ДЕНЬ ЗА ДНЕМ. Ровно 100 лет назад в Туркестане. Дни 114 и 115 от начала описания: 5 и 6 ноября по новому стилю и 23 и 24 октября по старому стилю, использовавшемуся в 1916 году. ТОЛЬКО НА ОСНОВЕ ДОКУМЕНТОВ.
5 главных аргументов в доказательство того, что Семиреченский губернатор М.А.Фольбаум – один из организаторов провокации под названием “киргизское восстание” – покончил жизнь самоубийством, чем признал свою вину, но избежал полного разоблачения и позора, а кроме того – увел в тень и уберег от кары остальных организаторов и исполнителей массовых убийств.
ЛЕТОПИСЬ Туркестанской Смуты
Дата: 23-24 октября 1916 года, воскресенье-понедельник
Место действия: Туркестанский край
Как было указано в обзоре событий предыдущих двух дней, в субботу 22 октября из жизни ушел Семиреченский военный губернатор, командующий войсками Семиреченской области и Наказной атаман Семиреченского казачьего войска генерал-лейтенант Михаил Александрович Соколов-Соколинский, больше известный под прежней фамилией – Фольбаум (для краткости и ясности мы и далее будем называть его той фамилией, под которой он прожил всю свою жизнь).
Официальные газетные публикации, извещающие о смерти военного губернатора Семиречья, появились только в понедельник 24 октября, хотя газеты, в частности, Семиреченские областные ведомости выходили ежедневно, в том числе и 23 октября.
Не может быть сомнений, что в администрации Туркестанского края в Ташкенте эта новость была известна практически сразу – в субботу. Но в ежедневных сообщениях в Петроград она не нашла отражения, ни в день смерти А.М.Фольбаума, ни в последующие дни.
23 октября Генерал-губернатор А.Н.Куропаткин направил ежедневную телеграмму Военному министру следующего содержания (РГВИА ф.2000, оп.1, д.7678, л. 218-218об)
Дополнение телеграммы 8360.
С шестнадцатого по двадцать второе октября включительно были отправлены из края при полном порядке согласно расписанию эшелоны туземцев рабочих областей Сыр-Дарьинской два, Ферганской два и Самаркандской два, всего шесть эшелонов и с прежде отправленными – тридцать пять эшелонов [в] среднем около одной тысячи человек [в] каждом.
[В] Пржевальском уезде сформированные из остатков Пишпекских [и] части Атбашинских волостей шесть новых волостей размещены [в] Нарынском районе, и в знак покорности эти волости выставили 1400 лошадей и готовят рабочих.
[В] прочих местах края без перемен.
[В] Астрабадском районе по донесению нашего комиссара из Гумбета перекочевавшие сюда джарфабаевцы и актабаевцы, присоединяясь к мятежникам, выставляют для наблюдения [за] движением наших войск дозоры, большое скопище иомудов, напав на поселок Донской угнало весь крестьянский скот, меры охранения наших поселков приняты 8399
Куропаткин
В понедельник – 24 октября – в Петрограде получили очередную следующую телеграмму (РГВИА ф.2000, оп.1, д.7678, л.217):
Дополнение телеграммы 8399.
Во всех уездах Семиреченской области 15-19 октября происходили необычайно сильные снежные бураны, препятствовавшие движению отрядов [в] Нарынском районе и южной части Джаркентского уезда и приостановившие [в] Копале и Токмаке мобилизацию людей.
[В] Закаспийской области Тедженском уезде по тракту на Серахс между станциями Переправа [и] Каушут пятью вооруженными туркменами произведено нападение на почту, нападение отбито, почта цела.
[В] прочих местах края без перемен, из Астрабадского района новых донесений не поступило.8432
Куропаткин
Интересно, что за все время пребывания генерал-адъютанта А.Н.Куропаткина на посту Туркестанского губернатора телеграмма № 8432 – первая, в которой имеется ссылка на погодные условия. Внезапная смерть командующего войсками Семиреченской области (а это одна из должностей покойного) не являлась достаточным основанием для приостановки карательных действий в районе русско-китайской границы, вот и решили свалить все на погоду. Если судить по официальным документам, хранящимся в фондах РГВИА, смерть генерал-лейтенанта М.А.Фольбаума вообще не была замечена. Ни одного упоминания! Как будто его и не было…
Но для исследуемой нами истории Туркестанской смуты эта кончина первого лица Семиреченской области, представляет огромной интерес. Поэтому именно смерть семиреченского губернатора будет главной и единственной темой сегодняшнего обзора. Причем вопрос будет оставлен так: Какие есть основания считать, что военный губернатор Семиреченской области генерал-лейтенант М.А.Фольбаум ушел из жизни по собственной воле, то есть – совершил самоубийство?
