История 1916 года в Туркестане удивительно подробно представлена в документах. Немного найдется исключительно важных событий в истории народа, которые так подробно документированы, а документы сохранены в архивах государств и ведомств. Тем не менее, в СМИ то и дело возникают версии, основанные на предположениях типа: ну а как же иначе, наверняка… Версии эти нередко оказываются удивительно удобными для объяснений нелицеприятных действий разных сторон. Если вам небезразлично, что происходило на самом деле, — дочитайте до конца и составьте свое мнение.
Ротмистр В.Ф.Железняков докладывает: “Германской пропаганды” не было”
В первой статье, посвященной публикации “Доклада” заведующего Верненским розыскным пунктом, было подробно рассказано о самом авторе “Доклада…” – ротмистре В.Ф.Железнякове, показана значимость этого документа как в высшей степени информативного и достоверного источника для уточнения, а в некоторых случаях и пересмотра, принятых взглядов на различные аспекты событий 1916 года в Семиречье.
В данной статье в свете положений “Доклада…” рассматривается один из таких спорных аспектов: вопрос о наличии “внешних причин” восстания коренных жителей Туркестана, в частности – Семиречья, летом 1916 года.
Оспаривать складывавшийся в течение нескольких десятилетий взгляд на эту проблему – дело непростое. Убедительно показать на двух-трёх страничках текста справедливость альтернативы устоявшемуся мнению невозможно: поэтому статья получилось весьма объемной. Значительную её часть занимают прямые цитаты из исторических документов и статей сторонников и противников теории “германского и турецкого следа”. Без этого – нельзя, так как без такого анализа не будет ясно кто, когда и, главное, – насколько обоснованно и с какой целью заявлял о том, что восстание спровоцировали “агенты враждебных России государств”.
Очевидно, что не у многих, даже интересующихся этим вопросом, людей найдется время и терпение, чтобы прочитать всё до конца. Поэтому ниже приведем главные тезисы статьи.
- До 1960 года в работах советских историков категорически отсутствуют какие-либо упоминания о “германской пропаганде” и/или “турецком влиянии”.
- Начиная с 1962 года такие упоминания начинают появляться, а в последние годы “германо-турецкий след” в разных обличиях уже преподносится как существенная, чуть ли не главная, причина восстания.
- Скрупулезный анализ исторических источников показал, что из более чем 700 опубликованных исторических документов о туркестанских событиях лишь не более 20 содержат упоминания о каком-либо внешнем влиянии или внешних причинах восстания, то есть около 3 % первоисточников.
- О наличии “германского следа” пишут либо администраторы (губернаторы, их помощники и заместители, реже – начальники уездов), либо – военные, в основном штабные. При этом ни одного фактического доказательства наличия внешнего фактора не приводится ни одним из авторов.
- Во всех документах Министерства внутренних дел, в особенности – подразделений Особого корпуса жандармов, чьей прямой обязанностью было выявление вражеских агентов и пресечение их возможного влияния, указывается, что многочисленные расследования и агентурные сведения каждый раз свидетельствовали, что никакого заграничного влияния не было.
- Косвенным доказательством отсутствия такого влияния является то обстоятельство, что Туркестанское восстание буквально до начала XXI века было практически неизвестно европейским историкам, то есть материалы о нем (и соответственно об участии в нем иностранных спецслужб и граждан) отсутствовали в давно уже открытых фондах западных архивов о событиях времен Первой мировой войны.
- Причину же того, зачем этот слух муссировался сто лет назад однозначно сформулировал в своем докладе ротмистр В.Ф.Железняков заведующий Верненским розыскным пунктом, то есть фактически глава российской контрразведки в Семиреченской губернии.
И звучит его диагноз, ставший базисом для написания этой статьи, по-солдатски однозначно
“Заканчивая таким образом мой доклад о причинах и течении мятежа, я считаю необходимым добавить ответ, на невольно являющийся вопрос: не было ли в области немецкой пропаганды, о которой так много говорят и которую всюду видят.
На этот вопрос я категорически могу ответить, что такой пропаганды не было и если о ней кто–либо говорит, то это делается исключительно лишь для того, чтобы или оправдать свою близорукость или свою преступную бездеятельность“.
- Ответ на вопрос, для чего эту надуманную “причину” восстания, эксгумировали в 1960-м году и с какой целью ее гальванизируют в настоящее время, читатель найдет, если прочитает статью до конца…
И согласится с автором, или нет…
На то и свобода мнений.
Напоследок – один важный момент. Все приведенные в данной стать цитаты, выделенные по тексту статьи курсивом, взяты из документов имеющихся в Интернете. Это относится и к историческим документам, и к современным публикациям.
Поэтому контекст любой цитаты, а также полный текст документа, ее содержащего, любой читатель может без труда найти в сети. Это очень удобно, так как позволяет избежать подозрений в недобросовестном цитировании и избавляет от необходимости давать ссылки на бумажные оригиналы. Без этой возможности, предоставленной нынче всем и каждому, проделать приведенный анализ можно было бы только за несколько лет архивных поисков.
А теперь, кому еще интересно, читайте: автор сделал все, что в его силах, чтобы изложить все подробно, методично, научно и, что самое главное, – непредвзято.
Туркестанское восстание или “цветная революция”?
Читая появляющиеся как грибы после дождя одна за одной публикации о трагических событиях 1916 года, то и дело наталкиваешься на упоминания каких-то “немецких агентов” и “турецких генералов”, утверждения о провокационном влиянии “германской пропаганды”, тайном руководстве восставшими со стороны мусульманских священнослужителей, и даже о подстрекательской деятельности китайских анархистов из организации с очень неприлично звучащим названием.
Все мы живем в современном мире и знакомы с его текущей проблематикой. Поэтому подобные рассказы о “закулисных действиях иностранных спецслужб”, провоцирующих протестные выступления на окраинах суверенного государства, невольно наводят на мысль: “Так ведь получается, что Туркестанское восстание 1916 года – это была первая “цветная революция”.
Но, коль так, то почему мы, – люди с добротным советским образованием – никогда раньше не слышали такой версии среднеазиатских событий “лихой годины”, как назвал свою повесть о трагедии1916 года в Семиречье великий казахский писатель Мухтар Ауэзов? Да и у самого М.Ауэзова никаких германцев и турок в повести нет… И потому никаких “ассоциаций” с нынешними инспирированными переворотами, которые почему-то называют “революциями” не возникало.
Историки и “следопыты”
Начинаешь внимательнее присматриваться к современным текстам о “немецком и турецком следе” в семиреченских событиях и замечаешь одну особенность – никаких фактов, подтверждающих “импортное происхождение” восстания в публикациях не приводится. Авторы либо делают безапелляционные, но голословные утверждения; либо дают ссылки, которые практически всегда относятся к таким же “продуктам исторической промышленности”, но опубликованным в предшествующие годы. Титулованные и остепененные историки ссылаются не на первичные документы: протоколы допросов задержанных шпионов, тексты провокационных листовок, доклады агентов и руководителей спецслужб, а на заявления коллег.
Голословщиной грешат в основном политики, интернет-публицисты и авторы журнальных статей, взаимными цитатами и ссылками – доктора и кандидаты наук, многочисленные “эксперты”. Перед тем, как привести примеры таких заявлений, хочу отметить те публикации, появившиеся в этом году, где подобные намеки полностью отсутствуют (это не значит, что их авторы сделали это сознательно, не исключено, что просто цель была другой). Тем не менее, надо отметить тех, кто не заразился “модной импортной болезнью”.
Нет ни слова о заграничной пропаганде в публикации учрежденного Президентом России Российского института стратегических исследований, которую подготовила эксперт Челябинского РИАЦ РИСИ А.С.Магнитова, опубликованной на сайте РИСИ 29.04.2016 года.
Не упоминаются иностранные шпионы в статье А.Алмаз кызы “Восстание 1916 года: Мы должны помнить, какой ценой кыргызы заплатили за свободу и независимость”, от 22.03.2016. Гипотезу значимости германской пропаганды упоминает Аркадий Гладилов в хорошо сбалансированной статье “Еще раз о причинах Восстания 1916 года в Туркестане”, однако он сразу проявляет явный скепсис в части ее обоснованности и противопоставляет ей версию фактора приграничной наркоторговли, что представляется вполне обоснованным.
В фундаментальной обзорной статье к.и.н. Т.В.Котюковой, ведущего сотрудника Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил России “Восстание 1916 г. в Туркестане: ошибка власти или историческая закономерность?” приводятся цитаты из исторических документов, указывающие на присутствие “турецких и германских агентов”, но само название статьи говорит, что автор их в расчет не принимает. Подробно разбирая “турецкий след”, автор приходит к выводу, что туркестанские администраторы в основном “турецкими агентами пугали” (друг друга и петербургские власти, надо полагать). Более того, военный историк отвергает давнюю версию причинной связи туркестанских событий с ходом военных действий в районе Керманшаха.
Из более ранних работ следует выделить детальную, взвешенную и добротно аргументированную статью Михаила Калишевского “Трагедия 1916 года: Девяносто пять лет со дня восстания”. В статье очень подробно описываются и объясняются все крутые виражи взглядов на причины туркестанского восстания. Среди прочего, автор задается вопросом имел ли место “Заговор «внешних сил»? Отвечая на этот вопрос, историк перечисляет имеющиеся в документах того времени упоминания о “внешних силах” (к сожалению цитаты автор берет не из первоисточников, а тенденциозные компиляции из более чем сомнительных современных статей), но сам же делает однозначное заключение
“В целом же, конечно, восстание 1916 года ни в коем случае не являлось результатом подрывной деятельности неких внешних сил. Оно было порождено, прежде всего, сложными и многоплановыми процессами внутреннего порядка”.
