ДЕНЬ ЗА ДНЕМ. Ровно 100 лет назад в Туркестане. Дни 66-67 от начала описания — 18-19 сентября по новому стилю и 5-6 сентября по старому стилю, использовавшемуся в 1916 году. Только на основе документов.
ЛЕТОПИСЬ Туркестанской Смуты
Дата: 5-6 сентября 1916 года, понедельник-вторник
Место действия: Туркестанский край
Начиная с 9 августа 1916 года большую часть ежедневных телеграмм, с докладами Военному министру о 
текущих туркестанских событиях из администрации Туркестанского края подписывал Туркестанский Генерал-губернатор А.Н.Куропаткин. Но телеграммы от 5 и 6 сентября уходят в Петроград за подписью его помощника – генерала от инфантерии М.Р.Ерофеева. 5 сентября в телеграмме №7062 администрация Туркестанского края докладывает
№ 7062 Дополнение телеграммы 7039.
[В] Аулие–Атинском уезде спокойно, но киргизы ничем не выражают готовность добровольно составлять списки рабочих, по-видимому, понадобятся принудительные меры.
[В] Пржевальском уезде [к] северу [от] Нарынского укрепления [в] районе реки Кечкар сосредоточились киргизы из мятежных волостей Пржевальского и Пишпекского уездов, в указанный район теперь должен прибыть направленный туда из Нарына отряд Бурзи. Сведения о сохранении города Пржевальска подтверждаются.
[В] прочих местах края без перемен.
Ерофеев
На следующий день – 6 августа – генерал от инфантерии М.Р.Ерофеев сообщает (документ № 199 Сборника 1960 г.):
[В] Аулие-Атинском уезде близ сел. Лугового киргизы напали на строящуюся железнодорожную станцию, на помощь отправлена конная команда — 100 чел.
В сел. Кузьминке сожжено до 10 [домов], сел. Новотроицкое обложено большим скопищем киргиз[ов], здесь киргизам оказывают содействие немецкие колонисты, доставляя провиант, в числе мятежников находится турецкий мулла и аулие-атинские ташкентские сарты.
[В] Пишпеке, Токмаке и [на] Кастекском участке Верненского уезда спокойно. Одна сотня и 50 чел. Верненской дружины, следуя из Джаланаша на Пржевальск [по] долине р. Тюп, 27 августа вступили [в] Пржевальск. Город и близлежащие селения – Преображенское, Теплоключенское, Сухомлиновское и станица Николаевская – не пострадали, остальные же русские поселки и иссык-кульский монастырь более или менее разорены. Жертв много. На Сусамыре задержан германский шпион.
[В] прочих местах края без перемен.
2 сентября из Ташкента отправлены [на] Аулие-Ата для охраны Меркенского района две роты 1-го Сибирского запасного полка.
Высланная из Термеза 240-я Симбирская дружина прибыла 3 сентября в Семипалатинск и готовится [к] выступлению [в] Сергиополь. 7039
Подчеркнутые строки телеграммы – были отмечены получателем телеграммы – помощником Военного министра генералом от инфантерии П.А.Фроловым. Отметив эти слова, он накладывает резолюцию:
«Надо копию н[ачальнику] Ген[ерального] шт[аба] для внесения в Канцелярию по положению о ликвидации земель колонистов. 1916.Х.6.
Не знаю, как другим читателям всех этих документов, но мне каждый раз бросается в глаза, что во всей переписке военных, начиная с командиров карательных отрядов – прапорщиков и хорунжих и заканчивая помощником Военного министра – генералом от инфантерии, постоянно присутствует тема захвата чужого имущества. Так и здесь: помощник министра, прочитав ничем не подтверждаемые сообщения о помощи колонистов, не дает распоряжение “разобраться с выездом место и доложить” или направить в немецкие колонии спецагентов, в крайнем случае, – войска. Первая мысль: отобрать землю. И ведь знает генерал от инфантерии П.А.Фролов, что земля, которая побывала в собственности у немецких колонистов, и очищена от камней, и обводнена, и ухожена. Потому и зарится на нее при первом же намеке на мифическую причастность колонистов, полученном от помощника Туркестанского Генерал-губернатора М.Р.Ерофеева. Кстати, напомню, что именно эти два генерала – М.Р.Ерофеев и П.А.Фролов были самыми активными гонителями генерал-лейтенанта А.И.Гиппиуса, который, будучи военным губернатором Ферганской области, так успешно и, главное бескровно, решил задачу призыва инородцев на тыловые работы.
