Статья публикуется с разрешения автора и окончательный текст статьи с ним согласован. Первоначальная публикация здесь: Юрий Ваганов
Учурда орус гана тилинде
Комментарий Владимира Шварца к статье Юрия Ваганова:
Еще один аргумент в подтверждение “теории провокации” Бройдо-Железнякова
Не изменяя принципу размещения, по возможности, всех оригинальных материалов, касающихся событий 1916 года в Туркестане, мы публикуем статью исследователя из Казахстана Юрия Ваганова, посвященную действиям подразделений Семиреченского казачьего войска (далее – СКВ) в годы Первой Мировой войны. Данная работа, на наш взгляд, интересна тем, что автор задался целью свести воедино ранее опубликованные “небольшие, отрывочные сведения” об операциях и экспедициях, которые были проведены казаками-семиреченцами в период с середины 1914-го и по начало 1917-го года. Помимо известных сведений о “боевом пути” семиреченцев Ю. Ваганов использует в своей статье ранее не публиковавшиеся материалы о наградах и гибели отдельных казаков, почерпнутые из приказов по СКВ.
Эти оригинальные сведения стали первым основанием для представления статьи вашему вниманию.
Статья четко разделена на две части. В первой описаны действия полков и сотен СКВ за пределами Российской империи – преимущественно на территории Персии. Российские войска были введены в персидские пределы для пресечения тех операций, которые на территории этой страны осуществляли экспедиционные отряды Германии и Турции. В этом противостоянии российские войска действовали совместно с войсками союзника России в войне – Великобритании. Группировки российских и британских войск, действовавшие в Персии, вошли в историю как “войска завесы”. Главной задачей этих войск было недопущение втягивания Афганистана в войну на стороне Центральных держав. В российские войска завесы входили казачьи сотни 1-го и 2-го полков Семиреченского казачьего войска. Действия этих полков, безусловно, являются частью истории боевых операций Российской императорской армии в 1-ой мировой войны. Но для исследователей темы событий 1916 года в Семиречье они представляют вторичный интерес.
Гораздо важнее вторая часть статьи Ю.Ваганова, в которой описаны действия тех казачьих подразделений, которые не покидали Туркестанский край и, по сути, собственно в борьбе с внешним врагом не участвовали. Эти войска со второй половины 1916 года были задействованы в подавлении “Туркестанского восстания 1916 года”, в частности тех очагов этого восстания, которые были в Семиреченской и Закаспийской областях Туркестанского края. Таким образом, если первая часть статьи – это армейская история участия СКВ в борьбе с внешним врагом, то вторая – это история полицейской, карательной операции, осуществленной в отношении таких же русско-подданных, каковыми являлись и сами семиреченские казаки.
В связи с этим хотим обратить внимание читателей публикуемой статьи, что автор не делает никакого различия между борьбой казачьих сотен с внешним врагом и борьбой со своими соотечественниками. Ведь в Туркестане казачьи сотни сражались с теми людьми, которые, как предполагалось указом от 25 июня 1916 года, должны были располагаться в тылу российских войск и им помогать своим трудом. Но для автора все эти “мятежники” – точно такие же враги, как и отряды немцев или турок. Взгляд на события 1916 года, продемонстрированный в этой статье, очень показателен, так как, по нашему мнению, он вполне соответствует тому, как сто лет назад смотрели на киргизов, казахов, туркменов и других инородцев сами казаки. Они не видели в них соотечественников. Результатом такого враждебного отношения явилась та беспримерная жестокость расправ, которую проявили семиреченские казаки в 1916 году и о которой говорил в своей речи в Государственной Думе А.Ф.Керенский, сравнивая ее с геноцидом, устроенным турками в отношении армянского населения. Эти обстоятельства дают некоторым профессиональным историкам считать карательную операцию в Семиреченской, Тургайской и Закаспийской областях первыми актами Гражданской войны.
Взгляд Ю. Ваганова на характер “карательной операции” в отношении коренного населения роднит его статью с шовинистической и полной откровенной лжи работой историка Ганина “Последняя полуденная экспедиция Императорской России” и другими статьями этого одиозного историка на тему 1916 года. В своей работе Ю. Ваганов тоже использует исключительно те сведения, которые содержатся в документах, составленных администраторами и командирами карательных отрядов. Отличия настоящей статьи от работ Ганина состоят в том, что автор, во-первых, не занимается фальсификацией фактов, и, во-вторых, не использует речевые обороты националистического толка. Такая “научная порядочность” Ю. Ваганова, на наш взгляд, делает возможным размещение настоящего материала, несмотря на несомненную ограниченность и тенденциозность подбора первоисточников.