Этот вывод, сделанный М.Калишевским еще пять лет назад – в дни 95-й годовщины восстания, через четыре года был подтвержден на международной конференции «Цивилизационно-культурные аспекты взаимоотношений России и народов Центральной Азии в начале 20 столетия», состоявшейся в МГУ им. М.Ломоносова в 2015 году, на которой на вопрос о «немецком следе» лаконично и однозначно ответил историк Игорь Баринов.
«Итак, говоря о германской стратегии относительно Центральной Азии в годы Первой мировой войны, стоит подчеркнуть, что эта европейская держава на тот момент имела только приблизительное представление о том, что это за регион. Внимание Берлина по большей части было сосредоточено на Афганистане, который рассматривался в качестве тарана британских позиций в Индии. Русский Туркестан и происходившие там события оставались на периферии внимания германского командования, тогда как гораздо большую активность здесь проявляла Турция, тогдашний союзник Германии. Для составления более точной картины германского стратегического планирования в отношении Туркестана необходима тщательная разработка фондов германского МИДа, Генерального штаба и других ответственных инстанций»
Казалось бы, вопрос закрыт, и можно раз и навсегда поставить точку в дискуссии о различных версиях “германского следа”.
Увы, конспирологическая школа очень живуча, никакими научными методами ее искоренить не удается. Новый импульс для активности “следопыты” нашли во вполне добротной, без явных махинаций с первоисточниками, работе кандидата политических наук И.В.Волкова “Военная контрразведка Русского Туркестана и мировые процессы”, опубликованной в журнале “Власть”. В этой работе автор анализирует сведения о службе военной контрразведки Туркестанского военного округа во время Первой мировой войны и честно признает, что военная контрразведка в ТурВО была “формальной”. Автор даже не приводит должности и фамилии лиц, ее возглавлявших. Соответственно и результаты деятельности этого формального подразделения, не блещут яркими победами.
Но к сожалению к.п.н. И.В.Волков опирается не только на самостоятельно изученные исторические документы, и потому вносит в свой текст утверждения о том, что немецкие и турецкие агенты не просто участвовали, а руководили восставшими! При этом в качестве источников этой информации приводятся ссылки на работы других авторов, в частности П.П.Литвинова и К.Усенбаева, в работах которых есть только голословные утверждения о “турецком и германском следе”, но не приведено ни одного факта. И, судя по всему, исполнившись доверия к научным степеням указанных авторов В.И.Волков пишет
“Одновременно с активизацией деятельности немецкой агентуры в Персии в канун Первой мировой войны полковник фон Хафтен направил в Восточный (Китайский) Туркестан опытного и энергичного шпиона фон Хентига, которому было вменено в обязанность создание в Синьцзяне германской агентурной сети.
Хентиг справился с этой задачей, организуя диверсионные группы из числа сбежавших из Русского Туркестана и скрывавшихся от преследования властей мусульман-узбеков, уйгуров, казахов и др. Членов этих групп, прошедших необходимую подготовку и инструктаж, он засылал в российские пределы. Многие из них отлавливались военной контрразведкой ТуркВО, работавшей в тесном контакте с туркестанской «охранкой».”
Вот как получается, оказывается “охранка” вместе с военными контрразведчиками успешно отлавливала шпионов, но, как будет однозначно показано ниже, сама не только ничего об этом не знала, но даже категорически отрицала, сам факт присутствия таким шпионов в Семиречьи!
Необходимо отметить, что на основании собственных исследований к.п.н. И.В.Волков считает необходимым заявить:
“У нас нет оснований полагать, что именно указанная агентура организовала восстание 1916 г. в Русском Туркестане, – на то были другие, по нашему мнению, более объективные причины.”
Но подобные оговорки у “следопытов” замечать, а тем более упоминать их при цитировании, не принято. Круг замыкается: кукушка хвалит (цитирует) петуха, а петух – кукушку.
Отношение к подобным “историкам” очень четко выразила военный историк Т.В.Котюкова в упомянутой выше статье:
“Все чаще складывается ощущение, что историки «нашего времени» зачастую освободились не только и не столько от «партийно-идеологических оков», сколько от профессионализма, здравого смысла и от нравственно-этических норм”.
Вот краткий обзор публикаций последних пяти месяцев, в которых неутомимые “следопыты” за всеми бедами 1916 года видят “руку русофобской закулисы”.
Блогер Александр Шустов в широко растиражированной интернетом статье “Тревожный юбилей” сначала заявляет
“Среди причин восстания, как правило, почти не упоминается роль провоцировавших его внешних сил – Германии, Турции и лидеров разгромленной «синьхайской» революции в Китае. Их подрывная деятельность в азиатских владениях Российской империи до сих пор остается малоизученной”.
И через пять строк, видно успев изучить деятельность “внешних сил” по публикациям на интернет-ресурсе «Время Востока (Институт стратегического анализа и прогноза, Бишкек)” и став знатоком всего “малоизученного”, А.Шустов расставляет всё по своим местам:
“Проблемами колониальной политики русской администрации с начала войны стали активно пользоваться агенты Германии и Турции. Немецкая разведка поставляла через китайскую границу пропагандистскую литературу и оружие, в то время как Турция действовала через мусульманские центры и агитацию того явления, которое в позднейший период получило название «пантюркизма»”.
Евгений Норин в интернет-публикации “Кровавый закат. Киргизское восстание 1916 года” рубит сплеча:
“К тому же брожение в Туркестане целенаправленно подогревалось извне — разведками Турции и Германии”.
Откуда такая уверенность – ни гу-гу. Действует по рецептам героини “Москва слезам не верит”: “Ну и ляпни, главное – ляпнуть уверенно”. Но такой стиль – фирменный для сайта “Спутник и погром”.
Влад Корсак, комментируя публикацию Росархива статьей “О событиях 1916 года в Семиречье языком документов”, после дежурных слов о недопустимости ориентации на “злобу дня” и политической ангажированности, сам же, ничтоже сумняшеся, ставит окончательный диагноз:
“Прежде всего, можно сказать, что события 1916 года – это бунт на основе борьбы за ресурсы, спровоцированный и/или усиленный самоуправством колониальной и местной администраций, подстрекательством иностранных агентов, местной феодальной знати и местного духовенства”.
Вот так, как говорится: “А пацаны-то и не знали…” И тут же хочется спросить автора “Это вы сами придумали или в бане услыхали?”
Не удержался от намеков на “заграничное влияние” и кандидат исторических наук Сатар Узбеков в своей интернет публикации “Восстание 1916 года: в поисках истины”. Призывая к отказу от идеологических шаблонов и непредвзятому взгляду на события 1916 года и личности, в них участвовавших, автор возводит в ранг героя и лидера восстания Каната Абукина (может быть и справедливо), и тут же, со ссылкой на “некоторые свидетельства”, не принятой у серьезных историков, не утруждая себя иными доказательствами, заявляет:
“На этот же титул [хана] претендовал не менее амбициозный Мокуш Шабданов, у которого русские колонизаторы отобрали огромные земельные угодья. Глава кеминских сарыбагышей изначально стоял в вопросах восстания на воинственных позициях. С ним, по некоторым свидетельствам очевидцев, сильно поработали турецкие и наши муллы, активно настраивая его против русских.”
Не мне – москвичу, лезть в родовые разборки киргизов, но, занявшись вопросом “иностранного следа”, я не мог не отметить тенденции использовать этот “след” для целей, очень далёких от установления исторической правды.
Как отмечалось в первой статье о “докладе ротмистра Железнякова”, огромное сожаление и непонимание вызывает то обстоятельство, что раздел “Введение” к публикации документов на сайте «События в Семиречье 1916 года по документам российских архивов» Росархив доверил написать д.и.н. А.В.Ганину. Любому человеку, читавшему его историческую оду царским карателям под названием “Последняя полуденная экспедиция императорской армии”, такое доверие само по себе покажется провокационным. Не касаясь многочисленных и вопиющих пассажей с откровенно шовинистическим амбре, приведу абзац из “Введения…”, выражающий позицию автора в отношении темы данной статьи:
“Несмотря на войну, германо-турецкая агентура активно действовала в пограничных с Туркестаном регионах. В 1915-1916 гг. в Афганистане и Персии находилась миссия германских капитанов О. фон Нидермайера и В.О. фон Хентига с несколькими десятками офицеров. 21 мая 1916 г. разведчики покинули Кабул: Нидермайер отправился в Персию и далее в Турцию, а Хентиг – на Памир и в Китай [85]. Немцы всерьез рассматривали возможность военного вторжения через Закаспий в Хиву и Бухару и поднятия восстания в Туркестане с опорой на десятки тысяч содержавшихся там австро-германских военнопленных[86]. Германские агенты могли быть и среди военнопленных [87]. Наряду с немцами и турки сыграли некоторую роль в организации восстания. Агенты противника действовали с территории Китая, Афганистана и Персии”.
В цитате сознательно сохранены ссылки. Напомню, автор “вводит” посетителей сайта в виртуальное “архивное хранилище”, где имеются почти две сотни документов вековой давности по узкой теме. В этом случае естественно показать наиболее интересные, значимые экспонаты, помочь читателю ориентироваться в них. Во всяком случае, – говорить языком публикуемого массива документов. А на что ссылается А.В.Ганин в процитированном абзаце? Пожалуйста:
[85]Hopkirk P. Like hidden fire. The Plot to Bring Down the British Empire. N.Y.-Tokyo-L., 1994. P. 217.
[86]Тихонов Ю.Н. Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию. М., 2008. С. 32.
[87]Турсунов Х.Т. Восстание 1916 г. в Средней Азии и Казахстане. Ташкент, 1962. С. 81.
То есть на ту самую “продукцию исторической промышленности”, изготовленную неизвестно кем и неизвестно по какой рецептуре. При этом, и это будет показано ниже, в опубликованных Росархивом документах есть прямые и однозначные доказательства, что автор “Введения…” просто не владеет темой, и, скорее всего, даже не пролистал ни один из документов, которые получил приглашение “представлять”.