Кстати, по вопросу о помощи киргизам со стороны немецких колонистов есть вполне однозначное заключение (примечание № 170 Сборника 1960 г., стр.729):
Вопрос о помощи немецких колонистов реакционным очагам восстания поднимался неоднократно царскими властями. Имеется, например, телеграмма начальника штаба Туркестанского военного округа Сиверса от 8 октября 1916 г. в Генеральный штаб, в которой он сообщал, что сведения об участии в восстании немецких колонистов в Аулие-Атинском уезде были получены от одной русской крестьянки и торговца-татарина. На предложение проверить эти сведения военный губернатор Сыр-Дарьинской области ответил, что агитация немецких колонистов среди казахов пока не подтверждается (см. ЦГИА УзССР, ф. Канцелярия туркестанского генерал- губернатора, д. 1138а, л. 62).
Как видим, уровень надежности поставщиков первичной информации в данном случае точно такой же, как и у сведений о германских агентах и турецких генералах – a-la “гимназистка Бердникова” (см.статью “Кто первым взял “германский след”). Но генералу от инфантерии П.А.Фролову очень хочется отнять землю у колонистов, и он с радостью принимает на веру любой слух.
А, коль так, то чего уж там удивляться, что младшие офицеры, в каждом рапорте пишут, об отбитых тысячных (и даже миллионных) стадах баранов и лошадиных табунах, если даже генералы Военного министерства только и думают, как бы поживиться чужим добром? Видно и правда – “истинная цель любой войны – это трофеи”.
Хочу особо отметить, что в телеграммах и иных документах, подписанных Генерал-губернатором Туркестанского края А.Н.Куропаткиным, подобные захватнические мотивы или отсутствуют вовсе, или выражены не так откровенно мародерски. Кстати, причина того, что телеграммы из Ташкента подписывает помощник (в современных терминах – заместитель) Генерал-губернатора известна: его высокопревосходительство А.Н.Куропаткин в эти дни совершал инспекционную поездку по “коренным областям” Туркестанского края. И в связи с этим имел возможность вести дневник. Вот записи за 3 и 4 сентября. Судя по первым фразам, до этой поездки времени на дневниковые записи у генерал-адъютанта А.Н.Куропаткина не было
3 сентября [1916].
Прибыл в Ташкент 8 августа. Скоро месяц минет, как приходится напряженно работать, чтобы умиротворить, а, где нужно, усмирить глубоко взволнованный край. Положение и до сих пор весьма тяжелое. Основные три области края наружно умиротворены, но настроение населения угнетенное. В Семиреченской области киргизское население трех южных уездов восстало. Приходится направлять туда значительные силы, и я просил присылки двух казачьих полков, что и исполнено.
Многие русские селения разгромлены, много жертв; разорение их полное. Особого вооруженного сопротивления еще не было оказано. Решительные действия начнутся на днях. Двинул войска, как со стороны Ташкента, так и со стороны Ферганы. Постоянного типа войск в крае оставлено не было. Пришлось послать часть дружин ополчения, часть рот запасных батальонов. Войска мало сплоченные, недостаточно дисциплинированные. Уже при усмирении беспорядков в Джизакском уезде были справедливые жалобы на войска за излишнее разорение туземных жилищ, грабеж, лишние убийства. То же получается и при действиях в Семиречье. Но это, надеюсь, исключения. В общем, войска действуют самоотверженно. Без кадров, без организации, со случайными перевозочными средствами переваливают снеговые горы, делают по равнине до 70 верст в сутки. Затрудняется усмирение огромными пространствами, разбросанностью, беззащитностью селений с русским населением. Мы сделали роковую ошибку, давшую киргизам надежду на легкую добычу: отобрали для отправки в действующую армию у русского населения 7 500 бердановских ружей.
Фольбаум, в общем, действует самостоятельно и энергично, но слишком медлит нанесением удара главным скопищам. Не нравится мне отбитие нами большого количества скота: 300 коров, 10 тысяч баранов, 2000 лошадей — совершенно без боя. Возможно, что отобрали у киргиз мирных. Озлобление между русским и киргизским населением растет. Киргизы допускали огромные жестокости. Русские не оставались в долгу.
Основная причина легкости, с которою восстали киргизы, лежит глубоко и кроется в нашей земельной политике по отношению к киргизам. Много лет подряд для образования «свободных земель» у киргиз отнимались их кочевые и, главное, зимовые стойбища. При отводе киргизам земель при переходе к оседлости закон разрешал отводить только пашни, а земли для выпаса скота и заготовки сена не отводил. В общем, выставка рабочих явилась толчком, а недовольство киргиз русским режимом росло давно. Надеюсь выставить от Семиречья рабочих только весною будущего года.