Дата: 23-24 октября 1916 года, воскресенье-понедельник
Место действия: Семиреченская область, Верный
Основание первое: Негативное настроение в обществе, направленное персонально на губернатора
Анализ обстоятельств смерти генерал-лейтенанта М.А.Фольбаума начнем с ознакомления читателей с публикацией газеты “Семиреченские областные известия” № 235 за 20 октября 1916, то есть за два дня до кончины губернатора области. Редакторская колонка с названием “К читателям” была опубликована на первой странице газеты, что говорит о ее огромной важности: обычно на этой полосе печатали только сводки с фронта и царские указы. Итак,
В виду указаний Генерала Куропаткина о необходимости возможно скорее наладить в области мирный ход жизни – приглашаем читателей подумать на эту тему. Раз мятеж угасает (о чем ген. Куропаткин уже телеграфировал Военному министру), все мы обязаны содействовать предуказаниям главного своего Начальника и поработать над умиротворением нашего края.
К сожалению, на деле совершается не это. Мы не говорим уже о крестьянской массе, склонной по своей темноте, переиначивать факты и искать всем событиям свои толкования, но имеем в виду, прежде всего горожан, которые с легким сердцем занимаются пересудами, сеющими тревогу и вражду. То пускаю слухи, что какой-то чиновник “продал” русских мятежникам, причем злоумышленники даже называют сумму (три миллиона – если чиновник в штаб-офицерских чинах или 18-20 всего тысяч, если чиновник помоложе), то негодяи шепчут про какую-то “измену”, то упрекают одних деятелей в потворстве мятежникам и недоброжелательстве к русским и т.д. и т.д. – без конца.
Стоит начальству выпустить из тюрьмы какого-то киргиза, приговоренного в тюрьму на 2-3 месяца и освобожденного за отсутствием серьезных улик и за окончанием срока высидки, – те же негодяи кричат ” – вот выпустили! их повесить надо, а их освободили, конечно, взята взятка!”
А между тем публика обязана знать, что на все есть закон, что за точным исполнением закона следит и старшее начальство и прокурорский надзор, и что поэтому – никто из служащих не рискнет ни арестовать, ни освободить кого-либо иначе как по закону.
Всего же хуже, что подобных злоумышленников нельзя даже отыскать и наказать: само общество им покровительствует и их множит своим равнодушием к этому скверному и значительному по своим последствиям общественному злу.
Надо, чтобы общество помогало делу. Некоторые злоупотребления, даже массовые, быть может, и существуют, но они, несомненно, мелки и их можно искоренить не слухами, не болтовней, не анонимками (увы, этого добра тоже много в Семиречье!) а открытым указанием на виновных. Наша газета к услугам подобных лиц. Но в крупных чертах Семиречье обставлено вполне благополучно: в этом порука нашего Главного Начальника Туркестанского Края, только что обревизировавшего главнейшие вопросы местного управления и оставшегося всем увиденным очень и очень довольным.
Это публичное обращение власти к населению – совершенно уникальный документ тех дней. По сути – это истеричный вопль областной власти (напомню, “Семиреченские областные ведомости” – официальный орган военной администрации Семиреченской области): “Мы такую штуку провернули, захватили столько земли, все скопища киргизов загнали в Китай и в горы замерзать, а вы нас “в измене” и потакании киргизам обвиняете! Окститесь, православные!”
Однако сообщить вот так – прямо о ловко провернутой во славу “русского дела” авантюре, которая стоила жизни всего-то паре-тройке тысяч жизней каких-то там “темных переселенцев”, не могли ни первые лица области, ни их печатный орган. А население (кроме казаков, и то, по большей части – казачьего начальства), которое с этой авантюры ничего, кроме нескольких недель страха, не поимело, требовало крови.
