ДЕНЬ ЗА ДНЕМ. Ровно 100 лет назад в Туркестане. Дни 104 и 105 от начала описания: 26 и 27 октября по новому стилю и 13-14 октября по старому стилю, использовавшемуся в 1916 году. Только на основе документов. Может быть, все же Уркюн правильнее считать прообразом сталинской “депортации народов”, а не национально-освободительной революции?
ЛЕТОПИСЬ Туркестанской Смуты
Дата: 13-14 октября 1916 года, четверг-пятница
Место действия: Туркестанский край
13 и 14 октября 1916 года, если верить докладам помощника Генерал-губернатора М.Р.Ерофеева в Военное министерство, в Туркестане ничего существенного не происходило: телеграммы №8069 и № 8087, отправленные из Ташкента в Петроград, были одинаковыми и короткими (РГВИА ф.2000, оп.1, д.7678, л.174 и л.190)
Дополнение телеграммы 8028
[В] областях края перемен не произошло, из Астрабадского района новых донесений не поступало.8069
Ерофеев
Дополнение телеграммы 8069
[В] областях края перемен не произошло, из Астрабадского района новых донесений не поступало.8087
Ерофеев
Вся туркестанская политическая жизнь вместе с Главным начальником края перебралась в Семиреченскую область.
Дата: 13-14 октября 1916 года, четверг-пятница
Место действия: Семиреченская область, Верный
Весь четверг губернаторский автомобильный кортеж в три автомобиля ехал из Пишпека в Верный и вечером 13-го октября прибыл в административный центр Семиреченской области. В четверговом и пятничном номерах официальной газеты “Семиреченские областные ведомости” о визите Генерал-адъютанта А.Н.Куропаткина в Пишпекский уезд не сказано ни слова. И это не удивительно: благодаря куропаткинскому дневнику нам известно, что в Верном Главный начальник края отказался заслушать доклад военного губернатора М.А.Соколова-Соколинского (бывшего Фольбаума), а вместо этого послал его лично расследовать дело об убийстве какого-то киргиза на базарной площади.
Такое обращение с первым лицом области – демонстративное унижение. Поэтому и молчат областные СМИ, жестко контролируемые областным начальством: никаких благостных новостей о визите нет, а сообщить жесткую правду – нельзя. Остается только молчать и – для тех, кто понимает дело в ассоциативной журналистике – публиковать заметки, вроде следующей, напечатанной в газете “Семиреченские областные ведомости” № 230 от 14.10.1916 г.
Немецкие злодейства
Председатель чрезвычайной следственной комиссии, первоприсутствующий сенатор Кривцов, доводит до всеобщего сведения, что, по словам допрошенного комиссией возвратившегося из австрийского плена инвалида пехотного (?) полка Демьяна Котоловского, 20/IV 1915 года он и два его однополчанина во время разведки под Дичевым, наткнулись на германцев, которые, преследуя их, убили одного из разведчиков, а Котоловского и другого разведчика захватили в плен. Вслед за тем германцы повалили товарища Котоловского на землю и разрезали ему ножом живот, причем один немец рукою вытащил его внутренности.
После этого Котоловского немцы повели в штаб, но дорогой ему удалось от них убежать и попасть в другую партию пленных, сопровождаемую австрийцами.
Вообще-то по неписанным законам военной публицистики печатать в тыловых СМИ сведения о жестоких военных реалиях считается недопустимым: у потенциальных новобранцев, и особенно у их матерей, подобные публикации скорее вызовут желание избежать призыва, чем поскорее отправиться на фронт. Поэтому ни в одной из публикаций за годы войны подобных картин боевой жизни не приводилось. Если где-то и приводили описания жестокостей, то исключительно произведенных врагом в отношении мирного населения, преимущественно, – граждан третьих стран – оккупированных немцами: Бельгии, Люксембурга или Голландии.
Но тут был особый случай. Можно не сомневаться, что в редакциях к приезду Генерал-губернатора были заготовлены заметки с названием “Киргизские злодейства”, но, почувствовав настроение генерал-адъютанта А.Н.Куропаткина и его свиты, кураторы СМИ сочли за благо воздержаться от подобных душераздирающих статей. Вот и печатали про зверства немцев, мол, как говорили древние римляне, sapienti sat.