Наконец, еще один аспект событий 1916 года, высвеченный статьей Ю. Ваганова, который представляется нам самым интересным и важным. Речь идет о пространственно-временном описании действий семиреченских ополченческих сотен СКВ по “подавлению восстания”. Автор ставит перед собой задачу выявить все эпизоды, в которых принимали участие семиреченцы. И добросовестно с этой задачей справляется. В итоге складывается полная картина карательной операции, которую коротко можно охарактеризовать так: на всей территории четырех южных уездов Семиреченской области все карательные акции были совершены казаками СКВ и только ими. Ни одно военное подразделение, присланное из других районов Туркестана или передвинутое из других районов России, в “подавлении восстания” не участвовало. Семиреченцы, введенные в Пржевальский и Пишпекский уезд из приграничных районов 7-8 августа, все время двигались впереди армейских подразделений, а последние следовали по “зачищенной от повстанцев” территории, обнаруживая на своем пути только брошенные стойбища и сотни трупов обоих полов и всех возрастов. Потому что “зачистка” коснулась не только “повстанцев”, то есть мужчин призывного возраста, а всех кочевников без исключения. Те, кто не успел бежать в Китай, были безжалостно убиты, невзирая на пол и возраст. И исполнителями этих убийств мирных жителей во всех местах двух уездов были казаки Семирченского казачьего войска. И это не удивительно – именно такая задача и была поставлена перед ними изначально.
Что касается многочисленных пехотных батальонов, артиллерии, пулеметных команд, саперов и маршевых рот, срочно сформированных и направленных в Семиречье генерал-губернатором А.Н. Куропаткиным и возглавляемых полковниками А.И. Гейцигом, Сосниным, Селезневым и Л.В. Слинко, капитанами фон Бурзи, Кохановским и Городецким, то все они были вызваны губернатором М.А. Фольбаумом исключительно для того, чтобы создать видимость “грандиозности восстания” и невозможности “справиться своими силами”. Все эти брошенные в Семиречье, но так и не увидавшие противника, войска, нужны были для того, чтобы “пустить пыль в глаза”, то есть как-то оправдать преступное, сознательное бездействие в части защиты русских поселений, которое тянулось в Семиречье весь июль. Это явное игнорирование не только просьб переселенцев о защите, но приказа “обеспечить охрану русских поселений”, было частью всё того же “дьявольского плана” по провоцированию восстания, о чем прямо заявили еще в 1916 году два хорошо информированных современника событий – социал-демократ Г.И. Бройдо и жандармский ротмистр В.Ф. Железняков.
Статья Ю.Ваганова, которого категорически нельзя заподозрить в симпатиях к “теории провокации”, тем не менее дает еще один весьма важный, ранее никем не приведенный аргумент в поддержку этой теории.
Судите сами, уважаемые читатели.
УЧАСТИЕ СЕМИРЕЧЕНСКОГО КАЗАЧЬЕГО ВОЙСКА В ВЕЛИКОЙ ВОЙНЕ 1914-1918 ГОДОВ
Обратиться к теме участия Семиреченских казаков в Первой мировой войне меня подтолкнули прошедшие не так давно юбилеи начала и окончания этого первого в истории глобального военного конфликта.
В работах советских и современных историков имеются лишь небольшие, отрывочные сведения об участии Семиреченского казачьего войска в этой войне, и я со своей стороны хотел бы немного восполнить этот пробел.
В годы Первой мировой войны служба семиреченских казаков протекала в основном в Хорасанской провинции Персии (Ирана), в которой русские войска присутствовали с 1911 года.
