1916 год. Хроника Кровавого Повеления. 10 дней до Высочайшего соизволения…
15 июня 1916 года в начальственных кабинетах Министерства внутренних дел, скорее всего, царило настроение, сходное с тем, какое было в Военном министерстве за несколько дней до этого, то есть 10-11 июня. Упорное и несомненное нежелание Военного министра генерала от инфантерии Д.С. Шуваева прислушаться к “просьбе начальства”, и выполнить, по сути, ультимативное требование гофмейстера Б.В. Штюрмера о применении реквизиционного порядка набора инородцев, задал руководству МВД весьма сложную задачу. Детальный и аргументированный ответ высших чинов военного ведомства от 12 июня 1916 года № 2119 на письмо министра внутренних дел от 7 июня 1916 г. № 16896 поставил Б.В. Штюрмера и его подчиненных перед непростым выбором: либо принять порядок призыва, предложенный Военным министерством, либо в письменном виде изложить те тайные, скорее всего – форс-мажорные, обстоятельства, которые заставляли руководство МВД настаивать на не вполне законном и чреватом очевидными негативными последствиями способе набора инородцев.
При этом надо иметь ввиду, что по действовавшим в Российской империи бюрократическим правилам и армейским уставам каждый подчиненный имел право два раза письменно обосновать свой отказ (несогласие) выполнять спущенное ему сверху поручение или распоряжение. Если начальник и после этого не принял доводы подчиненного, последний был обязан выполнить отданный ему приказ. Но в этом случае вся полнота ответственности автоматически переносилась на начальника, этот приказ отдавшего. Это правило прекрасно было известно каждому российскому чиновнику, как штатскому, так и военному. Поэтому военный министр и отправил в МВД сначала письмо от 6 июня 1916 г. № 1414/19 по линии Главного Штаба, а через 6 дней – второе письмо № 2119 на ту же тему, но уже по делопроизводству Главного Управления Генерального Штаба. После этих очень профессиональных шагов Военного министерства, руководство МВД, если бы оно снова официально потребовало действовать по их указке, автоматически становилось ответственным за все риски и возможные негативные последствия, а генерал от инфантерии Д.С. Шуваев мог без всякого страха за свои репутацию и карьеру следовать предложениям министра внутренних дел.
В связи с этим неудивительно, что на сей раз тайм-аут взяло МВД, и в Военном министерстве три дня ждали ответа на отношение № 2119, имевшее пометку “Спешно”, что являлось требованием практически немедленного ответа. Тем не менее в Дело № 3/1916 ни одного документа, датированного 15 июня 1916 года, подшито не было.
Это не значит, что в Отделе пенсионном и по службе нижних чинов (Отдел ПипСНЧ) все замерло: один в высшей степени интересный документ все-таки появился, судя по его расположению в Деле, именно в этот день. Речь идет о типографском оттиске проекта представления Военного министра в Государственную Думу от 23 ноября 1915 г. № 3099 “О привлечении к отбыванию воинской повинности некоторых частей населения, освобожденных от нее до настоящего времени” [РГВИА Ф.400. Оп. 19. д.154 л.25-45об].
К сожалению, по финансовым соображениям мы не имеем возможности отсканировать в РГВИА полный текст этого документа. Однако, проведя интенсивный поиск в других фондах мы обнаружили, что копия данного документа хранится и в Президентской библиотеке Российской Федерации, более того – он уже оцифрован и размещен на сайте этой библиотеки. Кроме того, этот документ частично (23 из 39 страниц) перепечатан в соответствии с правилами современно орфографии и также имеется на нескольких сайтах, в частности – на сайте 1916.kg. Для удобства пользования мы размещаем на нашем сайте как оцифрованный полный скан Представления в Государственную Думу в формате pdf, так и ту его часть, которая уже переложена на современную орфографию.
Нужно отметить, что, хотя сам документ вроде бы введен в научный оборот и даже доступен для широкой публики, какие-либо разъяснения или комментарии к нему отсутствуют. Поэтому, чтобы утверждение о важности этого документа не было голословным, приведем краткую справку о нем.