Самое печальное заключается в том, что о “вражеских происках” на сайте Росархива пишет не только А.В.Ганин, но и Председатель Российского Исторического общества, Председатель Государственной Думы С.Е.Нарышкин. Причем это – не случайность. Приехав в Киргизию и получив искреннюю благодарность за инициирование публикации такой массы архивных документов, г-н Нарышкин в ответной речи уже лично озвучил свою убежденность в наличии “германского и турецкого следа”.
“Не стоит забывать и о внешних дестабилизирующих силах. Ведь есть свидетельства участия немцев и турок в организации волнений. Используя лозунги о якобы имевшейся в России национальной и религиозной нетерпимости, Турция пыталась раскачать ситуацию в Туркестане, Закавказье, Поволжье. Прошло сто лет, но и сегодня эта страна играет, отнюдь, не стабилизирующую роль в мировых делах.”
Ну никак не могут политики удержаться от проецирования дней сегодняшних на реалии прошлого!
Совсем другого рода известный “следопыт” – краевед Б.Ф.Мухлынин, держатель и единственный автор сайта “История села Беловодское”. Человек он въедливый, активный, неугомонный в деле поиска документов. Архивных материалов он проработал – море. Но пользуется этими материалами преимущественно … скажем мягко и непонятно … волюнтаристски. Найдя и изучив документы, он не публикует их, а тенденциозно препарирует, вырывая из контекста отдельные цифры и слова, а потом использует этот материал как источник для формирования и распространения своих, опять скажем толерантно, неоднозначных взглядов на историю Семиречья.
Цитировать здесь многотомные материалы с сайта В.Ф.Мухлынина просто невозможно. Любители творчества самодеятельных “следопытов” могут это сделать сами. Скажу только, что раздел “Пятая причина – иностранная деятельность” занимает на сайте около 15 страниц убористого текста, в котором вывалено все, от англичан, казненных бухарским эмиром в 1849 году, и коварных немецких астрономов, побывавших на Тянь-Шане в 1906 году, то есть за 10 лет до восстания, чтобы наблюдать солнечное затмение, до шпионской деятельности компании швейных машинок «Зингер» и использования киргизами для координации повстанческих действий “оптических приборов” (наверно подброшенных фальшивыми астрономами). Нет в этом мозаике только одного: документально подтвержденных фактов присутствия иностранных агентов среди киргизских повстанцев, а также доказанных следов влияния таких агентов.
Столь же лихо, как и краевед Б.Ф.Мухлынин, обращается с первоисточниками группа соавторов в составе академика РАЕН М.Суюнбаева, доктора исторических наук З.Курманов, ветерана спецслужб Д.Узбекова и фотографа И.Суюнбаева. В своей статье с откровенно “шпионским” названием “Агенты с правом на убийство”, четыре “следопыта”, берут на себя неблагодарный (и не благородный) труд доказать, что, цитирую
“Провокация 1916 – всего лишь «ответка» на провокацию, когда российские спецслужбы приложили руку к саботажу и неповиновению армян в Османской империи”
Пытаясь доказать эту оскорбительную для тысяч погибших киргизов галиматью, авторы используют настолько грубое манипулирование цитатами из исторических источников, что знатный краевед Белоречья “отдыхает”.
В частности, в статье квартета “следопытов” имеется такой текст:
“Телеграмма от 18.08.1916 канцелярии Семиреченского генерал-губернаторства о причинах восстания на юге Семиреченской области: «… киргизское население подготовлялось к восстанию германскими офицерами, проникшими в Афганистан и Кашгар».
Военный губернатор Семиреченской области в телеграмме от 9 августа 1916 г. отмечал: «… были и злостные провокаторы, полагавшие, что бунт киргизов принесет выгоды русским, как при подавлении мятежа, так и после возможной конфискации земель. Один подобный провокатор мною даже арестован».”
Авторы, меняя последовательность двух депеш, вышедших из одного и того же учреждения, (18.08.1916 как известно было после 9 августа 1916 г.), навязывают читателю впечатление, что речь идет об одном и том же событии: мол арестованный провокатор и есть “германский офицер”.
Однако на самом деле 9 августа – в первые дни кровопролития – губернатор Семиречья генерал М.А.Фольбаум телеграфировал А.Н.Куропаткину … о русских провокаторах! Вот как звучит данный абзац в полном объеме (документ №223)
“С провокацией со стороны русских борьба невозможна и потому виновных не оказывается. Имею, однако, сведения, к великому прискорбию, что были, и злостные провокаторы, полагавшие, что бунт киргизов принесет выгоды русским как при подавлении мятежа, так и после возможной конфискации земель. Один подобный провокатор мною даже арестован, хотя улики слабы, а он отпирается.”
Вот так, бойкие “следопыты” из русского провокатора, основная вина которого заключалась в том, что он выдал тайные намерения части переселенцев и “хищников” из русской администрации, делают документальное свидетельство об аресте “германского офицера”.
С той же “топорной ловкостью” препарирован текст из “Всеподданнейшего доклада исполняющего дела губернатора Семиреченской области А.Алексеева Николаю II о восстании в области в 1916 году” (документ № 268). Вот как звучит “цитата”, снабженная архивной ссылкой, в статье “следопытов”:
“В одном из донесений военного губернатора Семиреченской области А.Алексеева от марта 1917 года отмечалось: «Есть бесспорное основание считать виновников по агитации, во-первых, некоторые элементы из соседнего Кульджинского района, а, во-вторых, и агентов Германии: решимость главарей бунта созрела и окрепла неожиданно быстро потому, что в их заблуждениях их поддержали чьи-то прокламации, гласившие о слабости России, о непобедимости Германии и о близком вторжении в Русский Туркестан китайцев».”
Здесь четверка авторов из двух удаленных по тексту абзацев “Всеподданнейшего доклада…” лепит один. Причем из первого абзаца после слов “…агентов Германии,…” удаляется следующий после запятой текст “… но положительные данные по этому поводу не могут быть приведены с достаточной полностью”. А из второго абзаца не приводятся первые три слова “Молва указывает, что…” предшествующие словам “… решимость главарей бунта созрела…”.
Ну и о какой научной, да и просто человеческой, добросовестности можно говорить, когда читаешь такие “аналитические” статьи? Нормальному человеку ясно, что сами авторы – и есть провокаторы, причем не мифические, а вполне реальные. Когда такое позволяют какие-нибудь русские националисты, можно скривиться и не обращать внимания. А здесь – вроде бы – нормальные люди, к тому же (судя по именам и фамилиям) сами “туземцы”… академик, ветеран, фотограф и примкнувший к ним доктор исторических наук. Ну как еще раз не вспомнить про “освобождение от морально-нравственных оков”, про которое так точно сказала историк Татьяна Котукова?
Кто первым взял “германский след”?
И вот, читая подобные псевдоисторические “экзерзисы”, я задался целью разобраться, как, кто и когда ВПЕРВЫЕ после 1917 года ввёл в историческую (или псевдоисторическую) литературу эту откровенно конспирологическую, конъюнктурную “причину” восстания, под условным названием “германско-турецкая пропаганда”, которая в заполошном потоке мысли людей, названных мною условно “следопытами”, трансформируется чуть ли не в “германско-турецкое руководство восстанием”.
Пришлось заняться историографией, то есть изучением последовательности публикаций по данному историческому событию во времени, начиная с первых послереволюционных лет.
В предисловии к самой первой подборке документов о событиях 1916 года, написанном А.Чулошниковым в 1926 году для “Красного архива”, нет ни слова о каких-либо тайных или явных действиях со стороны Германии или Турции в Средней Азии, хотя в публикуемых документах такие мнения высказываются. Но автор предисловия их осознанно игнорирует. Нет упоминаний о “германском следе” и в докладе Б.Исакеева, сделанном в связи с 15-летием со дня восстания, то есть в 1931 году (именно этот доклад был первым прочитанным мною анализом тех событий, и я до сих пор считаю его великолепным и по форме и по содержанию). Ни слова о германцах или турках не найдешь в детальном, хрестоматийном докладе Ю.Абдрахманова, сделанном в том же 1931 году. В предисловии, написанном Т.Рыскуловым к сборнику документов, вышедшем в 1937 году, также нет намеков на то, что восставших хотя бы в какой-то степени подтолкнули к мятежу иностранные агенты, германские или турецкие.
Не говорят о подобных явлениях и деятели, относящиеся к политическим противникам большевиков, – казах, член алаш-ордынского правительстваМ.Т.Тынышпаев, и русский, меньшевик, Председатель Временного правительства А.Ф.Керенский, чьи выступления на эту тему у всех на слуху.
Таким образом, в довоенный период подобных разговоров не было категорически. Но, может быть, возрождение старого врага и опасность германского фашизма, усиленные сталинской шпиономанией, и, особенно, война с гитлеровцами вызвали такое смещение взглядов?
Но нет, так как даже в книге Е. Бекмаханова “История Казахстана”, изданной в самой разгар Великой Отечественной войны в 1943 году, в главах, посвященных трагедии 1916 года нет ни слова о немецких провокаторах или агентах. Идет война с немецкими фашистами, казалось бы, – коль есть какие-то слухи, какие-то документы, собери их и покажи, как эти враги нашего Отечества толкали русских и киргиз на братоубийственную бойню. Тем более что еще совсем недавно с приговором “германский шпион” были осуждены и расстреляны тысячи людей (в частности, такой приговор получила моя собственная бабушка, а ее муж – мой дед, каким-то чудом избежал расстрела, хотя его лучший друг был расстрелян как немецкий шпион, предварительно показав на следствии, что его руководителем, резидентом немецкой разведки, был именно мой дед. Деду дали 5 лет за нелегальный переход границы, и он умер в Магадане еще до начала войны). Однако не ведется Е.Бекмаханов на такую выигрышную “рокировочку”. Видно честь историка и простая порядочность были выше политической конъюнктуры. Времена были людоедские, но историки были порядочные. А сейчас времена – вегетарианские, а вот историки… Верно о некоторых из них сказала военный историк Т.В.Котюкова.