И, конечно же, главным виновным верненские обыватели, зараженные шовинистическими антигерманскими настроениями, считали губернатора… этого “немца – Фольбаума, который еще и русскую фамилию себе купил”. Очевидно, что обвинения в покупке фамилии не следует принимать всерьез, императорам взятки не предлагают. Наверное, и в самом деле непросто было жить с немецкой фамилией во время войны с Германией…
Таким образом, благодаря этому публичному обращению, мы имеем абсолютно достоверные сведения о том, какова была общественная атмосфера в те дни в Верном. Генерал-лейтенант М.А.Фольбаум, конечно же, все это знал. И испытывал жуткую обиду на неблагодарность своих сограждан, которых, как он считал, он “осчастливил” путем очищения красивейшего в мире края от “этих кровожадных дикарей”.
Эта атмосфера общественного негодования – первый аргумент и весьма существенный в обоснование версии о самоубийстве М.А.Фольбаума.
Но мы прекрасно понимаем, что стресс вызванный таким отношением общества мог вызвать и естественную скоропостижную смерть – инфаркт, инсульт. Поэтому переходим ко второму аргументу.
Основание второе: юбилей, проигнорированный начальством
Для тех, кто внимательно читает наши обзоры, не секрет, что 22 октября не было рядовым днем для военного губернатора М.А.Фольбаума: это был день его рождения, более того – это был день 50-тилетия. В те времена, как и сейчас по “круглым” и юбилейным датам сановников их бурно славословили подчиненные, приветствовали и награждали орденами начальники, выражали восторги обыватели, короче “кричали женщины “Ура!” и в воздух чепчики бросали!”
А тут? Открываем номера областных газет за 22 октября (как их, безусловно, открыл утром сам юбиляр) и не видим там даже малейших признаков чествования. Полная тишина! И это – понятно, после того, что поведало нам обращение “К читателям” об отношении семиреченцев к Главному начальнику области, опубликовать какие-то адреса с выражением восторгов и пожеланием “Долгих лет” было просто невозможно.
Ну ладно, поздравления от местных структур, может быть, М.А.Фольбаум и не ждал. Но ведь не последовало поздравительных телеграмм ни Петербурга, ни из Ташкента. И даже коллеги – военные губернаторы Самаркандской, Сыр-Дарьинской и Ферганской области тоже никак не отметились.
Кто-то может предположить, что, мол, в стране идет война, не до празднеств. Можно предположить… Но вот крошечное сообщение, напечатанное все в тех же “Семиреченских областных ведомостях”№ 236 за 21 октября 1916, в разделе “Местные известия”
Маскарад. 22-го октября в помещении Коммерческого собрания устраивается с благотворительной целью бал-маскарад.
Конечно, поводом для веселья не обязательно являлся юбилей военного губернатора, но совпадение вряд ли случайное. Увы, этому балу не было суждено состояться. Юбиляр до него не дожил.
Конечно, совпадения бывают самые невероятные. Но чтобы “внезапная” мгновенная смерть настигла человека ровнехонько в день его юбилея, согласимся, бывает не часто. А вот тишина со стороны подчиненных и начальства в твой персональный праздник, да на фоне активной ненависти со стороны общественности, вполне может толкнуть на последний шаг.
Основание третье: последняя служебная телеграмма как “прощальная записка”
Юбилей юбилеем, но служба, прежде всего. На все запросы начальству нужно отвечать. И, судя по многим документам, генерал-адъютант М.А.Фольбаум в вопросах службы был весьма пунктуален, можно сказать “был настоящим немцем”. Но все-таки, скажем так, он был “русским немцем”: его телеграммы были всегда избыточно эмоциональны и откровенны, а еще – многословны.
В описываемые октябрьские дни большой переполох во всех приемных от Верного до Петрограда вызвало Донесение Начальника Туркестанского районного охранного отделения от 23 сентября 1916 года № 4164 о том, что “проживающий в гор. Андижан Шадаман ходжа” распускает слухи и “надо ожидать скорого объявления войны России со стороны Афганистана…”, и далее в этом донесении сообщалось (РГВИА ф.1396, оп.2, д.2422, л.495 – 495об)
“…а также “По словам Шадами-ходжи ” Причины выступления… выступления киргиз Семиреченской области кроются в посылке из Китая агитаторов из числа русских подданных киргиз, обещавших поддержку Китая, где немецкое влияние тоже сильно.
Имелось предположение, что киргизы Семиреченской области должны овладеть Оренбургской железнодорожной линией, Сибирские киргизы – прервать сообщение на Сибирской железной дороге, афганцы и турки действовать в Закаспийской области, прервать сообщение с Каспийским морем. Таким образом, русские в Туркестане были бы предоставлены самим себе и в конечно итоге все были бы вырезаны, за исключением женщин, которые бы достались в добычу сартам и киргизам.