В трех основных областях края дела обстоят не лучше. Неожиданное требование поставки рабочих в возрасте от 19 до 43 лет было предъявлено в такой спешной и необдуманной форме, что породило невероятную путаницу в умах населения. Исполнители, вместо успокоения и разъяснения населению, что от них требуют, сделали наряд рабочих источником наживы. Трудно себе представить, сколько было в одной Фергане и Самаркандской области взято, особенно чинами туземной администрации, взяток. Общую сумму их нельзя измерить иначе как миллионами рублей. Жалобы поступают со всех сторон. Пришлось отстранить от должностей двух военных губернаторов: Галкина и Гиппиуса, несколько уездных начальников, приставов и двух полицеймейстеров в Ташкенте и Самарканде. Выработал приказ, со всеми приложениями, о порядках и сроках привлечения туземцев на тыловые работы. Имел ряд совещаний с начальствующими лицами и представителями туземцев. Много толковал с ними. Ездил в Джизак; успокаивал там население. Все же пришлось предназначить к отобранию у населения 2000 десятин земли, на которой были зверски убиты уездный начальник полк. Рукин, пристав и около 150 русских людей. По беспорядкам в Ташкенте пришлось утвердить смертный приговор над двумя туземцами: в Джизаке над 6 из 18 приговоренных к повешению судом.
Вел переговоры с представителем туркменского населения. Приняв во внимание, что туркмены несут боевую службу на войне, в Текинском полку, решил, что туркмены будут посылаться не на работы, а на сторожевую службу по охране пленных, железных дорог, составят лесную стражу и пр. Относительно текинцев, кажется, дело уладил, но иомуды отказались дать рабочих и откочевали в персидские пределы. С ними будет много хлопот. Часть киргиз откочевали в китайские пределы. Часть туркмен, сарыков и саларов готовится откочевать в пределы Афганистана. Мне пришлось послать отряд в Астрабадскую провинцию, где началось большое волнение.
Сейчас еду в Самарканд, Котты-Курган и далее по всем городам Ферганской области. [52]
4 сентября [1916]. Самарканд.
Сильное впечатление. Переезд Заревшана. Быстро вставали в памяти воспоминания 1868 г.; 1 мая, перейдя Заревшан в обход, почти по плечи, штурмовали Чапанатинские высоты. В роте Федорова, где я находился вместе с Ионовым, убит подп. Губин, юнкер Новиковский, ранен юнкер Тузиков и довольно большое число нижних чинов. Бой был тяжелый… Я сцепился со здоровым фанатиком, убил его, но он так здорово сжал меня, что я некоторое время был без чувств. 2 мая ночью заняли г. Самарканд без боя. Там взяла верх мирная партия. Вступил в Самарканд с головною 3-ю ротою Оренбургского стрелкового батальона (теперь Туркестанский стр. полк).
Трон Тамерлана обезобразили постройкою при нем какой-то кордегардии.
Встреча была торжественная. Масса почетных, разодетых туземцев. Депутации от разных народностей. Речи, поднесение простых блюд с хлебом-солью. Почетный караул. Много бледных лиц. Потом в собор. Много жителей. Разговор с 50 десятниками. Обещание выполнить все требования. Гарнизон довольно незначительный; поставил и нестроевых. Прошли хорошо. Лихорадка.
Школа садоводства запущена. Ученики болезненные. Надо помочь. Музей интернациональный. Надо Самаркандский, все перепутано. Библиотека небольшая.
Мне кажется тем, кто удивляется, почему большевики не расстреляли “главного душителя туркестанского восстания”, нужно внимательно и непредвзято прочитать эти странички, написанные генерал-адъютантом А.Н.Куропаткиным в личный дневник, то есть для себя. Потом надо вспомнить, что жил он 100 лет назад и был царским чиновником, а не диссидентом-правозащитником, а кроме того, и это – главное, надо сравнить его позицию по наказанию восставших коренных туркестанцев и по отбитию скота с тем, что писали и как действовали некоторые его подчиненные.
Кроме того, хочу особо обратить внимание на слова автора дневника про “медлительность Фольбаума”. Я уже высказывал идею, что Семиреченский военный губернатор в конце августа 1916 года, имея все возможности для полного разгрома всех отрядов киргизов, сознательно и цинично не спешил делать это, так как главная его цель заключалась не в том, чтобы “усмирить восставших”, а в том, чтоб сдвинуть их родных мест (см. анализ событий 22 августа). Судя по всему, Командующий Туркестанским военным округом А.Н.Куропаткин тоже чувствовал, что здесь что-то неладно. Но, в отличие от вопроса о колоссальном количестве отбитого скота, не мог на тот момент себе представить, что русский генерал может опуститься до таких низостей, как сознательная провокация массового истребления людей. Поймет это Генерал-губернатор только в октябре. Но до этого еще надо дожить.