Отметим также, что по письменному признанию современного историка, доктора исторических наук П.П.Литвинова, автора вышедшей в 2008 году 700-страничной монографии ” Органы департамента полиции МВД в системе военно-административного управления Русским Туркестаном (по архивным, правовым и иным источникам)”, значительная часть которой посвящена “доказательству” того, что в 1916 году германская агентура натворила бед в Туркестане, “чтимый автором” (и историками всего мира) знаток истории и культуры Средней Азии академик В.В.Бартольд, умерший в 1930 году, считал, что “муллы не принимали участие в восстании 1916 года”. Правда д.и.н. П.П.Литвинов тут же указывает, что по его высоко просвещенному мнению – академик “заблуждался”. Ну что тут поделаешь?
Таким образом, почти 50 лет декларировать подобные “антинаучные взгляды” считалось чем-то неприличным. Умерли, погибли в боях и репрессиях практически все авторы перечисленных выше докладов, но в их уверенности, что события 1916 года были чисто “внутренним делом России”, никто не сомневался.
И этот вывод не является открытием. В упомянутой выше статье академика РАЕН М.Суюнбаева et al., имеется возмущенный упрек в адрес историков прошлых лет:
Большевистские историки в упор не замечали активной деятельности германской разведки и Турции, которую они развернули в Кашгаре – своеобразном шпионском перевалочном пункте, где их агентам было легче раствориться среди огромной массы приезжих и местных жителей.
и объясняется это “игнорирование” авторами, естественно в присущим им стиле:
“Партия большевиков активно финансировалась германской разведкой с целью вывода России из первой мировой войны и избежать войны на два фронта. А Великая Октябрьская [революция]была проплачена через теоретика марксизма, видного деятеля социал-демократического движения, одного из основателей РСДРП и на поверку завербованного немецкими спецслужбами доктора философии А.Л.Парвуса (И.Л.Гельфанда). Это обстоятельство объясняет все неожиданные повороты истории и революционную риторику большевиков, тайну обвинений Временным правительством Ленина в немецком шпионаже. “
Для тех кто не понял, поясню: авторы намекают, что и “слепота” советских историков тоже была “проплачена немецкими спецслужбами”. Как говорится, комментарии излишни: такое не лечится. Тем более, что и тут “квартет” сфальшивил: “германский след” обнаружили вовсе не они.
Но об этом чуть ниже, а пока – хватит о грустном, продолжим поиск: так, когда же в историографии появился этот откровенно конспирологический мотив? Кто, когда и зачем его ввел?
Первый следопыт найден!
Последовательное хронологическое продвижение от одного значимого труда к другому приводит нас к монументальному и безусловному важному труду – сборнику “Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане”, изданному издательством АН СССР в 1960 году, то есть в период хрущевской “оттепели”. Этот совместный труд Академии наук СССР, академических исторических институтов четырех среднеазиатских советских республик (за исключением Таджикской СССР) и Главного Архивного управления по сию пору, даже с учетом недавней публикации Росархива, является самым представительным сборником документов по истории трагических событий, спровоцированных царским указом о реквизициях “инородцев” от 25 июня 1916 года.
И вот во “Введении” к этому “оттепельному”академическому труду по истории событий 1916 года, написанном ответственным редактором издания доктором исторических наук А.В.Пясковским, с изумлением читаем:
“Одновременно феодально-клерикальная верхушка выполняла задания германо-турецкой агентуры, зачастую действовавшей за ее спиной…”
и далее:
“Многие данные говорят о причастности к этому реакционному восстанию на юге Семиреченской области германо-турецкой агентуры и о связи с ней главарей восстания. Сам главарь и инициатор реакционного восстания в этом районе Мокуш Шабданов в начале 1916 г. побывал в Турции (в Мекке и Константинополе). У него во время восстания «гостил» какой-то переодетый турецкий генерал. Есть указания в документах, что находившиеся в то время в Семиречье военнопленные турецкие и германские офицеры были причастны к реакционному очагу восстания, что местные немецкие колонисты поддерживали восставших киргизских манапов и казахских феодалов. Не раз царские власти задерживали на юге Семиречья во время восстания турецких и германских шпионов и т. д. (док. № 237, 239, 261 и др.)”.
Ну что же, современный автор “германо-турецкого следа” установлен. Теперь надо понять, чем руководствовался доктор исторических наук Анатолий Владимирович Пясковский (1890-1975), сотрудник Института истории АН СССР, собиратель рабочего фольклора.
Губернаторы пишут письма и шлют телеграммы
Оригинальное, смелое заявление советского ученого А.В.Пясковского подкреплено ссылками на документы из самого Сборника. Значит надо изучить, понять, что именно узнали сотрудники академических институтов о восстании такого, чего не знали современники и участники этих событий. Открываем цитируемые источники и анализируем.
Под № 237 в “Сборнике…” значится телеграмма генерал-губернатора Туркестанского края А.Н.Куропаткина военному министру Д.С.Шуваеву о причинах восстания на юге Семиреченской области”, посланная 18 августа 1916 г., то есть в самые тяжелые дни восстания. И автор, и адресат занималиболее чем солидные посты, уважаемые люди. Читаем:
“Между тем, во время великой войны киргизское население подготовлялось [к] восстанию германскими офицерами, проникшими [в] Афганистан и Кашгар.”
И больше ни слова. Враг орудует на территории России, а тут – одна фраза, начинающаяся со слов “Между тем…”. Так пишут о чем-то малозначительном. Да и по сути что-то невнятное: немцы проникли в Афганистан и Кашгар(то есть в Китай), но ведь киргизское население живет на территории Российской империи. Как-то не верится в дистанционное манипулирование. Даже сейчас г-же Нуланд приходится приезжать непосредственно в Киев, чтобы “подготовлять” украинское население к восстанию. А уж в те далекие времена без личного участия “эмиссаров” в среде восставших невозможно было хоть как-то, тем более оперативно, влиять на ситуацию. Короче, неубедительно.
Зато буквально в предыдущих строках той же телеграммы А.Н.Куропаткин сообщает (привожу для сравнения, по контрасту)
“За период в 40 лет мы не приблизили к себе сердца этих простых, но еще первобытных людей, а чрезмерно усердною деятельностью по отчуждению лучших земель, находившихся веками [в] распоряжении киргизов, для образования русских селений вызвали недовольство киргизов новым режимом управления: при желании киргизов перейти к оседлости по действовавшему положению им отводилась только пахотная земля, а участков для выпаса скота и заготовки сена не отводилось; крайняя ограниченность чинов администрации не позволяла влиять [в] должной мере [на] настроение населения и своевременно знать это настроение”.
Этот абзац телеграммы не вызывает никакого сомнения в достоверности и в искренности человека, их написавшего. Одно местоимение “мы” в начале этого горького признания чего стоит. Эти причины “недовольства” генералу Куропаткину никто не докладывал, он их видел сам. Особенно отметим – “крайнюю ограниченность чинов администрации”. Трудно сказать уверенно, что именно полагал Александр Николаевич под словом “ограниченность”, скорее всего, – численность чиновников, но, возможно, и современное понимание слов “крайняя ограниченность”, которое ставит царских администраторов примерно на тот же уровень “первобытности”, на котором, по мнению Куропаткина, находились киргизы, правда без “сердечной простоты” последних. А множество других свидетельств делает это впечатление более чем обоснованным.
Но вернемся к “немецким шпионам”. Следующий документ, на который ссылается ответственный редактор академического сборника 1960 года, это документ № 239 – выдержка из телеграммы направленной 26 августа 1916 г. и. д. начальника штаба Туркестанского военного округа М.Н.Михайловским военному губернатору Ферганской области А. И. Гиппиусу об организованности восставших на юге Семиреченской области. Полковник М.Н.Михайловский телеграфирует…
“…Часть вооружения доставлена мятежниками из пограничных местностей Китая, где, по-видимому, находятся германские и турецкие агенты и агитаторы, воспользовавшиеся набором рабочих как ближайшим поводом для возбуждения восстания, подготовлявшегося ими с самого начала войны”.
Здесь автор сам оговаривается “по-видимому”, то есть признается, что это заявление ничем не обосновано. Ну и самое главное: в последующем никто ни разу не упоминает об обнаружении у повстанцев вооружения, поставленного из Китая. В общем, всё ясно: начальнику штаба ТВО нужно объяснить, откуда о повстанцев огнестрельное оружие (которого на самом деле у них практически не было), вот он и выдумывает небылицы,ссылаясь на сплетни и зная, что проверить их невозможно. То есть врет.
Следующий документ № 261, по ссылке д.и.н. А.М.Пясковского, – датируется 26 ноября 1916 г. и называется “Рапорт начальника Пишпекского уезда Ф. Г. Рымшевича и.д. военного губернатора Семиреченской области А.И.Алексееву о ходе восстания в уезде и о мерах к его подавлению”.
В этом объемном документе есть только одно упоминание об иностранцах:
“1 сентября получено заслуживающее внимания письмо, адресованное на имя уездного начальника от сусамырского киргиза Туркмена Сарпекова, где он на мусульманском языке, между прочим, писал… 26 августа мною задержан беглец неизвестный, несмотря на заявление этого беглеца, что он турок, я доставил его тому же приставу. Этот беглец оказался германцем, что было установлено во время разговоров с техниками у пристава, и у этого беглеца найдены разные планы. Избаскентский пристав со всеми техниками и с барышней, с конвоем 15 чел., с германцем и указанными выше поехал 28 августа обратно в Андижан”.