Проект представления в Государственную Думу от 23 ноября 1915 г. № 3099 с законопроектом “О привлечении к отбыванию воинской повинности некоторых частей населения, освобожденных от нее до настоящего времени” (далее – Проект представления № 3099 или Пояснительная записка) состоит из двух частей – Пояснительной записки и собственно Законопроекта. Основной объем документа – 34 из 39 страниц занимает Пояснительная записка. Текст самого законопроекта, вносимый Военным министром в Государственную Думу, входит в состав Проекта представления № 3099 и приведен на страницах с 35 по 39.
Наименование обсуждаемого Проекта представления № 3099 приведено в сопроводительном письме врио Военного Министра, генерала от инфантерии Н.П. Михневича от 26 ноября 1915 года № 3132 Министру иностранных дел С.Д. Сазонову. В этом письме Начальник Главного Штаба Н.П. Михневич пишет, что данный проект – вторая редакция законопроекта, подготовленного по Высочайшему повелению от 17 октября 1915 года, и просит МИД в спешном порядке дать свое заключение по нему. Но, как выяснилось на следующий день, спешка была напрасной: Совет Министров счел нецелесообразным начинать законодательную процедуру по данному вопросу.
Так что, рассматривая данный документ, надо иметь ввиду, что данный законопроект, подготовленный в конце 1915 года, не был принят Государственной думой. Более того, он даже не поступил в Госдуму, так как был отозван самим Военным Министерством после рассмотрения Советом Министров 27 ноября 1915 года, о чем имеется Особый журнал Совета Министров № 222, в котором на утверждение Николая II вынесено следующее заключение:
В соответствии с изложенным Совет Министров положил:
Представление Военного Министра от 23 Ноября 1915 года, за № 3099, о привлечении к отбыванию воинской повинности некоторых частей населения, освобожденного от нее до настоящего времени, рассмотрением отложить, впредь до представления Министерством Внутренних Дел подробного по сему предмету отзыва, основанного на имеющих быть собранными негласным путем дополнительных сведениях.
Таковое заключение свое Совет Министров всеподданнейшим долгом почитает довести до ВЫСОЧАЙШЕГО ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА сведения.
Его Императорское Величество с “таковым заключением” ознакомился 23 марта 1916 года, о чем сделал собственноручный знак. Примечательно, что решение об отклонении законопроекта было принято еще в бытность Председателем Совета Министров и Министром внутренних дел И.Л. Горемыкина и А.Н. Хвостова соответственно, а на ознакомление императору Особый журнал № 222 внес уже единственный преемник этих двух сановников на обеих должностях – гофмейстер Б.В. Штюрмер, и сделал он это только через 4 месяца после принятия решения.
Казалось бы, если законопроект так и остался пустой бумагой, то чем он может быть интересен в 1916 году и как он связан с вопросом о призыве инородцев на тыловые работы?
Дело в том, что в данном случае интерес представляет не столько сам текст закона, предложенный военным ведомством и “отложенный” по настоянию Министерства внутренних дел, сколько Пояснительная записка, составленная все тем же Отделом пенсионным по службе нижних чинов и подписанная начальником этого отдела генерал-лейтенантом В.М. Барановым. В обзоре событий 6 июня 1916 года Хроники Кровавого повеления уже отмечалась высокая “штабная культура”, присущая данному подразделению Главного Штаба. Доклад № 3099 – дополнительное подтверждение высочайшего профессионализма офицеров и генералов Отдела ПипСНЧ. Отметим, что подписал данный проект генерал от инфантерии А.А. Поливанов – предшественник Д.С. Шуваева на посту Военного Министра.
Пояснительная записка содержит массу статистических и этнографических сведений обо всех инородцах, проживающих в Российской империи. Эти материалы и оценки, помеченные грифом “Секретно”, безусловно представляют большой интерес для историков, изучающих национальный вопрос и предреволюционную ситуацию в России. Документ включает как сводные данные статистического характера об “инородческом контингенте” империи, так оценочные суждения о пригодности каждой народности, населявшей “тюрьму народов”, как контингент для защиты “Престола и Отечества” с оружием в руках на полях сражений. Среди прочих сведений в Проекте представления № 3099 имеются сведения о готовности российских регионов к внедрению воинской повинности: наличии инфраструктуры, медицинских кадров, метрических сведений о потенциальных новобранцах.
