть не может и должно быть выполнено, ни уговоры спокойно отнестись, успеха не имели, при этом я объяснил и порядок, каким наряд этот предполагалось выполнить, т. е. познакомить со всем тем, что ваше превосходительство мне указали вчера. Население, по-видимому, было уже настроено против наряда и никаких резонных указаний не слушало, между тем крики: «не желаем», «не согласны» и т. д. пошли в массе, к ним примешались уже возгласы: «если сумеете взять силой, возьмите», «мы сами рабочих не имеем», «сами остаемся голодные» и т. п. Видя такое настроение, я попробовал еще уговорить толпу, но в это время в задних рядах поднялась давка, и толпа начала избивать какого-то старика и затем еще нескольких, оказавшихся из числа людей, не протестовавших против наряда. Кроме того было покушение избить трех сельских старшин: по-видимому, старшины эти не безгрешны при составлении списков; они мною устранены от должностей. Успокоив собравшуюся толпу, я уехал из волости.
Подлинный подписали: уездный начальник, полковник Мартинсон
и и. д. секретаря Рябинский
Из представленного документа следует, что, ведя переговоры с русской администрацией, лидеры туземной части населения начали активные консультации между собой, при этом, не выходя за пределы национально-клановых элит. В коренных областях консультации эти велись не только с самаркандскими и ташкентскими авторитетными лицами, в том числе религиозными лидерами; запросы о том, какого поведения следует придерживаться в отношении набора, были направлены и Бухару, а также, возможно, в Хиву и Кабул. Об этом тот же полковник А.И.Мартинсон информировал руководство области (документ № 50 Сборника 1960 г.) еще 1 июля, когда военный губернатор Самаркандской области, несколько опережая события, объявил о предстоящем наборе.
Самое серьезное происшествие 5 июля – избиение в населенном пункте Ургут Самаркандского уезда составителей списков из числа должностных лиц туземной администрации, о чем позднее также писал полковник А.И.Мартинсон (документ № 50 Сборника 1960 г.)
Сего числа ургутский участковый пристав доложил мне, что 5 июля: с. г., в базарный день, в селении Ургут собралась толпа около двух тысяч с требованием уничтожить уже законченные по некоторым сельским обществам списки. На это требование толпы пристав отказал, мотивируя, что им не получено еще распоряжение об отмене составления вышеуказанных списков. Не удовлетворившись этим ответом, толпа с криком бросилась к канцелярии вр. и. д. ургутского волостного управителя, где находились и старшины, и тут же, силой отобрав у последних списки, разорвали их. Некоторые пятидесятники и мирзы старшин были избиты.
Место действия: станция Куропаткино, Самаркандская область
В Самаркандской области в тот день произошел еще один незначительный инцидент, о котором генерал губернатор счет необходимым упомянуть в более позднем докладе, (документ № 92 Сборника 1960 г.)
“ 5 июля на ст. Куропаткино Средне-Азиатской ж. д. на базаре произошло столкновение между нижними чинами проходившей батареи и сартами, собравшимися на базаре”.
Вполне возможно, эта драка русских солдат и представителей коренного населения не была связан с набором последних на окопные работы, но в раскаленной обстановке тех дней любая вспышка насилия могла привести к масштабным последствиям, и, в любом случае, обостряла отношения между коренным и колониальным населением.
Место действия: город Ходжент, Самаркандская область
5 июля 1916 года в Ходженте хоронили убитых. Вспышки стихийного протеста жителей города не повторялись. Продолжалось составление посемейных списков. Люди ждали вестей из Ташкента и Самарканда.
Место действия: Сыр-Дарьинская область, Ташкент
В Ташкенте, как и во всех остальных городах и сельских местностях края, местные жители находятся в полной растерянности и взывают к разуму высших представителей русской администрации. Важно отметить, что по состоянию на 5 июля “реквизиции” подлежали в равной степени представители всех социальных групп “инородцев” от волостных начальников до последних батраков, от биев до неграмотных дехкан, от торговцев-миллионеров и владельцев мельниц до нищих студентов медресе. Люди видели в наборе мужчин нарушение устоев жизни и полное разрушение семейного уклада. О днях, предшествующих началу ташкентских волнений, пишет в своих показаниях, уже будучи отстраненным от занимаемой должности, полицмейстер Ташкента Н. Е. Колесников (документ № 169 Сборника 1960 г.):
Прежде чем получено было высочайшее повеление о реквизиции населения на работы в тылу армии, было получено распоряжение из Петрограда от вр. генерал-губернатора Мартсона о том, чтобы подготовить население к этой мере и составить списки подлежащих реквизиции рабочих, сведения об этом распоряжении неизвестными мне путями быстро проникли в население, и ко мне как к полицмейстеру туземной части стали приходить туземцы и расспрашивать о том, как будет производиться эта мера. Из разговоров с туземцами я вынес впечатление, что население, прежде всего, будет стараться уклониться он набора рабочих и заменить эту повинность какими угодно деньгами. Во всяком случае, рабочих они, по-видимому, решили не давать, так как этот набор противен укладу их жизни. По их разговорам можно было судить, что они боятся, что женщины, оставшись без мужчин, очутятся в безвыходном положении, так как сами они не в состоянии зарабатывать себе пропитание, ибо, ведя гаремную жизнь и не имея прав по правилам их религии показываться кому-либо без покрывала, не будут в состоянии находиться на заработках.