О том, что происходило в Верном 14 октября – в первый день пребывания там Главного начальника края – газеты сообщили на следующий день и опять же, воздержавшись от каких-либо подробностей. В № 231 “Семиреченских областных ведомостей” от 15.10.1916 г. в разделе “Местные известия” читателям сообщили:
Приезд Генерал-губернатора
Главный Начальник края А.Н.Куропаткин прибыл в Верный 13-го числа ночью.
Вчера [14 октября] Его Высокопревосходительство представлялись депутации от разных сословий, учреждений и обществ, в 10 утра представлялись начальники отдельных частей. Его Высокопревосходительство беседовал решительно со всеми представляющимися, но с особенно долго беседовал с председателем Окружного суда на тему о текущих событиях.
В 12 часов г. Главный Начальник края присутствовал на молебне, во время которого прот[оирей] А.Шавров произнес краткое слово, приветствуя прибытие Его Высокопревосходительства в Верный.
По случаю прибытия Его Высокопревосходительства в Верный учащиеся всех учебных заведений были распущены по домам.
Как жаль, что никто уже не сообщит нам, какие вопросы задавал Главный Начальник Туркестана Председателю Верненского Окружного Суда, и что тот отвечал. Но сам факт, что “о текущих делах” генерал-адъютанта А.Н.Куропаткин расспрашивает не военного губернатора Семиреченской области, генерал-лейтенанта М.А.Соколова-Соколинского, а судейского чиновника, говорит об очень многом.
Ну а коль в официальных документах о подобных разговорах не пишут, а семиреченская пресса воды в рот набрала, обратимся к дневникам самого “возмутителя спокойствия” – Генерал-губернатора А.Н.Куропаткина. Записи за 13 октября в дневнике отсутствуют, а на следующий день А.Н.Куропаткин записал (печатается по рукописи, разобрано впервые специально для этой публикации).
14 окт[ября] Верный
По военной части
Приказано:
I. 7-ой Орен[бургский ] полк передвинут к разъезду №9 и далее в Кизыл-арват. Для сего две сотни 9 Сиб[ирского] полка передвинуть [в] Пишпекский район. Для сосредоточения 9-ого Орен[бургского] полка сотнею Александрова из отряда полк[овника] Слинко занять перевалы Александр[овского] хребта, занятые ныне двумя сотнями 7[-ого] Орен[бургского] полка. Вместо 6 перевалов занять четыре. Остальные сотни 9 Сиб[ирского] полка расположить на зиму. 2 сотни Габалова, пулеметную команду и батарею в г. Верный. Остальные две сотни по одной в … и Лепсинске, пока пройдут рабочие, а потом притянуть их в г. Верный.
7-й Орен[бургский] полк двигать двумя колоннами: первой в 4 сотни с пулем[етной] коман[дой]и 2-й в две сотни. Определить время отправки первого эшелона. Чем скорее, тем лучше. Обеспечить путевое довольствие и теплую одежду.
Выступление первого эшелона 22 октября. Второй эшелон 28 октября.
II. Выяснить потребность в конных стрелках ввиду ухода двух казачьих полков. Сроки формирования. Части, откуда будет сформированы и стоимость.
III. На зиму 240[-ую] дружину, полк … и три роты расположить в г.Верном + одна рота в Гавриловке. Сергиополь усилить за счет Копальской дружины. 243[-ью] дружину Городецкого на зиму [в] Токмак и окрестности.
Подготовить возвращение зимою 7 запасных рот в Ташкент. Время в зависимости от замирения киргиз: чем скорее, тем лучше.
737[-ой] дружине Гейцига охранять Пржевальск и окрестности.
734[-ой] дружине Павлова стоять [в] Нарыне, 1/2 роты в Атайке, остальные [в] Столыпине и Кутемалды. Быстро приготовить помещения. Послать стекол и железных печей. Командировать инженера.
Три местных коренных дружины и одна отдельная рота в местах квартирования.
IV. Конница распределяется на зиму по усмотрению воен[ного] губернатора. О размещении донести, где нужно – помещения приспособить.
V. Прибывших на подкрепление батареи расположить на зиму: 27-ю бат[арею] в г. Верный, 26-ю в Пржевальске. 25-ю бат[арею] и отряды Слинко расположить в Пишпеке. Два горных отряда в Нарыне.
V. Обеспечить теплую одежду, помещения и продовольствие. Просить образовать отдельные вещевые склады в г. Верном и усилить продовольственный магазин в Пишпеке. VI. Где прибавить санитарных средств? Прежде всего, необходимо открыть войсковой лазарет в Пржевальске, усилить в Нарыне. Где еще нужно?