Во второй половине XIX века Персия стала ареной соперничества великих держав и была превращена в полуколонию России и Англии. По Англо-Русскому соглашению от 18 августа 1907 года Персия была разделена между Россией и Англией на три зоны. Северная часть с Тегераном отошла в сферу влияния России, а южная с Ширазом отошла к Британской Империи. Между этими зонами сохранялась нейтральная полоса, где стороны договорились соблюдать взаимные интересы. В 1905 году в Персии произошла конституционная революция. В ходе этой революции боролись между собой с одной стороны группировки, ориентировавшиеся на Россию с Англией, а с другой – на Германию и США и другие страны, не имевшие крупных интересов в Персии, обе стороны нуждались в помощи для реформирования финансовой системы и гражданской службы. В Персию были приглашены американские финансисты во главе с Морганом Шустером. М. Шустеру удалось завоевать поддержку у меджлиса (парламента). Персидский шахиншах Мохаммад Али-шах склонялся к поиску помощи, в том числе и военной, у России, однако летом 1909 года он был свергнут и вынужден был укрыться в расположении русской дипломатической миссии в Тегеране.
Американские финансисты во главе с М. Шустером стремились создавать условия для более широкого проникновения в Персию американских интересов и всё меньше считались с персидским правительством. Также существовала и перспектива проникновения в Персию интересов Германии, которая строила в это время Багдадскую железную дорогу.
Ситуация в Персии также осложнялась действиями отрядов курдов и туркмен, не признававшими шахской власти, которые нападали на торговые караваны и устраивали провокации против консульских чиновников и других поданных Российской Империи. Слабая Персидская армия справиться с ними не могла.
Ввод в Персию частей Русской армии начался в 1909 году. Ядро этих отрядов составляли казаки Кубанского и Терского казачьих войск, несколько позднее и к ним присоединились казаки-семиреченцы. Благодаря посылке в Персию отрядов русских войск ситуацию там удалось нормализовать. Однако затишье продолжалось недолго, и с осени 1911 года положение вновь обострилось. При тайной поддержке русских властей в Персию вернулся свергнутый Мохаммад Али‑шах и попытался вести борьбу за трон, но потерпел поражение. Его отряды были разбиты войсками правительства, а сам шах был вынужден уйти в изгнание. В Тавризе произошли нападения вооружённых групп на русские военные отряды и участились случаи обстрелов русских консульств и конвоев в Реште.
В Петербурге склонялись к выводу, что, если революцию не удаётся подавить с помощью, собственно, персидских сил, значит, требуется усиление военного присутствия. В ноябре 1911 года царское правительство вручило Персии ультиматум с требованием уволить иностранных финансистов и обеспечить экономические интересы России. После истечения срока ультиматума русские войска перешли границу Персии и заняли город Казвин, после чего персидское правительство согласилось удовлетворить все требования России. Войска Туркестанского военного округа при этом составляли два батальона 13-го и 18-го Туркестанских стрелковых полков, две команды конных разведчиков и пулемётные команды из этих же частей, сотни Туркменского конного дивизиона.
1-й Семиреченский казачий Генерала Колпаковского полк был введён в Персию в декабре 1911 года, усилив своими сотнями Мешхедский и Кучанский отряды в Хорасанской провинции. Начальник Хорасанских отрядов генерал-майор А.Е. Редько в декабрьском приказе 1911 года установил цели и методы действия своих войск: «…п. 2. Вверенные мне отряды введены в пределы Хорасанской провинции Персии для защиты русско-подданных и для обеспечения вооруженной силой наших интересов, коим угрожает революционное движение, охватившее население соседнего с нами государства.
п. 3. Части отрядов в пределах Хорасанской провинции, не вмешиваясь в дела внутреннего управления страны, имеют главной обязанностью защищать русских подданных, русские консульства и другие правительственные учреждения.
п. 4. <…> начальники отрядов и начальники частей войск… прибегают к силе лишь при действительной необходимости подавить оружием опасные народные волнения, но, придя к такому решению, должны действовать решительно, твердо, без колебаний, дабы население прониклось сразу сознанием нашей силы. <…>
п. 19. Бест с могилой имама Ризы в Мешхеде считать неприкосновенным…
п. 20. Обращается особое внимание на поддержание правильного отношения с местным духовенством, имеющим огромное влияние на народные массы»[1].