Полковник Волков
Прочитав эту телеграмму, Генерал-губернатор А.Н.Куропаткин в начале октября наложил следующую резолюцию
Резолюция Куропаткина “В донесение. Похоже на правду”
Эта резолюция означала, что о якобы грозящей всему Туркестану опасности, следует сообщить Военному министру. Телеграммы с выдержками из донесения главы туркестанской охранки, были посланы в Петербург и по линии МВД, и в МИД. О страшной угрозе были проинформированы и областные воинские начальники, в частности была послана телеграмма следующего содержания, она послана и в Верный.
Секретно
Штаб округа
9/10 октября 1916 г. № 3333/1791
Военному Губернатору Семиреченской области
По имеющимся сведениям причины выступления киргиз Семиреченской области кроются в посылке из Китая агитаторов из числа русских подданных киргиз, обещавших поддержку Китая, где немецкое влияние тоже сильно. Имелось предположение, что киргизы Семиреченской области должны овладеть Оренбургской железнодорожной линией, Сибирские киргизы – прервать сообщение на Сибирской железной дороге, афганцы и турки действовать в Закаспийской области, прервать сообщение с каспийским морем. Таким образом, русские в Туркестане были бы предоставлены самим себе и в конечно итоге все были бы вырезаны, за исключением женщин, которые бы достались в добычу сартам и киргизам.
Сообщаю об изложенном для сведения, по приказанию начальника Штаба, прошу уведомить, насколько представляются достоверными приведенные сведения в отношении киргиз [области]
И.Д. окружного генерал-квартирмейстера подполковник Маккавеев
Как видим, телеграмма пришла в администрацию губернатора М.А.Фольбаума в те дни, когда он сопровождал Главного Начальника Туркестанского Края по своей области, получая от него, то одобрение, то нагоняи. Поэтому до подготовки ответа на этот весьма важный запрос у семиреченского губернатора дошли руки только после отъезда высокого гостя.
Поразительно, но факт: этот ответ сохранился в делах Военного министерства в Петербурге. Он замечателен по двум причинам: во-первых, датой отправления: 22 октября 1916 года, а во-вторых содержанием (РГВИА ф.1396, оп.2, д.2422, л.462):
Телеграмма из Верного 22/X-[1916 г.] 11937/2308.
Смотрите мои донесения 144 семнадцатого августа 2816, восемнадцатого августа 2869, двадцать третьего августа 3761
Соколинский
Я думаю, что даже человек, который не был чиновником, понимает, что ответить в таком стиле начальству, да еще по столь важному вопросу может только… самоубийца… То есть человек, который уже уволен со своей должности, или хочет этого добиться. Потому что эта телеграмма – просто верх хамства! Это почти что ответить “Да ну вас всех” или того хуже. И, тем не менее – такой документ есть!
И он вопиет о том, что в день своего 50-летия, генерал-лейтенант М.А.Соколинский, хоть и был жив, но уже перестал соблюдать все служебные обязанности. Более того – продемонстрировал это абсолютно откровенно: ведь не сам отправлял телеграмму, а диктовал ее дежурному офицеру. Вот ведь тот изумился… А потом, наверно все понял…
Поэтому данная телеграмма, датированная днем смерти генерал-лейтенанта М.А.Фольбаума, вполне может считаться его “предсмертной запиской” своему воинскому начальству: “В моей смерти вините себя, господа!”
Основание четвертое: не было поздравлений, не будет и соболезнований
Выше, на основании анализа содержания официальных СМИ, было показано, что весьма значительная личность – военный губернатор области Российской империи, Наказной атаман казачьего войска не удостоился поздравлений с круглой датой. Так может быть, спохватившись, высокое начальство отозвалось на смерть боевого генерал-лейтенанта (напомню, что М.А.Фольбаум успел повоевать на германском фронте и вернулся на должность губернатора после тяжелого ранения, отмеченного орденом Святого Георгия). Так вот – нет!
Конечно, какие-то соболезнования были. И очень-очень показательные. Из непосредственных подчиненных – начальников уездов, входящих в состав области, первым отметился … “Валериан Великолепный” – полковник В.А.Иванов. Свою скорбь выражают “чины Лепсинской администрации” и “офицеры Лепсинского гарнизона”. “В числе прочих выражений сочувствия в тяжелой утрате, получена телеграмма от архиепископа Дмитрия, бывшего епископа Туркестанского т ташкентского”. Все это напечатано в газете “Семиреченские областные ведомости” № 240 от 25.10.1916 г., а в следующем номере опубликован большой некролог за подписью военного начальника Верненского уезда полковника И.И.Лиханова. И это – все! Ни от одного из высших чиновников Туркестанского края, не говоря уж о петроградских генералах, соболезнований не поступило.