Этот документ, составленный, как уже было указано выше, в Отделе ПипСНЧ под руководством генерал-лейтенанта В.М. Баранова, без всякого сомнения был весьма полезен военным чиновникам при формировании нормативно-правовой базы для призыва инородцев на тыловые работы. Нет сомнений, что Отдел ПипСНЧ потому и получил задание готовить призыв в рабочие дружины, что уже имел опыт подготовки законопроекта о распространении воинской повинности на те категории российских подданных, которые были от этой повинности освобождены.
Отклоненный Советом Министром законопроект “о воинской повинности” 1915 года касался тех же категорий российских подданных, что и спешно готовящийся в июне 1916 года правовой акт о формировании “специальных рабочих дружин”. За одним, но крайне немаловажным, исключением: в законопроекте Военного министра А.А. Поливанова первая группа, которую предполагалось привлечь к воинской повинности значилась как “русское население Туркестанского края”. Как мы знаем, в июне 1916 года использование этой части туркестанцев в качестве “тыловых рабочих” даже не обсуждалось.
И все-таки, несмотря на отмеченную близость двух документов, не вполне ясно, зачем нужно было уже сданный в архив Проект представления от 23 ноября 1915 г. № 3099 подшивать в Дело № 3/1916? Причем подшивать именно среди документов, составляющих переписку между министерствами Военным и Внутренних дел.
В качестве возможного ответа на этот вопрос можно предположить, что в тексте отложенного законопроекта о “воинской повинности” чиновники Главного Штаба надеялись обнаружить неявные мотивы, которыми руководствовалось руководство МВД, когда категорически отвергло предложение участвовать в межведомственном совещании? Также можно предположить, что военные все-таки надеялись, что руководство МВД согласится на их вариант и тогда можно будет использовать наработки, содержащиеся в Проекте представления № 3099.
Для нас же интересно, что в Пояснительной записке приведены количественные и качественные характеристики потенциальных призывников из числа киргизов и бурят, то есть тех двух народностей, со стороны которых Министр внутренних дел Б.В. Штюрмер, если принимать за чистую монету его письмо от 7 июня 1916 года, опасался “возникновения, в их среде волнений и беспорядков”. В нашем обзоре событий 7 июня 1916 г. уже высказывалось мнение, что упоминание бурятов в этом контексте кажется искусственным и абсолютно надуманным, и сделано исключительно для того, чтобы хотя бы слегка завуалировать тот факт, что единственным объектом особого интереса руководства МВД являются киргизы, а если еще точнее – киргизы Семиреченской области.
Для иллюстрации и обоснования этого мнения приведем выдержки из Проекта представления № 3099, касающиеся киргизов и бурят.