К этому времени ситуация в Хорасанской провинции была на грани взрыва. Сторонники свергнутого шаха не могли смириться с его поражением. В Мешхеде они укрылись, воспользовавшись правом «беста» (убежища) в гробнице восьмого имама Резы и теперь угрожали русским, потому что, Россия отказалась от поддержки Мохаммеда-Али шаха. На улицах начались грабежи и убийства. Губернатор признал, что не в состоянии навести порядок и через русского консула обратился к начальнику Хорасанских отрядов генералу Редько с тем, чтобы генерал взял власть. 30 марта усыпальница была окружена русскими войсками. Последняя попытка уговорить фанатиков сложить оружие и выйти из убежища окончилась неудачей. Бест пришлось брать штурмом, участие в этом штурме принимали и казаки 1 Семиреченского казачьего полка. После этого в городе наступило спокойствие, и стрельба прекратилась. По всем направлениям от Мешхеда на расстояние до 300 верст посылались казачьи разъезды (дозоры) во главе с офицерами. Ещё один хорасанский город Нишапур был окружён разбойничьими шайками, что создавало угрозу нападения и грабежа российских торговых фирм.
30 марта 1912 года из Мешхеда в Нишапур были командированы две сотни 1 Семиреченского казачьего полка с пулемётами. 10 апреля в 50 верстах от Нишапура курдами был обстрелян один из разъездов под командованием хорунжего А.В. фон Берга, но ответным огнём несколько разбойников были уничтожены. Вскоре после этой стычки в близлежащее селение Калата была командирована сотня, уничтожившая главарей шаек, и одного взявшая живым.[2]
В результате действий русских войск на севере Персии и английских на юге персидская революция была подавлена.
Однако 1 Семиреченский казачий полк продолжал нести там службу, контролируя Хорасанскую провинцию. К январю 1914 года 1-я и 2-я сотни полка находились в Мешхеде, а 3-я и 4-я в Кучане. В Россию полк был выведен только в апреле 1915 года.
Летом 1914 года началась Первая мировая война 1914-18 годов. Всё Семиреченское казачье войско было мобилизовано. Всего в 1914-1917 годах были сформированы 2-й и 3-й полки, четыре отдельные сотни, семь сотен ополчения и одна запасная сотня. Гвардейский Семиреченский взвод отправился на фронт в составе Лейб-Гвардии Сводно-Казачьего полка.
Персия объявила о своём нейтралитете, но ни одна из сторон не пожелала с этим считаться. К лету 1915 в Северо-Восточную Персию года снова был введён Хорасанский отряд, сформированный из 1-го и 2-го Семиреченских казачьих полков. Этот отряд составил так называемые «войска завесы», которые простирались от южного побережья Каспийского моря до города Бирджана и смыкались южнее с аналогичной завесой из британских войск. Общее командование отрядом семиреченских казаков осуществлял командир 1-го Семиреченского казачьего полка полковник С.Е. Гущин. Основными задачами этого отряда являлись уничтожение диверсионных групп, сформированных из числа немецких военнопленных, бежавших из лагерей в Туркестанском крае, арест турецких и шведских инструкторов, которые тренировали эти группы, разоружение караванов, которые двигались в подконтрольный английским союзникам Афганистан. При вводе отряда в Персию не обходилось, к сожалению, без потерь. 16 июля неизвестными злоумышленниками возле селения Мир-Абад был убит приказный 3-ей сотни 1-го Семиреченского казачьего полка Иосиф Бедарев станицы Копальской. По неизвестной причине он отстал от высланной вперёд команды казаков и был застрелен[3].
Практически сразу после вступления двух Семиреченских полков в Хорасанскую провинцию началась боевая служба их разъездов. Среди документов ЦГА РК хранятся рапорты начальников этих разъездов. Так, например, 17 августа в селение Голвун около города Теббеса для поимки германского разведчика – некоего доктора Аккера – был направлен разъезд хорунжего А.М. Белоносова в 25 казаков из 1-го Семиреченского полка. Подойдя к селению утром 18 августа, разъезд был оттуда обстрелян. Получив поддержку в лице разъездов 4-й сотни под командованием подъесаула Н.Н. Янцына и хорунжего В.И. Фоменко, казаки после перестрелки заняли это селение, но разведчика-доктора обнаружить не удалось, так как он сбежал. Зато казаками были арестованы турецкий офицер, два афганца и повар-перс германского офицера. В другом селении – Шараде (Шавра) казаки из разъезда Белоносова обыскали караван, обнаружив там оружие и медикаменты.[4]
Аналогичной была и служба разъездов 2-го Семиреченского казачьего полка, которые обыскивали подозрительные фургоны в составе караванов и арестовывали шпионов.