VII. Военные соображения о предстоящих ныне передвижениях отрядов. Какие задачи?
Первая задача. Привести силою к покорности киргизское население. Условия, определяющие эту покорность:
выдача пленных русских, выдача оружия, выдача главарей и поставка рабочих. В частности в Пржевальском уезде и горной части Пишпек[ского] поставка лошадей.
Средства:
а) отряд Гейцига 4 роты 1 батарея, 2 сотни добиваются покорности киргиз на обоих берегах Иссык-Куля. Одновременно охраняют Пржевальск и русское население на Иссык-Куле.
б) отряд Кравченко 1 конная рота, 2 сотни и 2 орудия активно действуют в долине Текеса; цель: принудить к покорности 17 волостей албанов, кочевавших на Каркара (это киргизы, а не кара-киргизы). Эти 17 волостей ушли в пределы Китая в 20 верстах от границы на малом Музарте. Сообщить ему определенные мною условия возвращения этих волостей в наши пределы.
б) отряд полк[овника] Слинко – 13 рот, 6 сотен и 6 орудий действует в Нарынском районе, имея задачею привести к покорности все мятежные волости загорной части Пишпекского и Пржевальского уездов. На него же возложена охрана русских селений Токмакского района.
VIII. Ратников ополчения, кроме призванных в августе, двинуть в Ташкент. Оставить до весны лишь набранных в Пржевальском уезде.
Призвано в августе 823 человека. Они обучаются при дружинах и вооружены. Призвано в Пржевальском уезде 253 чел[овека]. Всего будет двинуто в Ташкент 1646 человек.
IX. Никто не доложил мне о дознании по поводу транспорта с оружием, отбитого киргизами.
К сожалению, генерал-адъютант А.Н.Куропаткин в своем дневнике ничего о своих впечатлениях от первого дня в Верном ничего не написал. Все идеи, имеющиеся записях этого дня, полностью соответствуют тем официальным решениям, которые известны по рапортам, докладам и другим документам. И все же есть одна фраза, которая позволяет уверенно говорить, что были у туркестанского Генерал-губернатора в тот день и другие мысли. Фраза эта касается пресловутого ” транспорта с оружием” (см. обзоры ), как видно очень интересовал генерал-адъютанта этот вопрос, не иначе он, как и мы, чувствовал здесь какой-то “душок”.
Наличие пункта IX (на самом деле это пункт X – автор дневника ошибся и, нумеруя пункты, два раза поставил метку V) в записи этого дня является, на мой взгляд, одним из самых серьезных аргументов в пользу версии о провокационном происхождении “восстания” семиреченских кара-киргизов. Кстати, в этой дневниковой записи есть еще один примечательный момент: пометка, что “албаны” – “это киргизы, а не кара-киргизы”. Ни ранее, ни позднее в документах это различие не акцентируется. Здесь же, “между строк” читается, что этот киргизский род следует отличать от всех прочих “мятежных киргиз” и именно ему адресовать “условия возвращения”. И это при том, что, как мы знаем, именно это казахский род по-настоящему атаковал русский отряд, изгнал его из Каркары и какое-то время полностью контролировал территорию своего кочевья (что прекрасно и достоверно описано в книге “Лихая година” Мухтара Ауэзова.)
И все же, в целом, если у генерал-адъютанта А.Н.Куропаткина и были какие-то сомнения в добросовестности военного губернатора Семиреченской области, то в виновности киргизов и реальности “восстания” он нисколько не сомневался. В противном случае он не расставлял бы по всему краю войска, как будто опасность рецидива “восстания” местного населения на самом деле была хоть сколько-нибудь реальной.
Ну а что касается “условий возвращения киргизов в Россию”, которыми, кажется, Генерал-губернатор А.Н.Куропаткин очень гордился, то очень разумную и объективную оценку им дал драгоман Стефанович в своей замечательно “Докладной записке”
Что же касается выселения киргиз в Россию, при условии выполнения ими требований, изложенных в секретном письме туркестанского генерал-губернатора на имя тов. министра ин. дел от 6 ноября 1916 г. № 1148, а именно: 1) выдача русских пленных, 2) оружия, 3) главарей и 4) изъявление покорности, то для них из всего этого окажется выполнимым разве только последнее — изъявление покорности, т. к. русские пленные ими уже давно убиты, за исключением тех женщин (65 человек), которые, благодаря принятым консульством мерам, были отобраны еще в сентябре и октябре; оружие же, как имеющее значительную ценность на местном рынке, продано или китайским подданным сартам, или, главным образом, отобрано китайскими властями. Что же касается требования выдачи главарей, то оно для этой массы, испытывающей такие ужасные лишения и нужду и к тому не имеющей никакой организации, не выполнимо. Кроме того, главари уже успели скрыться, бросив всю эту массу на произвол судьбы. Так, по последним сведениям, Шабданы направляются на юг, в Хотан, откуда хотят проскользнуть в Индостан или Афганистан.