А пока что, вернемся к текущим событиям.
Итак, Ташкент телеграфирует в Петроград, что в районе Ново-Троицкого 5-го сентября в целом все спокойно, а 6-го произошло нападение на строящуюся станцию. А что про эти дни сообщают непосредственные участники событий?
Дата: 5-6 сентября 1916 года, понедельник-вторник
Место действия: Сыр-Дарьинская область, Аулие-Атинский уезд
В обзоре событий 3-4 августа мы уже писали об имеющихся в Центральном Государственном архиве Киргизской Республики материалах уголовных дел, возбужденных по фактам нападений киргизов на крестьян Аулие-Атинского уезда. Среди прочих материалов в этих делах есть и копии рапортов офицеров карательного отряда, который был послан к Ново-Троицкому из Пишпека. О событиях первых дней сентября в этих рапортах сообщается следующее.
Первый рапорт датирован 9 сентября 1916 г. (ЦГА КР ф.И-75, о.3, д.14 л.67-67об)
Коменданту гор. Пишпека
Доношу, что 6-го сентября большие скопища киргиз в 14 ч.40 минут атаковали поселок Ново-Троицкий с западной стороны, атака эта была отбита для них с большими потерями, кроме того большие сборища киргиз стояли на флангах, т.е. с южной и северной стороны села, но участия в этой атаке не принимали. По-видимому, у них между собой происходит какое-то несогласие. Киргизы в атаку идут неохотно, и даже замечено, что после одной неудавшейся атаки у них произошла между собой драка.
День занимались фуражировкой, вывозили бунтующихся киргиз клевера для крестьян 5-го участка. 5-й участок приказал приставу Кирьянову сдать под охрану волостных управителей не восставших волостей, а жители и скот 5-го участка в настоящее время находятся в селе Ново-Троицком.
Подлинный подписал штабс-капитан Полторацкий
Второй рапорт составлен позже – 20 сентября 1916 г. одним из подчиненных штабс-капитана Полторацкого и адресован Пишпекскому уездному воинскому начальнику (ЦГА КР ф.И-75, о.3, д.14 л.69-69об)
Согласно Вашего словесного приказания от 20 сентября 1916 года доношу, что выступившему по Вашему приказанию отряду штабс-капитана Полторацкого до 4-го участка восставших киргиз не встречалось. Когда же отряд пришел на 4-й участок, то из села Ново-Троицка поступило сведение, что киргизы атакуют село.
1-го сентября 1916 года штабс-капитан Полторацкий, взяв один взвод, отправился на сел.Ново-Троицк[ое], где в это же день ему и пришлось участвовать в отражении атаки.
2-го сентября 1916 года я со вторым взводом отправился с 4 участка на подкрепление штабс-капитану Полторацкому и с того же числа по 6-ое сентября 1916 года приходилось ежедневно отбивать по несколько атак киргиз.
…
Подлинный подписал прапорщик Чуркин
Вот и получается, что вовсе не все было спокойно в Аулие-Атинском уезде 5 и 6 сентября 1916 года, хотя, не исключено, что штабс-капитан Полторацкий и преувеличил активность киргизов: уж больно странно на этом фоне выглядит сообщение о том, что буквально на следующий день после 5 дней оборонительных боев бойцы его отряда едут помогать крестьянам в уборке … клеверов с киргизских полей. Вовсе не исключено, что они занимались этим не один, а все пять дней. То есть и тут каратели мародерничали. Оно и понятно – в уборочную пору каждый час дорог, тут не войны. Особенно, когда есть возможность “убрать” урожай соседа.
Как говорят преферансисты: “Первым делом посмотри в карты других игроков, свои – всегда успеешь”.
Дата: 5-6 сентября 1916 года, понедельник-вторник
Место действия: Семиреченская область, Пишпекский уезд
Кстати, о важности уборки урожая свидетельствует и еще один документ, датированный 5 сентября. Военный губернатор Семиреченской области телеграфирует в Токмак начальнику Пишпекского уезда Ф.Г.Рымшевичу с копией начальнику карательного отряда штабс-ротмистру Бакуревичу (документ № 39 в Сборнике 2011 г., стр.58)
21 [сентября] разрешаю 400 кибитковладельцам Тынаевской волости спуститься на свои стойбища, но предварительно объясните русскому населению о необходимости мирного сожительства. Прикажите киргизам доказать свою лояльность выставлением бесплатных рабочих на крестьянские поля. Предупредите волость, что если после их спуска будет нарушен телеграф или произойдет какое-нибудь насилие, русские, конечно, это припишут им, поэтому поведение тынаевцев должно быть безупречным и наглядно показывать враждебность всему, что со стороны мятежников может последовать незаконного.