Отношение персидских чиновников к действиям русских не были сочувственны. В ноябре 1915 года мирза Мохаммад-хан, исполнявший должность Каргузара (чиновник при губернаторе для сношений с иностранными консулами) в Хорасанской провинции укрыл у себя 4 пленных австрийцев и ночью, тайно, отправил их переодетыми в Тегеран. Своевременно узнав об этом, русское консульство при содействии казаков арестовало их, и они были высланы в Асхабад.[5]
После вступления в войну Турции в Персии усилилась панисламисткая пропаганда. Турецкие и германские агитаторы стремились разжечь «дух мусульманской солидарности». Борьба с этими агитаторами стала ещё одной задачей семиреченских казаков. В июне 1915 года русское Генеральное консульство в Мешхеде получило сведения, что из города Теббес в сторону афганской границы был направлен караван с оружием и германскими офицерами с целью проведения агитации. Для его задержания из Мешхеда были высланы отряды 2-го Семиреченского казачьего полка под командованием подъесаула П.М. Бедарева и прапорщика Т.В. Бортникова. По прибытии этих отрядов в город Наин караван был остановлен казаками и разоружён, однако агитаторам удалось вовремя скрыться, и, видимо, они были арестованы позднее[6].
Выступления туркмен-иомудов произошли также в Ханстве Хивинском. Уже летом 1915 года туда была направлена 3-я отдельная сотня Семиреченского войска. Враждебные отношения туркменских племён и Хивинского хана сложились ещё в XIX веке, когда ханство попало под протекторат России. Туркмены, составлявшие в ханском войске лёгкую кавалерию, лишились своих привилегий и стали облагаться налогами. В 1912 году в Хиве было решено провести новую налоговую реформу, которая заключалась в значительном увеличении налогов с туркменских племён. Это вызвало недовольство туркмен, которое осенью переросло в восстание. Хан обратился за помощью к России, которая ввела в Хиву войска, подавившие восстание в 1915 году. Однако в начале 1916 года восстание вспыхнуло с новой силой. Под руководством Джунаид-хана, одного из будущих предводителей басмаческого движения, туркмены начали наступление на хивинские города и захватили столицу Ханства. В феврале 1916 года из Русского Туркестана туда был направлен Хивинский отряд, в составе которого была 3-я отдельная Семиреченская казачья сотня. 16 марта возле селения Хазават сотня участвовала в бою с туркменской конницей и захватила в плен 12 мятежников. В этом бою отличились и были представлены к награждению Георгиевскими медалями 4-й степени следующие казаки: младшие урядники Андрей Клевакин и Лаврентий Проказин, приказные Иван Сазонтов и Александр Чумакин, казак Федор Касаткин[7].
При чтении наградных документов становится ясным, при каких обстоятельствах отличились эти семиреченцы. Младший урядник А. Клевакин под огнём туркменов был направлен к 6-му Оренбургскому казачьему полку, выяснив его местонахождение, казак вернулся к сотне. После чего оба отряда соединились.
Младший урядник Л. Проказин ворвался вместе с пешим разведчиком Казанской дружины в курганчу (тюрк. хижина) и выбил оттуда туркмен. Выследив их скопища, указал пулемётчику верное направление стрельбы, и вместе с казаком Ф. Касаткиным продолжал преследовать отходящих повстанцев.
Приказный И. Сазонтов при вступлении в селение Хазават, будучи старшим в дозоре, определил под огнём скопища туркмен, после чего сотня открыла огонь по скопищам.
Приказный А. Чумакин был послан с урядником А. Клевакиным к 6-му Оренбургскому казачьему полку, захватив на пути трёх вооружённых мятежников.
Казак Ф. Касаткин по собственной инициативе кинулся преследовать туркмен. Вместе с урядником Л. Проказиным им удалось захватить одного вооружённого туркмена. Казакам достались две туркменских лошади и оружие.