| Характеристика по Проекту представления № 3099 | Народность | |
|---|---|---|
| Киргизы | Буряты | |
| Район обитания |
Главная масса киргиз населяет губернии Астраханскую и Ставропольскую, области Уральскую, Тургайскую, Акмолинскую, Семипалатинскую, и Туркестанский край. |
Буряты живут в Иркутской губернии и в Забайкальской области. |
| Численность |
Эта группа освобожденных от воинской повинности инородцев наиболее многочисленна … около 2½ миллионов киргиз мужского пола (в т.ч. в Туркестанском крае — около 1.241.000 душ муж. пола). В это число входят населяющие Закаспийскую область и отчасти Ставропольскую губернию туркмены, принадлежащие к родственному киргизам племени и потому в дальнейшем изложении рассматриваемые вместе с киргизами. |
Буряты, в числе около 146.000 чел. муж. пола. |
| Вероисповедание |
NB – в тексте Пояснительной записки вероисповедание киргизов не указано, подразумевается, что большинство киргизов, официально считаясь мусульманами, исповедают древние политеистические религии (тенгрианство). |
По вероисповеданию они — ламаиты. |
| Отношение к воинской службе |
К вопросу об отбывании натуральной воинской повинности киргизы относятся в общем неприязненно. Они крепко держатся за свои старые устои и считают себя навсегда освобожденными от воинской повинности … |
К мысли о введении воинской повинности буряты относятся в общем довольно спокойно; они давно свыклись с неизбежностью отбывания этой повинности. |
| Физическое здоровье |
Эти инородцы малокультурны и слабы физически; среди них большой процент (до 50%) больных сифилисом … |
В военном отношении буряты представляют собою прекрасный материал. Это — в большинстве рослый, здоровый народ, вполне пригодный к военной службе. |
| Отношение к казарменной обстановке |
…в условиях казарменной обстановки они легко заболевают туберкулезом легких. |
Казарменная обстановка и условия жизни солдата не окажут на бурят, привыкших ко всякого рода невзгодам, сколько-нибудь существенного влияния. |
| Готовность к обучению военному делу |
Как материал для комплектования армии, киргизы, конечно, далеко не совершенны. Обучение их военному делу будет сопряжено для войск с крупными затруднениями, ввиду незнания этими инородцами русского языка и низкого уровня их развития. |
Это — …народ, вполне пригодный к военной службе. Часть их знакома с русским языком. |
| Образ жизни и патриотизм |
Крепкой связи с Россией как отечеством у этих кочевников нет, и они держатся обособленно от русского населения. |
По образу жизни буряты должны быть отнесены к оседлым инородцам. Хотя многие из них для вида и поддерживают кочевой быт, однако провести резкую грань между оседлыми и кочевыми затруднительно; многие буряты, называемые кочевыми, в действительности перешли в оседлое состояние, и обратно — среди казаков-бурят есть, по образу ведения хозяйства, кочевые, в то время как официально они считаются оседлыми. |
| Заключение |
… по мере же перехода киргиз к оседлости, подъема среди них культуры и благосостояния, процент годных киргиз будет постепенно повышаться. Таким образом, в деле привлечения этих инородцев к воинской повинности установится сама собою некоторая постепенность. |
Ввиду этих соображений бурят следует привлечь к воинской повинности на общих основаниях, |
Сравнительный анализ обобщенных характеристик киргиз и бурят как потенциального воинского контингента, приведенных в таблице, наглядно показывает, что по мнению Военного Министерства между этими двумя народностями буквально нет ничего общего. Они различны и области проживания, и по вероисповеданию, и по образу жизни, и по готовности и желанию служить. Допустимо даже сказать, что они по всем значимым характеристикам являются антиподами, и прежде всего – по численности: бурят в России в 1916 году было в 20 раз! меньше, чем всех киргизов, и в 10 раз меньше чем туркестанских киргизов. Киргизы составляли почти половину контингента, предполагаемого для призыва в армию, в то время как буряты – менее 3 %.
Так зачем же в министр внутренних дел объединяет эти две народности в своих рассуждениях? Зачем такая вопиющая подтасовка? Вполне резонно предположить, что это – такое же проявление “низкого уровня штабной культуры” в Министерстве внутренних дел (то есть, говоря современным языком – чиновничьей халтуры), как и ошеломляющий текст про “инсценирование подобия призыва”, которое заставит кочевников бежать из пределов России?
При этом отметим, что чаще всего нелогичные выводы и несуразные аргументы появляются в тех случаях, когда чиновникам приходится “обосновывать” заведомо незаконные намерения или прятать корыстные интересы. Скорее всего и в данном случае мы имеем дело именно с таким случаем.
Приведенные сведения – не единственные, которые дают основания подозревать руководителей МВД в наличии каких-то особых, тайных, но плохо скрываемых, целей и интересов в связи с привлечением инородческого населения к решению государственных проблем. Но о других “неувязках”, на которые заставляет обратить внимание Проект представления № 3099, еще будет особый разговор в последующих обзорах Хроники Кровавого повеления…
< ЧИТАТЬ: ЗА 11 ДНЕЙ ДО… ЧИТАТЬ: ЗА 9 ДНЕЙ ДО… >