Фольбаум
Несколько непонятно, почему спуститься киргизам Тынаевской волости разрешают не ранее 21 августа, но в целом все понятно: крестьянам-старожилам (а именно они составляют большинство обитателей Пишпекского уезда) нужны рабочие руки, желательно – дармовые. И губернатор им эти руки предоставляет. А в Ташкент и Петроград продолжают уходить телеграммы о том, что в Пишпекском уезде беспокойно.
Этот документ – весьма серьезный аргумент в разговоре про “геноцид”. Ведь он совершенно очевидно свидетельствует о том, что полностью истреблять местное население русским было не только не выгодно, но даже опасно. Ведь захваченные у киргизов колоссальные по площади земли нужно было обрабатывать. А если они останутся заброшенными, то на них мигом найдутся охотники. А иных “рабов”, кроме киргизов, в Туркестане не было. Это в Америку можно было привести негров, после того, как выяснилось, что индейцы к рабскому труду не пригодны и были уничтожены. А у Российской империи африканских колоний не было, так что киргизы будущим хозяевам-плантаторам и конезаводчикам были нужны в качестве наемных пахарей и пастухов, точно также как сарты были нужны для обслуживания хлопковых плантаций.
Поскольку в обзоре событий 3-4 сентября не были приведены соответствующие записи из “Дневника событий…”, который вел заведующий Нарынской таможенной заставы В.И.Доценко, в данном обзоре представляем записи за 4 дня (документ № 81 Сборнике МГУ 2016 г. ):
3 сентября.
Управляющий заставой выехал через Атбаши на розыск исчезнувшего стражника Гридунова.
Почтовый чиновник сообщает, что телеграфная линия исправлена на десять верст за станцию Онарчи. Почта не восстановлена. В Атбаши никаких сообщений не было.
4 сентября.
По сообщению прочих чиновников телеграф восстановлен на 15 верст за Онарчи. Почтовое движение не открыто. Против станции Караункурт в 20 верстах на восток на местности Караункурт высланный из Нарына отряд пехоты в 140 человек встретил киргиз, собравшихся из пяти-шести волостей, вступивших с отрядом в перестрелку. На помощь пехоте выслано из Нарына сто человек оренбургских казаков.
Выехав из Атбаши рано утром по направлению к Босого, управ[ляющий] заставой вместе с семью таможенными стражниками и добровольно присоединившимися к нему лесничим Атбашинского лесничества и двумя местными объездчиками возле зимовки киргиза Сарыгула – убийцы стражника Гридунова – задержали нескольких киргиз и путем опроса узнали место, куда зарыли Гридунова, которого сегодня же по приказанию управляющего выкопали киргизы и доставили в Нарын. Подробности предпринятой управляющим поездки изложены в его представлении инспектору от 6 сего сентября за № 278 с приложением.
На Караункурте отрядом пехоты разогнаны киргизы. Оставшиеся в добычу войскам много голов круп[ного] рог[атого] скота сегодня же утром выступили из Нарына через Атбаши на Ак-Сай под охраной казаков.
5 сентября.
Предано земле тело зверски замученного Гридунова. Комендантом крепости была назначена для отдания почести погибшему при исполнении служебных обязанностей воинская часть, произведшая при опускании праха в могилу салют.
6 сентября.
Телеграф восстановлен на протяжении 80 верст от Нарына. Почтовое движение не открыто. Отряд сапер, работающих по направлению телеграфной линии Нарын – Рыбачье, вблизи перевала Долон имел перестрелку с киргизами, высланными от главной их массы на разведку.
Заведующий таможней В.И.Доценко конкретен, лаконичен и, безусловно, правдив. Поэтому его записи очень полезны для того, чтобы опровергать различные небылицы и выдумки историков. Которых рассыпано в литературе масса. Например, в главе “Восстание 1916 г. в Киргизии” из в целом весьма добротной книги “История Киргизии”, изданной во Фрунзе в 1956 году, где на стр.404 читаем
Одновременно с восстанием в Иссык-Кульской долине началось восстание в районе Нарына. Здесь восстание началось 9 августа.