Сотня вместе с 6-м Оренбургским казачьим полком действовала в районе города Ташауз и имела задачу захватить главарей туркменского движения. 26 мая 1916 года она выступила для выполнения этой задачи и прибыла в город Куня-Ургенч. Для задержания одного из главарей туркменских мятежников Махмуд-Сердара был назначен разъезд под командованием старшего урядника Фёдора Сысолятина в составе двух младших урядников и двенадцати казаков. Расспросив одного из туркмен, разъезд выяснил, где может находиться Махмуд-Сердар со своими шайками. Двое из казаков Хаким Ахмаров и Николай Масладцов, переодевшись в туркменскую одежду, пробрались к расположению туркмен и захватили одного из соучастников главаря Романке Садыкова. Другой соучастник Байрам Садыков был арестован урядником Петром Костиным. Сам главарь Махмуд-Сердар был захвачен вместе со своим сыном Атаке урядником Андреем Клевакиным и казаком Ефимом Головиным. За этот подвиг отличившиеся казаки вместе с начальником разъезда Фёдором Сысолятиным были представлены к награде – медали Св. Анны.[8] К февралю 1917 года сотня вернулась в Копал.
В конце 1916 года в Семиреченском войске формируется 4-я отдельная сотня, которая также несла службу в Туркестанском военном округе.
Служба 2-й отдельной сотни также начиналась в «войсках завесы». Летом 1915 года её направили вместе с 1-й сотней на русско-персидскую границу. В конце 1915 года, когда по донесениям консульства в Мешхеде угроза мятежей среди персов исчезла, появилась возможность направить одну из сотен на Юго-Западный фронт. 2-я отдельная сотня была прикомандирована к штабу Особой армии и выполняла службу летучей почты. Поэтому к началу наступления Юго-Западного фронта 1916 года, вошедшего в учебники истории как «Брусиловский прорыв», Семиреченское казачье войско было представлено там 2-й отдельной сотней и взводом Лейб-Гвардии Сводно-Казачьего полка.
15 июля бомбой, сброшенной с австрийского аэроплана, в сотне были убиты три казака станицы Фольбаумовской: приказный Михаил Тютявин и рядовые казаки Семён Саломатов и Иван Васильев.[9]
В 1917 году выдвигалась идея о развёртывании сотни в дивизион, к сожалению, не состоявшаяся. После Февральской революции отдельные казачьи сотни на фронтах стали сводить в более крупные сводные отряды[10]. В октябре-ноябре 1917 года 2-я Семиреченская отдельная сотня наряду с 23-ей, 26-ой и 30-ой Донскими отдельными, 1-й и 3-й Сибирскими отдельными, 1-ой и 2-ой Уральскими особыми сотнями составила 1-ый Сводный казачий отряд Юго-Западного фронта.
Рассказ об участии семиреченских казаков в Первой мировой войне был бы неполон, если бы мы не упомянули о Семиреченском взводе 3-ей Сводной сотни Лейб-Гвардии Сводно-Казачьего полка. Полк был направлен на фронт в августе 1914 года и участвовал в Люблин-Холмской, Варшавско-Ивангородской, Лодзинской операциях, а в 1915 году – в боях под Ломжей и Праснышем. В августе 1915 года полк был отведён в тыл и охранял ставку Верховного Главнокомандующего в Могилёве. В 1916-1917 годах полк участвовал в боях на реке Стоход и Ковельской операции.
Среди Георгиевских кавалеров Лейб-Гвардии Сводно-Казачьего полка есть и казаки Семиреченского взвода[11]: казак Т.М. Утнасин (ст. Каскеленской); казак И.К. Бедарев (ст. Коксуйской), казак А.С. Шадрин (ст. Сарканской), казак Г.Ф. Загороднов, старший урядник Н.П. Чуркин, вахмистр А.П. Гиричев (последние трое – из ст. Больше-Алматинской)[12].
Роль семиреченских казаков в сражениях Первой Мировой войны может показаться малоприметной на фоне участия других казачьих войск, однако, согласно донесениям русского военного агента полковника Л.Н. Скурата, благодаря действиям Хорасанского отряда под командованием полковника Гущина, прогерманская агентурная сеть была подорвана многочисленными арестами и обнаружением складов с оружием, а антибританское и антироссийское брожение в Хорасанской провинции затаилось.
В приказе по 1-му Семиреченскому казачьему генерала Колпаковского полку № 9 от 30 июля 1916 года сообщалось, что во время Высочайшей аудиенции в Ставке Верховного Главнокомандующего Император Николай II просил командующего полком передать “…семиреченцам царское Его императорского величества Спасибо за невидную, малозаметную, но трудную и полезную службу в Персии”[13].