Такое молчание по отношению к покойному может свидетельствовать только об одном: его уход из жизни не был естественным, и потому никаких выражений скорби со стороны сильных мира сего покойный не заслужил.
Основание пятое: вынос тела из православного храма сразу после Февральской революции
Как и было написано в объявлении, покойного военного губернатора Семиреченской области генерал-лейтенанта М.А.Фольбаума отпели и захоронили в склепе.
Но пробыло там тело чуть больше полугода. В апреле 1917 года в Верном состоялся Первый Семиреченский войсковой казачий съезд , протокол заседаний которого опубликован. Так вот, согласно этому протоколу
…съезд по предложению Больше-Алматинского станичного общества единогласно постановил: тело генерала Соколова-Соколинского М.А. (Фольбаума), военного губернатора области и наказного атамана, умершего 22.10.1916г., перенести из склепа Софийского войскового собора и перезахоронить на Мало-Алматинском станичном кладбище, руководствуясь тем соображением, что «земля эта казачья, войсковая».
В интернете болтаются “свидетельства” очевидцев, о том, что тело бывшего Наказного Атамана Семиреченского казачьего войска вынесли из храма “красные”. Оставим это на совести тех, кто это пишет. Для нас же важно, что тело генерал-лейтенанта Фольбаума было вынесено из храма по решению казачьего съезда, в истинности православной веры участников которого вряд ли могут быть сомнения. А по канонам этой веры только одной категории крещеных в православие не было места не то что в стенах храма, а даже в земле, находящейся в пределах ограды храма – это не допускалось для самоубийц. Никаких иных оснований для вскрытия склепа и перезахоронения тела своего Наказного атамана у делегатов Первого Семиреченского войскового казачьего съезда не было. Ведь в апреле 1917 казаки этого войска бодро осваивали прииссыккульские земли, которые для них “освободил” не кто иной, как военный губернатор Семиреченской области М.А.Соколов-Соколинский, он же Фольбаум. Но, благодарность – это одно, а святая вера – другое. Вот и не упокоилось тело раба божьего М.А.Фольбаума.
И вследствие этого решения казачьего съезда, хотя это и не прозвучало открыто в протоколе, мы еще раз находим подтверждение, не баба с косой унесла его жизнь, а по собственной воле он ее лишился.
Основание шестое: единственное не косвенное, а прямое документальное
До недавнего времени приходилось утверждать, что ни одного письменного документа из прошлого, подтверждающего факт самоубийства М.А.Фольбаума, в архивах не обнаружено. Если таковые и были, то либо они были аккуратно изъяты, либо хранятся в тех делах военного ведомства, до которых еще не добрались исследователи.
Но в 2016 году МГУ имени М.В.Ломоносова был издан сборник документов под редакцией к.и.н. Т.В.Котюковой “Восстание 1916 года в Туркестане: документальные свидетельства общей трагедии (сборник документов и материалов)”. В этом сборнике есть очень интересный, но не введенный в широкий научный оборот документ. Речь идет о документе № 81, который называется “Восстание сартов в Туркестане (дневник П. Аношкина)”. В “Сборнике…” (стр.257) есть краткая справка об авторе этого дневника и о том, где была обнаружена рукопись:
Аношкин Петр – инженер, работавший в Туркестане. После эмиграции жил в Чехословакии. Сотрудник Русского зарубежного исторического архива в Праге. Рукопись дневника, очевидно, относится к 1925 г.
Если судить по названию, то содержание дневника не должно иметь отношение к Семиреченской части туркестанских событий. В целом – так оно и есть: автор лично принимал участие в карательной операции в отношении коренного населения Самаркандской области в июле 1916 года, то есть в те дни, когда полковник П.П.Иванов уничтожал город Джизак. Но во вступительной части этих воспоминаний на стр.259 сборника мы читаем
Ген[ерал] Куропаткин, принимая Туркестан осенью 1916 г., учел этот недостаток полицейской администрации, и им лично [несколько] приставов было уволено от службы, а некоторые преданы суду. Губернатор Семиреченской области при приближении генерала Куропаткина (осматривавшего Туркестанский край) чувствовал, что не может замести следы и скрыть все свои злоупотребления по службе, и во избежание неприятностей покончил с собой самоубийством.