Восставшими были разгромлены селения Куланак, Титовка, Атайка в долине Тогуз-Торо. После нескольких неудачных попыток взять укрепление Нарын повстанцы откочевали к китайской границе.
Вроде бы почти все правильно… Но откуда взялись попытки взять укрепление Нарын? В.И.Доценко находился в этом укреплении весь август 1916 года и ни одного “повстанца” там не видел и не слышал. Забавно также, что в академическом издании постеснялись привести название “Столыпино” и назвали эту станицу ее киргизским названием – Куланак.
Дата: 5-6 сентября 1916 года, понедельник-вторник
Место действия: Семиреченская область, Пржевальский уезды
В обзоре событий 2 сентября упоминалось, что в районе Пржевальска ко 2 сентября был сформирован сводный карательный отряд, состоящий в основном из семиреченских казаков и добровольцев из числа крестьян-старожилов, освобожденных от службы в армии по статье 60 Устава о воинской повинности.
Сегодня мы публикуем первый рапорт войскового старшины Бочкова, направленный им в Верный, заметим, не военному губернатору Семиреченской области М.А.Фольбауму, а наказному атаману Семиреченского казачьего войска М.А.Фольбауму, сразу по прибытии к месту назначению. Документ этот весьма специфический. В нем, с одной стороны, содержится большое число свидетельств жестокости киргизов, которые якобы, этот отряд обнаружил, продвигаясь по северному берегу Иссык-Куля от станции Чоктал до Пржевальска, а с другой… все эти свидетельства совершенно не соответствуют всем иным свидетельствам, которые были ранее представлены администрацией Пржевальского уезда. Это вызывает подозрения, что подобные описания жестокостей – выдумка. Как сказали бы в XXI веке – информационная поддержка уже принятого управленческого решения. Возможно, что я сужу предвзято. Но в любом случае, кто-то врет: либо Пржевальский уездный начальник и вся его команда, либо – войсковой старшина Бычков.
Но как бы то ни было, каждый может судить самостоятельно: вот текст этой телеграммы (замечу сразу упоминаемая несколько раз в тексте река “Тебень” и “Большой Тебень”, по всей вероятности – Кебень, то есть современная Чонкемин). Итак, рапорт Войскового старшины П.Бычкова от 2 сентября 1916 года на имя Наказного атамана Семиреченского казачьего войска М.А.Фольбаума (документ № 35 в Сборнике 2011 г., стр.58)
Доношу, что утром, 27 сего августа, вверенный мне отряд прибыл в ущелье Большого Тебеня, где, ввиду наступившей темноты и бурана, принужден был остановиться на ночлег.
28-го утром выступил на перевал в долину Аксуйки. Поднявшись на ледники и дойдя до последнего подъема, был вынужден воротиться, так как залежи ледников от стоявшей жаркой погоды текущего лета образовали промоины и, очевидно, от бывшего землетрясения получилась масса щелей и обрывов в ширину от одного до 3 аршин, а глубиной до 10 аршин, и обрывы от обвалившегося льда высотою до 3-4 аршин, ввиду чего пришлось воротиться и отыскивать прохода в соседних щелях.
Не найдя вблизи перехода, вынужден был взять направление по течению реки Тебеня, где на другой день, т.е. 29 августа, удалось перевалиться через неимоверной высоты хребет под наклоном более 50% по узкой горной тропинке и остановиться в 15 верстках от озера на ночлег, так как поставленные для добровольцев, пехоты, обоза и вьюка пулемета кони оказались плохого питания и в высшей степени мелкие, не могли следовать дальше.
30-го утром выступил на почтовый тракт, пролегающий по берегу Иссык-Куля, и в 2 часа прибыл на станцию Чокталь, которая обращена в пепел. При осмотре погоревших строений обнаружили во многих местах трупы убитых взрослых и детей, причем в одном из огородов лежал труп 8-9-летней девочки, которая, как видно по следам оставшимся на теле, была первоначально изнасилована, а затем обрезаны уши, нанесено 6 ран в области груди и спины и брошена через забор на груду камней головой.
По пути лежащие станции и села Чолпон-ата, Курунды, Семеновка, Сазановка и другие до Тюпа были также сожжены, за исключением некоторых деревянных построек, лесных материалов, скирд хлеба, клевера, сена и на корню посевов, а население частью перебито, частью убежало в лес по берегу озера и в горы, а частью взято в плен. В плен взяты преимущественно девушки и молодые женщины, захваченных же в плен старых женщин и всех мужчин убивали по дороге, большей частью в горах.