Заканчивая рассказ о действиях Семиреченского казачьего войска на полях Первой мировой войны, нужно заметить, что казаки-семиреченцы, несмотря на недолгую историю своего войска, в этой войне зарекомендовали себя как верные слуги Отечества.
3-й Семиреченский казачий полк во время войны находился в Семиреченской области, охраняя границу с Китаем и формируя консульский конвой для охраны русского консульства в Кульдже. Подразделения этого полка несли в это время службу в Нарыне, Джаркенте, Кульдже и укреплении Бахты.
Летом 1916 года в Туркестанском крае вспыхнуло Среднеазиатское восстание, носившее антивоенный и антиправительственный, но в некоторых районах откровенно антирусский характер. Поводом к нему послужило Высочайшее повеление о призыве рабочих из коренных народов на тыловые работы. Восстание заставило Семиреченское казачье войско дополнительно сформировать семь сотен ополчения, позднее переформированных в четыре ополченские и три особые сотни. Формирование этих сотен по указанию Туркестанского генерал-губернатора А.Н. Куропаткина было объявлено приказом по войску № 309 от 12-го августа 1916 года. 23 августа того же года было издано Высочайшее повеление о формировании в Семиреченском казачьем войске ополченческих сотен.
Волнения начались 4-го июля в Ходженте, и в августе восстание дошло до Семиречья, хотя уже в июле среди киргизского населения наблюдалось брожение.
В Верненском уезде восстание началось с выступления Кызылбурковской волости 3-го августа. Поводом к выступлению послужил приезд в волость уездной администрации для проведения призыва. При нападении на конвой помощника уездного начальника Хлыновского один солдат был убит и трое ранены. Сам Хлыновский с отрядом и чиновниками Переселенческой Партии, проводившими перепись мобилизованных, вынуждены были отступить и послать в Верный джигита с просьбой о помощи, после чего выступления в волости были подавлены казачьим отрядом прапорщика Бойко. Вечером 6-го августа отряды повстанцев, состоявшие из жителей Кастекской и Ботпаевской волостей, появились в семидесяти пяти верстах от Верного и вступили в перестрелку с отрядом Отарского участкового пристава Гилёва. Гилёв со своим отрядом отступил в селение Казанско-Богородское, а повстанцы взяли под контроль почтовый тракт в направлении станции Курдай, стали высылать разведки в направлении русских селений, образованных к югу от тракта.
Для борьбы с этими повстанцами были высланы отряды подъесаула Бакуревича и хорунжего Б.С. Александрова, которые нанесли решительное поражение восставшим. 9 августа эти казачьи полусотни были направлены в Пишпекский уезд[14].
1-я сотня полка 3-его Семиреченского казачьего полка входила в состав гарнизона Нарынского укрепления в Атбашинском участке Пржевальского уезда и с первых дней восстания приняла участие в защите русского населения.
9-го августа отряд из двадцати казаков 1-й сотни прапорщика Букина был направлен в село Столыпино, окружённое киргизскими повстанцами. С отрядом вместе выехали Атбашинский участковый начальник Хахалев и товарищ прокурора Комаринец. До прихода отряда в селе находились только восемнадцать казаков и солдат Нарынской караульной команды, которые в течение двух дней отбивали нападения киргиз. 10-го августа отряд Букина атаковал мятежников, нанеся им потери, и заставил их уйти в горы. 11-го августа киргизские мятежники вновь окружили село. На требование участкового начальника Хахалева сдаться и выдать зачинщиков киргизы ответили отказом и заявили, что «бунтуют не они одни, а весь мусульманский мир». В полдень село было окружено мятежниками с трёх сторон и стало подвергаться ружейному обстрелу, во время которого один казак был убит[15]. Вечером ворвавшиеся в село повстанцы разграбили базар и подожгли двор, в котором находился отряд. Казаки предприняли отчаянную попытку прорваться и отбросили мятежных киргиз за две версты от села. После этого всё население стало выводиться под охраной казаков к Токмаку.