То есть, более чем лояльный киргиз “на мусульманском языке” сообщает уездному начальнику, что поймал подозрительного незнакомца то ли турка, то ли германца, которого передал избаскентскому приставу. Ну что же, тут хоть есть фактура. Никаких сведений о дальнейшей судьбе этого “германца” в данном сообщении не приводится. При этом не будем забывать, что в Семиречье тогда были немецкие переселенческие поселения, а также лагеря для военнопленных. Так что пойманный Туркменом Сарпековым незнакомец вовсе не обязательно имел прямые инструкции от кайзера Вильгельма. Очень сомнительное свидетельство.
Военные пугают шпионами
И это – всё! Так откуда столь многозначительное заявление А.М.Пясковского об “арестованных шпионах”? Очень смахивает на сознательное вранье, попытку на основе невнятных и малочисленных намеков утвердить мнение, по каким-то причинам выгодное автору “Введения”.
Учитывая, что А.М.Пясковский указывает на то, что кроме поименованных ссылок имеются “и др.”, с позиций научной добросовестности целесообразно найти их, благо современные средства поиска по оцифрованным печатным текстам позволяют сделать это, не тратя времени на внимательное прочтение всех 700 с лишним страниц сборника.
Результаты поиска таковы: упоминание слов “немец”, “германец” и “турок” и производных от них встречается еще в 8 документах Сборника. То есть в общей сложности в 11 из 508 документов, включенных в Сборник! Слово “шпион” встречается всего 3 раза, причем один из них – во “Введении” А.М.Пясковского.
Не много внимания, казалось бы, такому сверхопасному явлению, как действия агентов государств, воюющих против России, в ее глубоком тылу! Но малое количество “свидетельств” может быть компенсировано качеством содержащейся в них информации, так что продолжаем прямое цитирование.
Прежде всего, находим искомое в тексте телеграммы о причинах восстания на юге Семиреченской области, посланной А.Н. Куропаткиным военному министру Д. С. Шуваеву 12 августа 1916 г., то есть через три дня после прибытия нового Генерал-Губернатора в Ташкент и заслушивания первых докладов подчиненных:
“По донесению семиреченского губернатора, восстание киргиз[ов] этой области организовано отчасти воззваниями из Кульджи, по-видимому, германского происхождения”.
Куропаткин использует те же приемы, которые применяли в своих докладах Н.С.Лыкошин и М.Н.Михайловский, то есть явно снижает достоверность этого заявления, во-первых, ссылаясь на военного губернатора М.А.Фольбаума, а во-вторых, снабжая его оборотом “по-видимому”.Эта телеграмма послана прежде вышеприведенной телеграммы от 18 августа 1916 года, то есть за шесть дней мнение А.Н.Куропаткина “о германском следе” несколько окрепло.
При этом надо заметить, что слухи о германских агентах в Туркестане генерал-губернатор начал получать еще до приезда в Ташкент. Вот его дневниковая запись, сделанная 23 июля 1916 г.
«Вчера у меня сидел генерал Покотило, недавно бывший в Туркестане и хорошо его изучивший. По его словам, там положение создалось серьезное. Власть в плохих руках. Эмиссары Германии работают вовсю. Массы пленных избалованы. Мартсон, и. о. генерал-губернатора, развалился. Сырдарьинский военный губернатор Галкин каждый день пьян. Самаркандский Лыкошин – слепой. Ферганский – Гиппиус – с гвоздем. Закаспийский – Колмаков – слаб, болезнен. Семиреченский – Фольбаум – лучше других. Правитель канцелярии Ефремов <. > очень подозрителен и, кажется, нечисто ведет дела. Помощник генерал-губернатора Ерофеев очень неподготовлен <…> . Низшая администрация берет взятки. Народ в кабале».
Но даже в личном дневнике Алексей Николаевич, не приводит собственного мнения по данному вопросу, а ссылается на мнение посетившего его генерала.
Упоминание о немцах есть в тексте телеграммы начальника гарнизона г. Пишпека В.П.Писаржевского генерал-губернатору Туркестанского края А.Н.Куропаткину об осаде восставшими селения Новотроицкого Аулие-Атинского уезда (документе № 189), в которой сообщается:
“Киргизам оказывают содействие немецкие колонисты, доставляют им провиант, фамилия одного из сочувствующих колонистов Иван Слепой; в числе киргизов есть турецкий мулла и аулие-атинские и ташкентские сарты.”
Не будем иронизировать по поводу “немецкого колониста Ивана Слепого”, отметим только, что колонисты – это не офицеры германского генштаба, они находились в Семиречье вполне законно и с давних времен. А помощь соседям – дело не наказуемое. Более того в “Комментариях” к данной публикации имеется вот такая информация:
“Вопрос о помощи немецких колонистов реакционным очагам восстания поднимался неоднократно царскими властями. Имеется, например, телеграмма начальника штаба Туркестанского военного округа Сиверса от 8 октября 1916 г. в Генеральный штаб, в которой он сообщал, что сведения об участии в восстании немецких колонистов в Аулие-Атинском уезде были получены от одной русской крестьянки и торговца-татарина. На предложение проверить эти сведения военный губернатор Сыр-Дарьинской области ответил, что агитация немецких колонистов среди казахов пока не подтверждается (см. ЦГИА УзССР, ф. Канцелярия туркестанского генерал- губернатора, д. 1138а, л. 62).”
Так что сама редакционная коллегия Сборника признала эту информацию необоснованной.
А кто такой “турецкий мулла” вообще не понятно, может гражданин Турции, а может просто выпускник турецкого медресе. Мусульманские священнослужители были вполне легальны. Так что, опять не впечатляет.
В Справке и. д. начальника штаба Омского военного округа А.А.Таубе о ходе восстания в Семипалатинской и Акмолинской областях за период с 7 июля по 6 сентября 1916 г. (документ № 317) указывается:
“Имеются сведения, что в некоторых пунктах руководят киргизскими движениями немцы. Несколько уличенных из них в содействии киргизам деньгами и мукой арестованы.
В Монголии бежавшими киргизами руководит интеллигентный турок (подозревается офицер).”
И тут речь идет не о прибывших нелегально “германских агентах”, а о немецких колонистах менонитах, которые сами бежали в Семиречье от воинской повинности. К тому же вряд ли “Джеймс Бонд” будет по совместительству подрабатывать на поставках повстанцам муки или фуража. Ну а Монголия она – вона где, про нее что угодно сказать можно. Кто проверит?
Не позднее 1 ноября 1916 года и. д. военного губернатора Семиреченской области А.И.Алексеев, сменивший скоропостижно скончавшегося М.А.Фольбаума, подает генерал-губернатору Туркестанского края А Н.Куропаткину “Докладную записку о причинах и ходе восстания”. В этой записке в числе трех “главнейших причин недовольства киргизов, приведших к открытому возмущению” наряду с “земельным вопросом” и “малочисленностью войск” названа
“2) пропаганда, проникавшая из соседнего Китая [Кульджа, Кашгар], где имеются германские агенты, действующие через дунган и китайцев, в большом числе приезжавших на Каркару и Пржевальск. Найдены указания на причастность к беспорядкам в Семиречье китайских анархистов партии «Геляо», имевших связь с немецкими агентами”.
Этот документ, безусловно, весьма важен. Подобную записку в октябре 1916 года готовил губернатор каждой туркестанской губернии, где были волнения туземного населения. На основании приведенных в этих записках сведений составлялись всеподданнейший доклад царю и ответы на запросы Государственной думы. В таких документах выверяется каждая фраза, каждое слово. Преемник генерал-лейтенанта М.А.Фольбаума счел целесообразным поставить “германско-турецкий” фактор в число трех “главнейших причин”. Это с кондачка не отбросишь.
Однако, в отличие от других причин “открытого возмущения”, данный тезис исполняющего дела военного губернатора не подкреплен реальными эпизодами, именами и доказательствами. Зато выстраивается совершенно искусственная и неконтролируемая цепочка “немецкие агенты” – “китайские анархисты” – “дунгане” – “киргизы”. Очень похоже на неискусную попытку замутить воду, чтобы утверждать, что там прячется “большая рыба”.
Козни иностранцев также упомянуты в Рапорте начальника Аулие-Атинского уезда С.Н.Кастальского военному губернатору Сыр-Дарьинской области А. С. Мадритову о причинах и ходе восстания в уезде от 29 ноября 1916 г. (документа № 204). Уездный начальник предполагает, что во вверенном ему уезде вражеская агитация была очень успешной и ему с ней справиться было совершенно невозможно:
“Более детальная подготовка умов мусульманского населения со стороны эмиссаров Турции и Германии шла, очевидно, в Семиречье, до уезда же она достигла путем народной молвы, но создавшееся в умах убеждение было настолько упрочнено, что никакие разубеждения администрации уже не могли подействовать”.
Ссылка на “народную молву”, как на эффективный метод распространения пропаганды, который мощнее, чем любые “разубеждения” местного начальства, очень остроумна. Это как сослаться на “интернет”, – не придерешься. С.Н.Кастальский оказался похитрее семиреченского губернатора и не стал увязывать события на вверенной ему территории с какими-то сомнительными китайскими анархистами.
Ну и в заключение приведем соответствующий пассаж из главного, сводного документа – “всеподданнейшего рапорта” генерал-губернатора Туркестанского края А.Н.Куропаткина императору Николаю II о причинах и ходе восстания 1916 г. в крае, а также о мерах, принятых администрацией по его подавлению, датированного 22 февраля 1917 г. (документ № 59). В секретном рапорте на имя императора Всея Руси проблема освещена одной фразой:
“Присутствовавшие среди туземцев пленные и агенты Германии и Турции тоже в своей работе нашли подготовленную почву”.
Интересная позиция: с одной стороны, безоговорочно утверждается присутствие “агентов Германии и Турции”, а с другой, – получается, что в подготовке почвы для восстания они не участвовали. Опять виртуозное владение чиновничьей беллетристикой: “да и нет – не говорить, черное и белое – не называть”, “вилки никуда не пропадали, но душок должен остаться”.