Телеграфная линия испорчена, а именно: часть телеграфных столбов срублена, частью вывинчены болты из оснований столбов, а частью сожжены; проволока же перервана. Начиная от реки Тебеня, было замечено спешное удаление киргиз по разбросанному по всему пути их имуществу, а быстрое бегство началось от селения Сазановки, где по всему пути разбросано разное имущество как свое, так и награбленное у населения, а также брошен скот свой и награбленный и приготовленная пища в казанах. Это бегство последовало, как передавали бежавшие из плена крестьяне, что какие-то 5-6 киргиз, прибывшие из гор. Верного, Верненского уезда, сообщили им, что из Верного по прямому направлению через горы идет в большом количестве казачий отряд, поэтому, как видно, киргизы осознали свое бессилие, стали бежать, одна часть через селение Рыбачье на Сырты, а другая часть на Текес.
В селении Сазановском местная церковь сожжена до основания, а колокола расплавились.
По пути, осмотрев Иссык-Кульский мужской монастырь, оказалось: церкви, жилые помещения и службы целы, за исключением стекол и разбросанных книг и поломки мебели. По словам бежавших из плена крестьян, в ограблении участвовали молодые люди – киргизы, воспитанники русских учебных заведений, которые выдавали себя за русских и даже за казаков, разговаривая чисто по-русски и этим самым вводили в заблуждение население, которое, веря им, выходило из разных укрытий и попадалось им в руки. Многие из них были одеты в форменные учебные костюмы. Взятых в плен людей немедленно приводили в мусульманство под угрозой лишить их жизни в случае отказа от перехода. Девиц и молодых женщин определяли в жены и делали обряд венчания, в случае же отказа немедленно убивали.
По словам крестьянки селения Долинки Парасковьи Ашариной, врач Верненской городской больницы Рязанский с дочерью убит около селения Рыбачьего за отказ его дочери выйти замуж за одного из киргиз, также убита жена зубного врача Благер с сыном.
На станциях по всему пути нет ни одной брички или тарантаса; очень редко попадались крестьянские телеги, брички и почтовые экипажи, но окончательно приведенные в негодность; весь скот и лошади как крестьян, так и почтовых почтосодержателей угнан. По пути следования с трудом находили оставшихся в живых и бежавших из плена крестьян посылкою в разные направления конных разъездов и пеших патрулей. Розыск был вызван для той цели, чтобы установить, куда именно держали направление грабители-киргизы.
В селении Уйталь патрулями была найдена единственная оставшаяся в живых девочка, которая назвала себя «Веркой», приблизительно 4-5 лет. Как видно, она проживала одна со дня погрома в течение 21 дня, питалась яблоками и урюком, а спала ночью в бане, имея на себе одно ситцевое платье.
Разысканные оставшиеся в живых люди, в числе 4 мужчин, 60 женщин и девиц и от 1 до 13 лет 50 детей довезены до селения Тюпа и сданы старосте. В числе женщин оказалась крестьянка селения Долинки Татьяна Клепцова 29 лет, имеет 6 детей от 1 до 9 лет и ожидается ещё. Муж ее убит, а усадьба и все имущество разграблено и сожжено. Собранный же по пути следования скот, оставленный киргизами, сдан названному старосте, всего: 5 тысяч баран, до 200 штук коров, 1 верблюд и 3 лошади. Люди все здоровы, заболеваний не было; строевые казачьи лошади дошли в хороших телах.
Имею пробыть в гор. Пржевальске 2 дня, дабы дать отдохнуть людям и перековать лошадей, а затем увеличить отряд сотней казаков сотника Волкова и выступить на урочище Сырты, где, по сведениям Пржевальского уездного начальника, собралось большое количество киргиз со скотом, оперировавших в шайке грабителей.
Начальник отряда. Войсковой старшина Бычков
ЦГА Республики Казахстан. Ф.44. Оп.1. Д.5038. Л.166-167 Подлинник
Напомню, что о прибытии этого отряда, численностью в половину казачьего полка, говорилось в нескольких документах. В частности, о прибытии этого крупного подразделения во главе с войсковым старшиной П.Бычковым Генерал-губернатор Туркестанского края А.Н.Куропаткина сообщал в телеграмме военному министру Д. С. Шуваеву от 7 сентября 1916 г. О том же писал настоятель Иссык-Кульского монастыря, который объяснял задержку отряда в пути действиями киргизского проводника, а не растаявшими ледниками. В общем, вокруг этого отряда очень много туманного.