Принимая во внимание бедственное положение киргиз, нужно иметь в виду, что при выдворении в пределы России только незначительная часть из них сможет переехать самостоятельно, остальная же масса нуждается в помощи и притом в широких размерах — им нужно будет оказать поддержку, если не перевозочными средствами, так как они смогут дойти и пешком, то по снабжению их провизией, запасов коей у них нет, средств же на приобретение у них никаких не имеется.
Я не говорю уже о том, что по возвращении в Россию они должны будут служить предметом особых забот администрации как по предоставлению им мест для жительства и самих жилищ, так как юрты и даже принадлежности домашнего обихода у них совершенно отсутствуют, так и по приисканию работы и средств к пропитанию, так как трудно допустить, чтобы русское население, ограбленное и столь обиженное ими, продолжало мирное с ними сожительство, наоборот, необходимо будет принимать меры к защите киргиз со стороны питающего к ним злобу русского населения и даже регулярные войска: нужно будет заботиться о снабжении этих киргиз провизией и необходимой одеждой и обувью, так как они совершенно обносились за свое долгое путешествие. Появившиеся среди них эпидемии тифа и цинги должны служить предметом особых забот по принятию санитарных мероприятий и по посылке надлежащего медицинского персонала для борьбы с названными эпидемиями и для предупреждения распространения этих болезней среди русского населения. Вот те вопросы, которые невольно возникают при мысли о весеннем водворении киргиз в пределы России.
Как видим, трезво мыслящий драгоман консульства в Кашгаре не только демонстрирует объективную невозможность выполнения выставленных генерал-губернатором А.Н.Куропаткиным требований, и, следовательно, их нереальность, но показывает, что возвращение бежавших (а правильнее – насильно изгнанных силой оружия) киргизов, потребует огромных затрат, как на их обустройство, так и на их защиту от русских переселенцев, расселившихся на исконных киргизских землях.
Как показала история, в этом вопросе коллежский секретарь оказался куда как прозорливее и мудрее генерал-адъютанта А.Н.Куропаткина..
Скорее всего, сопровождавшие Генерал-губернатора в поездке инженер М.Т.Тынышпаев и заведующий Верненским розыскным пунктом ротмистр В.Ф.Железняков придерживались того же мнения, что и драгоман консульства в Кашгаре. Потому что ни первый, ни второй в своих записках, составленных после поездки в Семиреченскую область, ни слова не говорят о возможности возвращения изгнанных киргизов.
Поэтому полноценное возвращение киргизов на земли предков стало возможно только после того, как “бенефицианты восстания киргизов” и их изгнания с родных мест были принуждены к “добрососедству” новой властью с помощью вооруженной силы, а те, кто не захотел “жить дружно” – сами стали “беженцами”.
Поэтому Уркюн следует сравнивать и ставить в один ряд не с “народными восстаниями”, а с “депортациями народов”, осуществленными в СССР по приказу И.В.Сталина в 1944 году. А царский режим следует считать “первооткрывателем” подобных бесчеловечных акций и “учителем” И.В.Сталина. Кстати, для сведения интересующимся, – самой первой “депортацией народа”, осуществленной администрацией Николая II, является не Уркюн, а осуществленное за год до “туркестанского восстания” – в августе 1915 года – насильственное тотальное выселение евреев из “прифронтовой полосы”. Даже количество вынужденных переселенцев – евреев и киргизов – было одного порядка: несколько сотен тысяч человек. Разница только в том, что для изгнания оседлых литовских евреев (как и оседлых чеченцев или крымских татар) пришлось задействовать железную дорогу и хоть как-то потратиться на их новое обустройство, а кочевые киргизы “ушли сами”, избавив “депортаторов” даже от минимальных расходов.