И всё-таки, несмотря на крайнюю сомнительность всех имевшихся свидетельств, русские правители туркестанских губерний упорно слали в столицу края и страны сообщения о вражеской агитации. Причем уверения в “бесспорности” этой причины восстания становятся все более настойчивыми по мере того, как сведения о неадекватной жестокости, проявленной при подавлении выступлений, становятся известными Петрограде, и, главное, становится очевидным тот факт, что в результате варварства карателей и их добровольных пособников-казаков собственно “реквизиция туземцев” провалилась. Вот и пишет тот же и.д. военного губернатора Семиреченской области А.Алексеев 4 марта 1917 года, то есть уже после Февральской революции:
“Были и другие причины, вызвавшие брожение среди туземцев, и в числе их на первом месте стоит агитация извне. Есть бесспорное основание считать виновников по агитации, во-первых, некоторые элементы из соседнего Кульджинского района, а, во-вторых, и агентов Германии, но положительные данные по этому поводу не могут быть приведены с достаточной полностью.
Фактически установлено, однако, что наиболее организованный мятеж вспыхнул там, где широкая агитация могла и успела рельефнее проявиться, т. е. там, где кульджинские и кашгарские выходцы имели более тесные сношения с русскими туземцами, а именно: на Каркаринской ярмарке, в г. Пржевальске и в торговом местечке Токмак. Здесь же наиболее крепка связь семиреченских туземцев с мусульманами коренных областей Туркестана, влияние которых на первых сыграло, без сомнения, также немалую роль, особенно после беспорядков в Ташкенте, Джизаке и иных очагах июльских восстаний.”.
Ситуация изменилась – к власти пришли “демократы-патриоты” Временного правительства, и поэтому внешний фактор преподносится уже как решающий, мол не было бы его, так и “решимость главарей бунта” не созрела бы.
Обратим внимание, что как места “наиболее организованного мятежа” названы те и только те населенные пункты, в которых были зафиксированы наиболее вопиющие факты бессудной расправы карателей и переселенцев в отношении заведомо невинных туземцев. То есть в данном рапорте “немецкий след” наиболее откровенно использован для оправдания жестокостей со стороны карателей. и это при том, что “положительные данные по этому поводу не могут быть приведены с достаточной полностью”.
Таким образом, все эти вечные бюрократические хитрости говорят об одном – НИ ОДНОГО реального агента Германии или материального следа деятельности такого агента не было упомянуто ни в одном из документов, составленных должностными лицами туркестанской администрации.
Так о каких же “шпионах” не раз задержанных царскими властями, пишет советский историк А.В.Пясковский? О каких “генералах”, руководивших восстанием нам твердят современные последователи А.В.Пясковского? Почему все эти невнятные заявления царских администраторов, которые можно совершенно справедливо назвать “слухами”, вдруг в 1960 году, спустя полвека пренебрежительного к ним отношения со стороны советской исторической науки, стали восприниматься как реальность того времени?
Объяснение может быть только одно: в пятидесятые годы в чьих-то умах созрела теория “двух восстаний” одного – прогрессивного, антифеодального, освободительного и общенародного (к нему немцы, конечно, отношения не имели), и второго – антирусского, сепаратистского, националистического, которое возглавили манапы, действовавшие под диктовку вражеских агентов. Вот и всплыли для доказательства этой импортной составляющей восстания “в реакционных очагах” сплетни, нашедшие отражение в некоторых официальных документах той поры.
Учитывая, что сборник издан в 1960 году, резонно предположить, что из сознания ответственного редактора “Сборника…” еще не исчезли вездесущие “немецкие шпионы”, которыми власти запугивали советских людей в течение 25 лет. Поэтому и додумывает он то, чего и близко нет в реальных документах: “сон разума рождает шпионов”.
Куда смотрит полиция?
Чтобы не быть обвиненным в том, что в данной статье приведены не все упоминания о “германском следе”, упомяну документ № 84 – Донесения военного губернатора Самаркандской области Н.С.Лыкошина генерал-губернатору Туркестанского края А. Н. Куропаткину о причинах и ходе восстания в Джизакском уезде. Донесение это было представлено 8 августа 1916 г., то есть буквально в день вступления А.Н.Куропаткина в должность начальника Туркестанского края. Генерал-майор Н.С.Лыкошин докладывает:
“По мнению д. с. с. Папенгута, восстание в Джизакском уезде готовилось еще ранней весной, когда в районе Богданского участка замечено было появление агитаторов-киргиз, сообщивших народу заведомо неверные сведения о состоянии и успехах русской армии и о возможности нашествия германцев на Туркестан, где, по словам агитаторов, оставлено мало войск.
Доходившие до сведения охранного отделения подобные случаи агитации своевременно проверялись расследованиями, но положительных данных для привлечения агитаторов к ответственности не было добыто”.
Действительный статский советник П.О.Папенгут – помощник военного губернатора. По его мнению, имела место не “германская пропаганда”, а прогерманская агитация, которую вели сами киргизы. По сути, это было классическое “пораженчество”. Здравомыслящие люди понимают, что это не одно и то же. Но, в любом случае, когда этим делом занялись профессионалы из Охранки, даже эта форма антиправительственной деятельности с иноземным акцентом не подтвердилась. И потому интеллигентный и высокообразованный полу-солдат полу-ученый Нил Сергеевич Лыкошин аккуратно дистанцируется от мнения своего помощника.
И все же заметим, что в числе 17 причин восстания, названных в докладе Самаркандского военного губернатора Н.С.Лыкошина, представленном А.Н.Куропаткину в декабре 1916 г., под порядковыми номерами (а значит – по степени значимости) 14 и 16 названы:
“14. Агитация из Турции через периодически появляющихся в крае разного рода хаджи, далилей и других агентов турецкого правительства.
16. Агитация германских военнопленных, признаки которой были замечены в Джизаке.”
К числу “признаков”, подвигших генерал-майора Н.С.Лыкошина включить в число причин пункт 16, относится весьма экзотический случай, приведенный в “Донесении…” от 8 августа 1916 года.
“Не обошлось в деле, по-видимому, и без участия военнопленных, живущих в Джизаке. Командируя в Джизак помощника моего, действительного статского советника [П.О.Папенгута] я приказал ему проверить имевшиеся у меня сведения о том, что находящийся в плену у германцев прапорщик Толмачев предупреждал жену свою, живущую в Джизаке, что ей лучше выехать из Джизака по тем же причинам, по которым она ранее [*В тексте “нынче” неразборчиво, исправлено по смыслу] весной оставила Петро-Александровск (вероятно, восстание туркменов-иомудов). Эта переписка была проверена, оказалось, что такое письмо было действительно получено женой прапорщика, и можно из этого заключить, что джизакские военнопленные знали о подготовлявшемся в Джизаке восстании и писали об этом на родину.”
Этот ребус можно понять только так: какой-то военнопленный немец, находящийся в Джизакском лагере, узнал, что будет восстание, и написал об этом… кому? В общем, написал домой, в Германию (интересно, как тогда шла почта между воюющими странами). А в это время в германском плену находился житель Джизака прапорщик Толмачев, который каким-то образом прочитал (видно владел немецким свободно) письмо своего немецкого товарища по несчастью, сидевшего в его родных местах. Информированный прапорщик Толмачев пишет своей жене, что, мол, беги… Но его письмо попадает в руки перлюстраторов и начинается следствие.
Но самое интересное, что в другом документе (№ 76) – рапорте Особого по воинской повинности присутствия, то есть подразделения Министерства внутренних дел, приводится прямая цитата из письма военнопленного Толмачева, вот как она звучит
Добыты письма от жены прапорщика Толмачева, в одном из коих 18 декабря из плена прапорщик Толмачев пишет: «Если ты пожелаешь выехать из Джизака по тем же причинам, по которым выехала из П[етро]-Александровска, то выезжай, конечно, когда пожелаешь. Я думаю, тебе лучше знать, выезжать или нет».
То есть и письмо это было обнаружено в декабре 1915 года – то есть аж за 9 месяцев до восстания, и текст его вполне невинный. Круто, ничего не скажешь. Но где пропаганда-то?! Скорее, этот анекдотичный эпизод говорит о том, что контрразведка не дремала и работала с фантазией. А вот администрация губернатора мгновенно интерпретирует все стиле “кругом шпионы”.
Собираясь в Туркестан, А.Н.Куропаткин приводит в своем дневнике характеристики губернаторов, которые дал посетивший его генерал А.И.Покотило. О самаркандском губернаторе было сказано “Лыкошин – слепой”. Может быть,та же слепота не позволила Нилу Сергеевичу заметить какую-то ирреальность этого эпистолярного шпионского детектива. Потому хоть и был он отстранен от должности Туркестанским генерал-губернатором А.Н.Куропаткиным “за либерализм”, не исключено, что истиной причиной стала та самая “слепота”.
Так что перейдем к более серьезным документам.
Жандармы ищут и… не находят
Для доказательства того, что уже тогда, в 1916 году, в Туркестане далеко не все были заражены шпиономанией, хочу представить читателям выдержки еще из нескольких документов, в которых тоже упоминается “немецкая пропаганда”. Цитаты из этих документов категорически отсутствуют в статьях современных историков, не упоминает их и товарищ А.В.Пясковский.
Документы эти, как можно было бы подумать, далеко не все новые. Большая часть их включена в тот же академический сборник, который редактировал д.и.н. А.В.Пясковский. Однако”родовое” отличие этих документов заключается в том, что подготовлены они не чинами русской администрации Туркестана и его губерний, а… должностными лицами Министерства внутренних дел, в том числе офицерами Особого Департамента полиции, охранных отделений и розыскных пунктов, то есть (в современной терминологии) – сотрудниками службы государственной безопасности Российской империи. Тех самых сотрудников, чьей прямой и основной обязанностью было, выискивать, арестовывать, допрашивать всех злоумышленников, и прежде всего – иностранных агентов и их местных прислужников.