Дата: 5-6 сентября 1916 года, понедельник-вторник
Место действия: Ферганская область, Ошский уезд
Продолжая начатую в предыдущем обзоре публикацию документов, относящихся к бегству киргизов за пределы Российской империи, приведем два документа, характеризующих, во-первых, обстановку, которая сложилась в целом в Туркестане в части отношений между русским оседлым и киргизским кочевым населением после августовских событий в Семиречье; а во-вторых, отношение туркестанских властей к самой идее ухода коренного населения на сопредельные территории.
В данном случае описана острая конфликтная ситуация между киргизами и казаками, возникшая в тех местах, где никаких нападений со стороны киргизов на русских не было – в Ошском уезде Ферганской области, где проживало сравнительно небольшое количество алайских киргизов и было уж совсем ничтожное количество представителей казачьего войска.
Суть конфликта описана в рапорте и.д.начальника Ошского уезда Мельникова, который он направил 4 сентября 1916 г. военному губернатору Ферганской области П. П.Иванову (документ № 142 Сборника 1960 г.):
Пристав кочевого района рапортом от 30 августа с. г. за № 1877 донес мне, что на аульном сходе, бывшем 30 того же августа, киргизы Иркештамского аульного общества Алайской волости заявили ему, что им жить положительно невозможно в своем ауле и что они в силу необходимости должны перейти в Уч-Тепинское общество, если, конечно, последнее изъявит согласие принять их в свою среду, в противном случае им приходится перейти в пределы Китайской империи, так как начальник Иркештамского гарнизона вместе со своими казаками разъезжает по аулу, отнимает у киргиз масло, сено и баранов, а в случае отказа дать, наносит киргизам побои, причем жаловаться не приказывает, угрожая убить, ссылаясь на военное положение.
Казаки распущены и расправляются с киргизами по своему усмотрению. Для разъезда по аулам и поездки в г. Ош казаки отбирают у киргиз самых лучших лошадей, причем лошадей в испорченном виде возвращают киргизам и приказывают об этом никому не жаловаться, в противном случае угрожают забить до смерти.
При проезде названного пристава из Кизыл-Кургана в Суфи-Курган 28 того же августа по дороге были встречены два иркештамских казака, которые ехали на киргизских лошадях.
30 августа в Кок-Су одна из лошадей, на которой проезжали казаки, была приставу предъявлена, причем оказалось, что возвращенная лошадь, трех лет, загнана и ходить совершенно не может. По собранным приставом негласным сведениям, у начальника Иркештамского гарнизона Новокрещенова в настоящее время имеется 28 баранов и четыре козла, которые были отобраны от киргиз в разное время.
Бараны и козлы переданы для пастьбы киргизу Иркештамского общества Тохтаназару Авзальбаеву. Поставлять для гарнизона ячмень киргизы положительно отказываются, так как плату за доставленный фураж полностью никогда не получают. В прошлом году за ячмень не заплачено киргизам за 100 пудов.
Доношу об этом вашему превосходительству на распоряжение и докладываю, что вместе с сим мною поручено приставу кочевого района произвести по этому делу дознание.
Известна и реакция и.д.военного губернатора Ферганской области П.П.Иванова, который, как известно вовсе не отличался толерантным отношением к местному населению. Сразу после получения информации из Оша, то есть 5 или 6 сентября он телеграфирует генерал-губернатору Туркестанского края А. Н. Куропаткину (документ № 141 Сборника 1960 г.):
Начальник Ошского уезда доносит о намерениях алайских киргиз перекочевать в Китай, о чем ему донес начальник Иркештамского гарнизона сотник Новокрещенов.
Я приказал немедленно командировать пристава кочевого района.
Причиною их намерения укочевать, предполагаю, является мародерство казаков, о котором я получил сведения.
Приказал: первое – приставу выяснить причины, произвести дознание, принять меры к удержанию киргиз путем убеждений, разъяснений, оказания справедливости, второе — сотнику Новокрещенову до прибытия пристава не предпринимать никаких активных действий, имея одну задачу – охранять тамож[ен]ный пост № 399.
Иванов
Подполковник П.П.Иванов, как обычно, весьма грубо лукавит, когда пишет про “предполагаемое” мародерство казаков, о котором ему начальник уезда сообщил открытым текстом и с конкретными примерами. Но в любом случае, и здесь видно, что решение о бегстве в Китай киргизы приняли не потому, что была целенаправленная “политика геноцида”, а вследствие банального бытового грабежа со стороны казаков.
Как отреагировал на эту ситуацию Туркестанский Генерал-губернатор, и чем закончилась эта история, доподлинно неизвестно.
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ ДНИ СЛЕДУЮЩИЕ ДНИ