Конечно, обращает внимание не соответствующая реальности последовательность событий: смерть военного губернатора Семиречья наступила не до, а после осмотра вверенной ему части Туркестанского края генерал-губернатором А.Н.Куропаткиным. Ясно, что этот эпизод написан автором на основании слухов, достигших его ушей во время его пребывания в Туркестане. Но для нас важно не это: оказывается, в те времена факт самоубийства М.А.Фольбаума вовсе не был тайной. А значит, должен был присутствовать и в иных неслужебных документах, частной переписке, например. И, тем не менее, в пределах Российской империи ни одной такой записи не обнаружено. Но, к счастью, есть и другие пределы… Так что, не исключено, что когда-нибудь, например, в бумагах китайского МИД будет обнаружено однозначное описание не только самого факта самоубийства, но и каким способом оно было совершено.
Прочие основания
На мой взгляд, кроме перечисленных шести оснований, есть и другие – менее явные на первый взгляд – аргументы в пользу утверждения, что М.А.Фольбаум наложил на себя руки, осознав неизбежный позор от раскрытия его роли в “киргизском восстании”. Большая их часть связана с отсутствием внятных объяснений действий самого губернатора и его непосредственных подчиненных в период с 15 июля по 9 августа. Причем сами факты сомнительных действий были известны, а вот объявить их мог и должен был только Главный начальник Семиречья.
Следующий блок оснований связан с действиями, предпринятыми генерал-губернатором А.Н.Куропаткиным, явно указывающими, что он будет проводить расследование семиреченских событий помимо администрации области, в частности с привлечением Верненского окружного суда (неподконтрольного губернатору) и получения сведений от представителей самих киргизов (не отдавая их под мгновенную расправу с помощью военно-полевых судов или конвоиров, постоянно допускающих “попытки побега”, но очень метко стреляющих в беглецов).
Ну и наконец, есть и нецитированные выше документальные свидетельства, косвенно указывающие на нечистоплотность семиреченского губернатора в период перед восстанием. Такие “намеки” имеются, в частности, в Докладе заведующего Верненским розыскным пунктом ротмистра В.Ф.Железнякова и в протоколе уже упомянутого Первого Семиреченского войскового казачьего съезда, в котором записано
К концу заседания заслушан делегат Лятьев В.Т. заявивший о том, что на одном из станичных сборов Больше-Алматинской станицы подъесаул Бакуревич публично заявил, что “ему о готовящемся киргизском бунте было известно еще за 18 дней до начала его”, о чем последний лично докладывал военному губернатору Фольбауму, однако никаких “распоряжений” на этот счет сделано не было. Копию заявления Лятьева решено было “препроводить” прокурору Верненского окружного суда.
Так что приведенные “5 оснований” – не полный перечень аргументов, но мне они представляются вполне убедительными, чтобы утверждать:
22 октября 1916 года в день своего пятидесятилетия генерал-лейтенант Михаил Александрович Фольбаум, менее чем за два месяца до этого получивший высочайшее разрешение зваться Соколовым-Соколинским, осознав, что и верненская общественность и краевое начальство вполне обоснованно считает его виновником в массовой гибели русских людей и готовы всеми средствами добиваться от него всей правды, счел за лучшее избежать позора и наложил на себя руки.
Для нас же ясно, что вмененная русским обществом и русской властью М.А.Фольбауму вина как минимум не полна, а на самом деле – составляет малую толику истинной вины, которая состоит в запланированном бандитском отъеме общинной и частной собственности киргизов и в организации актов государственного террора в отношении российских подданных, как русских, так и киргизов.
У меня есть версия, как именно предполагалось провернуть это дельце по изгнанию киргизов “малой кровью”, и что пошло не так, как планировалось. Но это – немного другая история.
Фотография из архива Валентины Павпертовой – правнучки М.А.Фольбаума
А в заключение хочу сказать, что мне лично кажется исторической несправедливостью то, что добровольный уход и молчание генерал-лейтенанта М.А.Фольбаума дали возможность остаться безнаказанными десяткам персонажей этой трагедии, чья вина была как минимум столь же весома, как и вина самоубийцы. Сохранивший остатки офицерской чести и принявший на себя всё генерал сам приговорил себя к смерти. А нужно было бы, чтобы и другие получили свою порцию кары…
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ ДНИ СЛЕДУЮЩИЕ ДНИ