В “Докладе о восстании в Акмолинской, Семипалатинской и Уральской областях”, поданном 8 декабря 1916 г.членом Совета министра внутренних дел В.Г.Кондоиди управляющему Министерством внутренних дел Л.Д.Протопопову (документ № 319), действительный статский советник сообщает:
“Заподозренное участие в киргизских волнениях немецкого элемента равным образом послужило толчком поспешить предоставить действие военным карательным отрядам”.
А вот это уже не слухи, это – серьезные управленческие решения. Получается, что ничем не доказанное подозрение присутствия немецких провокаторов стало аргументом для форсирования карательных операций. Ну что же, слухи всегда использовались, а часто и распускались, любителями силовых действий для обоснования радикальных мер: “Что тут думать – карать надо! Германец в тылу хозяйничает”. Самих германцев никто не видел, но реальные карательные акции их мнимым присутствием обоснованы как необходимые. А дальше “музы и разум безмолвствуют, говорят пушки”.
Далее в том же документе В.Г.Кондоиди докладывает:
“Как выше указано, в Степном генерал-губернаторстве не обошлось без слухов об участии в киргизских волнениях немецких подстрекательств. Убежденным сторонником подобного мнения явился бывший акмолинский губернатор Масальский-Кошуро. Не имея вполне подтверждающих фактов, тем не менее, 26 августа названным лицом арестованы им уличенные немцы Кобер и Шпильман, а также мукомолы — немец Юстус и еврей Ривкин, доставлявшие муку киргизам и державшие у себя без разрешения и документов германского подданного Река, разъезжавшего по уезду. Задержан патрулем немец Гуне.
Атаман Сибирского уральского казачьего войска и начальник его штаба склонны тоже усмотреть в киргизском движении участие немецкого и турецкого (на почве ислама) элемента, однако произведенное по сему поводу расследование помощником начальника Омского жандармского управления ротмистром Демушкиным категорично опровергло все возводимые на указанных лиц обвинения”.
Здесь все однозначно: слухи названы слухами, высокопоставленный их распространитель назван по должности и имени, а надуманные обвинения “категорически опровергнуты”. Заметим только, а не был ли одним из этих “агентов” тот немец, которого поймал бдительный Туркмен Сарпеков? Ведь и его “немец” был пойман 26 августа в Акмолинской губернии.
Но самый обескураживающий в этом полицейском “Докладе…” следующий абзац:
“Русское же население областей, считая, что киргизские волнения вызваны мерами, не согласованными с киргизскими нравами, и так как означенные меры исходят из петроградских правительственных сфер, подозревают подкуп немцами этих последних с целью лишить русские войска необходимой трудовой помощи и облегчить немцам победу”.
О как! Получается “русское население”, простой народ, в отличие от губернаторского корпуса, весьма прозорлив и логичен в своих оценках: раз столичные власти совершают очевидные глупости, наносящие явный вред государству и причиняющие бедствия людям, то подкупленными агентами врага являются именно они – “петроградские”, а вовсе не несчастные, пострадавшие киргизы. Народ всегда правду видит!
Следующий рапорт (документ № 265) хорошо известен и часто цитируется в части описания жестокостей повстанцев по отношению к русскому населению. Его автор – жандармский офицер, чиновник по особым поручениям Туркестанского районного охранного отделения Г.А.Юнгмейстер был командирован в начале октября 1916 год из Ташкента в Верный в помощь заведующему Верненским розыскным пунктом, ротмистру В.Ф.Железнякову, которому посвящена предыдущая статья на нашем сайте. Железняков же направил своего сослуживца в Пржевальский уезд со специальным служебным заданием, которое составил лично. Один из вопросов, на которые Г.А.Юнгмейстер должен был найти ответ во время командировки, касался проверки сообщений о присутствии на территории уезда немецких и турецких агентов, которыми, начиная с первых дней беспорядков, пугали губернаторов начальник уезда Иванов и его коллега из Пишпекского уезда Рымкевич. И вот что ответил Георгий Александрович на этот вопрос:
“Об агитации извне указывается лишь в одном показании свидетельницы Игнатьевой, бывшей в киргизском плену. Игнатьева, уведенная киргизами в Китай, видела и беседовала там с двумя лицами — муллой из Афганистана и каким-то турком—так они себя называли. Эти лица говорили ей, что они около года разъезжали по Семиречью, главным образом по Пржевальскому уезду и югу Пишпекского — в Сарыбагишевской волости, и вели пропаганду восстания среди манапов и почетных киргизов. Газетная заметка о турецких и других генералах, руководивших восстанием киргизов и командовавших ими, лишена всякого рода основания, так как напечатана якобы по заявлению гимназистки Бердниковой, видевшей во время пребывания в киргизском плену турецких генералов. При расспросе Бердниковой в качестве свидетельницы последняя заявила, что ничего подобного она в плену не видела и что турецкие генералы— плод фантазии досужих корреспондентов”.
Так вот, оказывается, кто главный поставщик исторической информации для докторов исторических наук А.В.Пясковского, А.В.Ганина, П.П.Литвинова и иже с ними – мадам Игнатьева и гимназистка Бердникова!А когда гимназистки отказываются подтверждать явную чушь, историки уподобляются досужим журналистам и выдают на-гора “плоды своей фантазии”.
Солидарность русских жандармов и “туземных” интеллигентов
Но ведь есть и другие источники, более надежные, чем испуганные домохозяйки. Например, давно опубликованная “Памятная записка о киргизах”, подготовленная в 1916 году группой киргизских интеллигентов к слушаниям в Государственной Думе, в которой приводится два весьма наглядных доказательства отсутствия внешних побудительных причин туркестанского восстания
“…киргизская молодежь искала для себя вожака, но не нашла его, а потому и брожение ее носило характер неорганизованности, не отличаясь от обыкновенных трений, вызываемых всяким новым явлением в народной жизни. Оно не заключало в себе признаков восстания или возмущения в целях отпадения от России. Это брожение не было вызвано влиянием извне, ни немцами, ни турками, ни австро-венгерцами и ни болгарами. Если бы оно было вызвано ими, с их стороны была бы попытка найти для киргизов хотя бы путем подкупа или иным способом вожака, снабдить их огнестрельным или иным оружием. Никаких подобных признаков не наблюдалось. Наоборот, киргизы были настроены очень враждебно против немцев, что выразилось в разгроме ими богатого и благоустроенного хутора, принадлежащего мещанке г. Риги Елизавете Федоровне Мейер и находившегося на станции Чулак-Анката, в районе Урюктукульской волости Лбищенского уезда. Этот хутор, оцененный в 13 тысяч рублей, был разгромлен дотла только потому, что он — немецкий, о чем производится предварительное следствие мировым судьей 1-го участка Лбищенского уезда. К счастию киргизов, кроме хутора Мейер, никаких иных немецких элементов в степи не оказалось, иначе киргизы не избегли бы кары закона за свои эксцессы против немцев. Поэтому всякое утверждение, исходящее от кого бы то ни было, о влиянии врагов России на возмущение киргизов по поводу призыва их на работы представляется такой неизвинительной и непростительной ошибкой, которая может отразиться несправедливо незаслуженно на судьбе несчастных номадов, а потому требует осторожного к себе отношения”.
Столь же однозначно высказывается по этому вопросу М.Т.Тынышпаев в своих показаниях Генерал-Губернатору А.Н.Куропаткину:
“Я привел данные, характеризующие отношения русской власти к киргизам… Люди, незнакомые с историей этих взаимоотношений, к каковым, к сожалению, приходится причислять чуть ли не 99% русского населения Туркестана, в попытках объяснить причины волнений в Семиреченской области отыскивают эти причины, не задумываясь, слишком просто и легко — в «турецкой и германской агитации». Из сказанного несомненно ясно одно: если бы не было тех отношений к киргизам, что были до войны, если бы мобилизация рабочих проводилась более осмотрительно, то самая идеально обставленная, какую только можно себе представить, «турецко-германская» агитация не достигла бы того, свидетелем чего мы явились.
Более показать ничего не имею”.
А вот что пишет М.Т.Тынышпаев об истинных причинах и реальных “агентах”, виновных в той вспышке насилия и ненависти
“Считаю нужным кстати упомянуть о действиях агентов [верненского]полицеймейстера Поротникова перед событиями в Верненском, Пишпекском и Пржевальском уездах.
Задолго до означенных событий (13 июня) агентами Поротникова были арестованы киргизы Джамышенской волости Верненского уезда Сять Ниязбеков, Танеке и другие; агенты перевалили через горы, побывали в дунганском поселке Каракугза (по соседству с волостями Атекинской и Сарыбагишевской), арестовали волостного Булара Магуева, не пожелавшего дать выкупа; агенты в июле и в начале августа побывали в Пржевальском уезде, откуда сам Исабаев вернулся с дорогими вещами, нагруженными на 2 лошадях, 2 пудами опиума, проданными им в Нарыне по 35 руб. за фунт.
Во всех 3 указанных местах или вблизи них впоследствии возникли серьезнейшие события.
Невольно спрашиваешь себя, почему печальные события произошли именно в тех местах, где перед тем побывали агенты Поротникова?”
Ответ на этот риторический вопрос бывшего члена Государственной Думы приведен в докладе ротмистра В.Ф.Железнякова, из которого совершенно ясно, что эти “личные агенты полицмейстера” занимались чем угодно, но только не ловили “германских шпионов”.
Понятно, что последние два документа имеют “туземное происхождение”, и потому в глазах современных “следопытов” и внимающих их политиков никакой ценности не представляют, так как “заведомо тенденциозны” и потому недостоверны. Во всяком случае, ссылок на них в современных публикациях нет категорически.
Но на беду “следопытам”, мнения этих “интеллигентных туземцев – либералов” полностью совпадают с тем, что пишут по данному вопросу их антагонисты – “сатрапы режима”: профессиональные контрразведчики, офицеры жандармерии, русские дворяне, прошедшие специальный отбор на лояльность.