И вот подумалось, а может быть киргизы и казахи были весьма лояльны к выселенным Сталиным “провинившимся народам” именно потому, что сами незадолго до этого пережили такую же несправедливость со стороны российской власти?
Дата: 13-14 октября 1916 года, четверг-пятница
Место действия: Семиреченская область, Пишпекский уезд
В сегодняшнем обзоре мы завершаем публикацию “Дневника событий”, который вел с 8 августа по 6 октября заведующий Нарынской таможенной заставы Василий Иванович Доценко. На протяжении трех месяцев В.И.Доценко аккуратно и почти бесстрастно записывал то и только то, что происходило вокруг него – в укреплении Нарынское и Нарынском районе.
Этот очень интересный и правдивый документ, хранящийся в Центральном Государственном архиве Киргизской Республики (ЦГА КР Ф. И-46. Оп. 1. Д. 435. Л. 72–85 об) впервые был опубликован в 2016 году в сборнике “Восстание 1916 года в Туркестане: документальные свидетельства всеобщей трагедии”, под редакцией Т.В.Котюковой. На протяжении всего этого времени он практически ничего не комментировал, просто фиксировал события. И только завершая этот дневник (вернее, после завершения всех событий, связанных с “восстанием киргизов”), он позволил себе высказать личное мнение о причинах произошедшего, которое мы сегодня и публикуем.
5 октября.
Часть войск Нарынского гарнизона выступила по направлению к перевалу Долон для облегчения задачи окружения не сдающихся киргиз, намеченной отрядом на Кочкорке. По сведениям из разных источников, мятежники скопились на высотах горного кряжа Долон, откуда часть из них уходит в китайские владения через верховья реки Атбаши на перевалы Тарагай – Кугарт.
6 октября.
На четырех подводах прибыла первая почта под военной охраной. Из Нарына почта предполагается к отправке 8 октября.
Заканчивая настоящим числом свой дневник, считаю необходимым ко всему добавить, что объявление мобилизации туземцев, по моему мнению, не служило основной причиной ихнего вооруженного выступления, а было лишь толчком, давшим главарям мятежа «манапам» возможность так легко поднять покорную ими массу киргиз, для поднятия которых толчок этот (мобилизация) оказался очень несложен, а потому и выступление для них явилось как бы необходимым.
Основой же движения не рядовых киргиз, а их управителей, то есть «манапов» и других «влиятельных лиц», служила, я полагаю, настоящая война, в которую втянута и Турция, откуда, безусловно, проникали в край агитаторы и на почве «ислама» вели среди мусульманского населения края, главным образом долинного, то есть Ферганской, Самаркандской областей, пропаганду восстания, участие в которой, понятно, так или иначе, приняла в лице своих агентов и Германия, а уже из долин Туркестана через фанатиков сартов пропаганда пошла в горы и принята была все теми же «манапами» и «почетными лицами», в число которых входили все волостные правители или их близкие родственники.
Касаясь некоторых таможенных вопросов, задетых августовскими событиями в Атбашинском участке, то, на мой взгляд, кочевники пользовались до сего времени слишком большими льготами в отношении перехода государственной границы, и события сами показали, что вообще такие послабления бунтовщики стремились использовать возможно лучше.
Лично я держусь того мнения, что границу следует закрыть для всех без изъятия, а лишь оставить должны свободный перевал Туругарт и для всех без исключения применить ст. 702 и 1038 Уст[ава] тамож[енного], а затем для более тщательного наблюдения за неприкосновенностью границы усилить таможенную стражу, увеличив число таможенных постов, и выдвинуть их на самую границу.
Подписал и верно: Управляющий Нарынской таможенной заставой Доценко
Надо полагать, что высказанное коллегой г-на Верещагина из “Белого солнца пустыни” – заведующим таможней В.И.Доценко мнение в целом совпадает с тем, что по всему этому поводу думало большинство представителей интеллигентных русских туркестанцев.
В том, что во всем виноваты далекие от цивилизации киргизы, которых против русских направили злые “манапы и почетные лица”, которых в свою очередь спровоцировали вражеские – турецкие и немецкие – агенты, с таможенником В.И.Доценко солидарен и межевой техник И.А.Поцелуев, и отставной генерал Я.И.Корольков и, даже, Генерал-губернатор А.Н.Корольков. На исключено, что в этом был убежден и генерал-лейтенант М.А.Фольбаум… Не многие способны увидеть собственную вину…
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ ДНИ СЛЕДУЮЩИЕ ДНИ