Дата: 5 июля 1916 г., вторник
Место действия: Семиреченская область
Военный губернатор Семиреченской области в эти дни, а по мнению д.и.н Усендаева, с которым следует согласиться, именно 5 июля, распространил обращение к коренным жителям области [ документ № 430 Сборника 1960 г.], в котором вещал:
Объявляю об этом [издании Высочайшего повеления от 25 июня 1916 г.] по области и приказываю всему населению свято исполнить волю государя императора. Весь этот набор рабочих должен произойти в полном спокойствии и порядке. Волостным управителям предлагаю помнить, что государь император возлагает на них всю ответственность за успешность набора. Аульные старшины, пятидесятники, а также все почетные лица, в особенности муллы, должны, не щадя сил,, помогать волостным управителям в выполнении этой задачи. Особенно, заботливо следует внушать населению, что настоящий сбор не есть набор в солдаты, а в рабочие и при том за плату.
Как только кончится: война, то все рабочие немедленно будут возвращены казною на своя места. Предписываю никаких кривотолков не допускать и всех, кто будет говорить что-либо противное .этому приказу, немедленно передавать в распоряжение уездного начальника. Убежден, что у нас все будет так гладко, что сердце великого государя нашего порадуется.
Думаю это так потому, что те киргизские, таранчинские и другие волостные управители, которым я лично объявил 1 июля волю монарха, приняли мое приказание молодцами и, обсудив подробности предстоящего набора, воскликнули в честь обожаемого монарха такое громкое и дружное «ура», что звенели стекла в окнах губернаторского дома, где я с ними беседовал. Итак, мусульмане, с богом, дружно как один человек хотя и с лопатою в руках поедем в Россию на помощь солдатам одолевать врага.
Военный губернатор области генерал-лейтенант Фольбаум
Замечательный образчик псевдопатриотической демагогии, которая особенно ярко проявляется на фоне секретных телеграмм о подготовке к силовому набору рабочих (см. обзор событий день 5), а также действий и приказов генерал-лейтенанта М.А.Фольбаума после 3 августа 1916 года.
Но нереалистичность взглядов семиреченского губернатора на ситуацию во вверенной ему области был ясен практически сразу, достаточно сравнить его призывы с тем, что услышал в эти дни от коренных жителей его подчиненный подполковник Н.Н.Ступин.
Место действия: Джаркентский уезд, Семиреченская область
О действиях властей Семиреченской области в первые дни июля и о реакции на них киргизского населения можно судить по докладу и.д. начальника Джаркентского уезда Н.Н.Ступина, направленного военному губернатору Семиреченской области М. А. Фольбауму 1 августа 1916 года (документ № 215 Сборника 1960 г.). Подполковник Н.Н.Ступин еще 2 июля разослал волостным управителям информацию о совещании:
5 июля собрались представители от Байтюгеевской и Сатаевской волостей. Представители от киргизов всесторонне старались выяснить это дело, задавали вопросы, плакали, высказывали опасение, что их задержат затем в войсках, просили заменить этот наряд на работы всем, чем только можно – скотом, деньгами и другим имуществом, называя себя трусами, не способными к военному делу. Им было разъяснено, что это недопустимо.
Следует отметить, что – по описанию подполковника Н.Н.Ступина – реакция и поведение во время совещания представителей киргизского населения существенно отличалась от реакции лидеров таранчинцев, с которыми начальник уезда встречался 4 июля (см. Хронику день 3).
Кочевое население Семиреченской области живет слухами из соседних, прежде всего Самаркандской и Сыр-Дарьинской, областей. Манапы (султаны) договариваются встречах для выработки единых действий в сложившейся ситуации. Охранка, внедренная во все слои киргизского общества, внимательно отслеживает поведение киргизских лидеров.
Место действия: Закаспийская область
О реакции властей Туркестана на ходжентские события и о действиях, предпринятых 45 июля в областях, можно судить по докладу и. д. начальника Закаспийской области Н. К. Калмакова в штаб Туркестанского военного округа о ходе восстания в области в связи с набором рабочих на тыловые работы с июля по ноябрь 1916 (документ № 314 Сборника 1960 г. -первая часть телеграммы представлена в начале статьи):
….
“Мною было приказано уездным начальникам следить не только за тем, чтобы пленные не оказывали тлетворного влияния на туземцев, но и обратить внимание на поведение персов, афганцев и бухарцев. Затем было предложено уездным начальникам указать, в каких пунктах и сколько им нужно войска на случай возникновения беспорядков. При моем проезде в Асхабад из Ташкента в Мерве собрались должностные и влиятельные лица из среды туркмен, которым я лично разъяснял смысл и значение высочайшего повеления о призыве на работы в тыл действующей армии туземцев“.
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЙ ДЕНЬ СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