Вот примеры того, что”имеют честь докладывать” чины туркестанской жандармерии об истинных “агентах”, чьи действия были разрушительнее любой пропаганды.
Ротмистр Особого корпуса жанжармов В.Ф.Железняков, заведующий Верненским розыскным пунктом:
“[Пржевальский] Уездный начальник полковник Иванов был мне известен, как взяточник. О его деятельности я докладывал покойному Губернатору [Фольбауму], когда выяснилось по делу призыва на службу купца Юсупа Габдулвалиева, что Габдулвалиев был незаконно освобожден от военной службы, якобы по болезни Пржевальским уездным по воинской повинности Присутствием, председателем которого являлся, во время призыва Габдулвалиева – полковник Иванов. Из отобранных по обыску документов видно, что освобождение Габдулвалиева стоило 5000 руб. Губернатор не согласился производить дальнейшее расследование, и дело было передано Прокурору Суда в неразработанном виде. Дальнейшее течение этого дела мне неизвестно. Обирательство кара-киргиз Полковником Ивановым послужили одной из ближайших причин мятежа.”
Аналогичные ситуации имели место по всему Туркестану, одну из них описывает в своем докладе коллега В.Ф.Железнякова по работе в Отдельного корпусе жандармов ротмистр А.А.Фиркс, барон, заведующий Асхабадским розыскным пунктом:
“Граф Доррер, человек давно скомпрометированный, слабых нравственных качеств, в целях наживы не стеснявшийся брать на себя ведение каких угодно сомнительных дел, пользуясь темнотой туркмен, объяснил собранию, что сопротивление немыслимо и неразумно, но при этом подсказал, что всегда можно найти выход из создавшегося положения путем составления приговора схода и прошения о возбуждении ходатайства об отмене набора рабочих и заменой такового уплатой денег и натурой в виде скота, верблюдов и т. п., всецело при этом рассчитывая на совместную поездку с ханшей в Петроград, результатом чего при благоприятном исходе дела он мог получить крупное вознаграждение в несколько десятков тысяч рублей.
О столь непатриотичном поступке Доррера мною было доложено начальнику Туркестанского районного охранного отделения, коим и возбуждено перед начальником края ходатайство об отстранении Доррера от должности юрисконсульта Средне-Азиатской ж. д. и воспрещении ему проживать в пределах края на все время состояния такового на военном положении”.
И снова ротмистр В.Ф.Железняков
“Со вступлением на должность Верненского Полицмейстера Штабс-Ротмистра Поротикова, человека безусловно умного и ловкого, но не отличающегося честностью, им была организована целая система сыска между мусульманами, а в последние годы и между киргизами. Система эта заключалась в том, что при помощи одного из своих приближенных, наманганского сарта Закира Исабаева, не состоящего на какой либо службе, Г. Поротиков набрал всякие отбросы туземцев, которые разъезжали по области, открыто выдавая себя за “жандаров”, наводя страх на туземное население и нещадно его обирая. Слово “жандар” стало синонимом ”вымогателя” и пугалом для туземцев, так как донос самого Исабаева или его своры подвергал туземца опасности быть обвиненным в преступлении или общем или политическом. Полийцмейстеру удалось войти в доверие к покойному Губернатору Генералъ-Лейтенанту Соколову-Соколинскому /Фольбауму/ и настолько подчинить его своему влиянию, что его доклада, даже необоснованного было достаточно, чтобы тот или другой туземец попал в тюрьму. Попутно “жандары” обделывали дела и делишки Исабаева и Поротикова.”
А вот что пишет на основании проведенных расследований чиновник по особым поручениям Туркестанского Охранного отделения Г.А.Юнгмейстер:
“Киргизское восстание вызвано:
- Отобранием для русских переселенцев лучших киргизских земель, отчуждением в полную собственность казны лесов по горам и неустройством киргизов в земельном отношении. Члены переселенческого ведомства руководились лишь одной целью — нарезать как можно больше участков, совершенно не считаясь в данном случае с нуждами киргизов. По количеству отобранных у киргизов и нарезанных для переселенцев участков измерялись служебные качества чиновников.
2. Притеснением и недобросовестным отношением русского населения, проявлявшимся при всевозможных торговых сделках и найме рабочих. Как, например, получение денег по двойным векселям, выдача денег под скот весною, пользуясь бедственным положением киргизов, по ценам: ягненок — 80 коп., теленок — 1 руб.— 1 руб. 50 коп., с тем, что киргизы осенью должны пригнать за эти деньги молодых баранов и бычков.
3. Непомерные поборы как туземной, так и уездной администрацией с начальником уезда полковником Ивановым во главе. Чыгымы, т.е. непредвиденные законом сборы, буквально режут киргизскую бедноту”.
Так может быть главными “вражескими агентами” были вот такие типы, вроде уездного начальника полковника В.А.Иванова, юрисконсультанта графа Г.И.Доррера и полицмейстера штабс-капитана Ф.И.Поротикова? В донесениях жандармов-контрразведчиков описано не мало примеров преступлений таких “хищников”. Только вот подданные они не Энвер-паши и не кайзера Вильгельма, а императора Николая II. Тем не менее, вреда от каждого из них было больше, чем от сотни янычар или взвода немецких кирасиров.
А что скажет ротмистр Железняков?
Что касается собственно пропаганды, то ротмистр Отдельного корпуса жандармов В.Ф.Железняков в своем “Докладе…” написал, как отрезал:
“Заканчивая таким образом мой доклад о причинах и течении мятежа, я считаю необходимым добавить ответ, на невольно являющийся вопрос: не было ли в области немецкой пропаганды, о которой так много говорят и которую всюду видят.
На этот вопрос я категорически могу ответить, что такой пропаганды не было и если о ней кто–либо говорит, то это делается исключительно лишь для того, чтобы или оправдать свою близорукость или свою преступную бездеятельность“.
В свете этого высказывания жандарма становится ясно, почему советские историки 60-х реанимировали сказки о немецкой пропаганде.
За годы сталинщины “отец народов”собственным примером научил: если загнал ситуацию в тупик и не можешь решить созданную по недомыслию проблему – вали всё на врагов народа – “шпионов”. А проблема у историков была: народ и партия требовали именно от них – историков – ответ на очень болезненный вопрос: “Кто виноват в кровопролитии 1916 года?”
Ответить “русские правители, начиная с царя со Столыпиным и заканчивая уездными начальниками и приставами; их туземные прислужники – манапы, казии, их джигиты, “жандары”, и, наконец, сами русские переселенцы” (что было бы правдой) – нельзя: старший брат,”навеки скрепивший союз нерушимый”, не может быть виноват; а ответить “киргиз и ныне дикий” – было бы не только очевидной ложью, но и нарушением еще одного табу “союза нерушимых”. Зато привычно свалить все на то, что “англичанка (немка, турчанка, японка, китаянка, американка, словом – иностранка) гадит” – милое дело. Упоминание “англичанки” вовсе не шутка и не передержка. Буквально в эти дни – в мае 2016 года в пресс-релизе очередной встречи историков, посвященной трагедии столетней давности, делается заявление:
“Многие ученые уверены также в том, что в трагедии 1916 года просматривается рука некоторых западных стран, в том числе Великобритании, которая планировала этот конфликт”.
Видите, как удобно: кого мы сегодня не любим, тот и 100 лет назад был во всем виноват.
Потому и гуляет вот уже более 50 лет по страницам научных и публицистических, изданий глупая и лживая сказка про “германскую пропаганду”. Привитый в сталинские времена страх перед нелицеприятной правдой, и, как производное этого страха, – готовность бесчестием заплатить за лояльность, сделали часть историков – “следопытами”, или, если без иронии, то просто лжецами.
Так что цель навязывания высосанных из пальца “германской пропаганды” и “турецкого влияния” очень проста – “историки” обеспечивают политический заказ в преддверии 100-летней годовщины трагедии полностью или частично снять ответственность за масштабное кровопролитие с администрации царской России, в частности – со П.Столыпина, чьи бесчеловечные реформы привели к смещению того шаткого равновесия, которое существовало в Туркестане в первые десятилетия русской колонизации края.
Люди, будьте бдительны – не верьте “следопытам”!
Страшновато делается от мысли, что было бы, если следствие о киргизском восстании расследовали не царские жандармы, а сталинские НКВД-шники. Не сомневаюсь, германский или турецкий след был бы обнаружен в каждой юрте, в каждой кибитке, на горбу каждого верблюда. Ну и Фольбауму с Гиппиусом и Папенгутом тоже было бы несдобровать.
А вот для офицеров Отдельного корпуса жандармов, как и для советских историков и политиков 20-30-х годов, правда была выше шкурных интересов. Понимали люди, что ложь – разрушительна. Но первое, что уничтожала или загоняла в дальний угол в людях сталинщина, это честь и достоинство, готовность отстаивать правду. А человек без чести может написать любую чушь. Вот и писали в 1960 году… хотя времена, повторяю, наступили вполне вегетарианские…
По той же причине и нынешние историки из “научной школы “что изволите?” реанимируют очевидно ложные и смехотворные “отмазки” русских колонизаторов столыпинского призыва, тех, кто своим хищничеством и недальновидностью довел “простых, но еще первобытных” киргизов до готовности крушить все вокруг и безжалостно убивать таких же “сирых и убогих” как они сами.
Но попытка уйти от ответственности тех, кто, увидев плоды делишек своих, не нашел иного способа “оправдать свою близорукость или свою преступную бездеятельность“, иначе как придумав “германскую пропаганду”, сто лет назад не сработала. Жандармерия указала реальных виновников, а народ – вынес им свой приговор. Полагаю, что и сейчас вряд ли сработает: жандармский ротмистр Владимир Федорович Железняков и спустя 100 лет всех выведет на чистую воду.