Во время движения отряд вместе с обозом и крестьянами подвергался обстрелам. На повороте дороги на Кок-Майнак киргизские мятежники открыли по нему перекрёстный огонь с хребта и из окопов со стороны селения Рыбачьего и попытались атаковать. Отряд разделился, и пока одна часть отряда вступила в перестрелку с киргизами со стороны хребта, другая отбила атаку мятежников, дав возможность пройти обозу. В ходе перестрелки был убит один ратник и трое крестьян. Во время следования по Боамскому ущелью отряд также находился под огнём. Через реку Чу пришлось переправляться вброд, так как мост был сожжён, и отряд потерял несколько человек утонувшими. Женщин и детей казаки переправляли на своих конях верхом. Около Джуван-Арыка была последняя схватка с повстанцами, во время которой отряд прорвался в Чуйскую долину к Белому Пикету и селу Быстрорецкому. Здесь семь человек раненых и чиновников – участкового начальника Хахалева, товарища прокурора Комаринец и судей под охраной казаков направили в Токмак, а остальная часть отряда с обозом направилась в село Михайловское (Карабулак). По донесениям прапорщика Букина отряд во время движения от села Столыпино потерял одного казака и двух ратников убитыми, шесть казаков и одного ратника ранеными. Участковый начальник Хахалев сообщил, что среди крестьян убитых, раненых и пропавших без вести было сорок два человека[16].
В то же время другой отряд 1-й сотни 3-его полка, которым командовал вахмистр Ионов, возле станции Он-Арча выдержал пять атак со стороны киргизов, нанеся мятежникам потери и арестовав трёх повстанцев, среди которых был Аджинский волостной управитель Мамбетджан Карачев. Казаки конфисковали у арестованных оружие, причём у волостного управителя были отобраны шашка в серебре и нарезной штуцер Ижевского завода. Во время очередной атаки мятежников волостному управителю при посредстве почтового ямщика удалось сбежать.
11-го августа посланные на разведку четыре казака Владимир Степанов, Пётр Васильев, Никита Яковлев и Пётр Околобов во главе с урядником Петром Борисовым оказались окружены и отрезаны от отряда Ионова на хребте близ станции Караункурт киргизами-мятежниками в количестве восьмисот человек. В течение двух суток казаки без воды и хлеба отбивались от киргизов-мятежников, сидя в неудобном положении в расщелине камня и потеряв своих коней. При этом казаками был проявлен пример христианского мужества, когда они отвергли все предложения киргизских мятежников, которые утверждая, что Нарын разбит, предлагали сдаться и перейти в мусульманскую веру, и отбили все киргизские атаки. В ночь с 12-го на 13-е августа казаки разъезда прорвались, через горы вышли к станции Он-Арча, где присоединились к отряду урядника Евдокимова и благополучно вернулись в Нарын. Отряд вахмистра Ионова в количестве девяти казаков под натиском трёхсот мятежных киргизов вынужден был отойти ночью 12-го августа к станции Он-Арча, где Ионов и ещё три казака Пётр Моисеев, Иван Евдокимов и Дмитрий Гущин были ранены разрывными пулями. Заметив, что мятежники разбегаются в горы, отряд вернулся в Нарын.[17]
Уже в августе киргизские волости Атбашинского участка стали уходить в пределы Китая. Сталкиваясь на границе с пограничными постами, бунтовщики вступали с ними в перестрелки. Несколько казаков 1-й сотни погибли на постах. При таких обстоятельствах в урочище Ак-Сай были убиты старший урядник Иван Стадников станицы Джаланашской и приказный Порфирий Киреев станицы Надеждинской.[18]
10-го августа киргизские повстанцы стали группироваться вокруг Пржевальска, в котором к этому времени скопилось большое количество беженцев из крестьянских селений. В город были направлены отряды войск и образован Военный Совет, занявшийся организацией самообороны. Все пути к городу были забаррикадированы. Из солдат конского запаса и дружинников была организована охрана города[19].
15-го августа в Пржевальск прибыл отряд Нарынкольско-Чарынского участкового начальника ротмистра М.Э. Кравченко, а 16-го числа из Джаркентского уезда прибыла сборная сотня 3-го Семиреченского казачьего полка под командованием хорунжего А.Т. Угренинова. Боевые столкновения сотни с мятежниками в Пржевальском уезде начались в двадцатых числах августа. 21-го августа казаки сотни участвовали в отражении атаки киргизов-мятежников на город. Мятежники были вытеснены в Джеты-Огузовское ущелье. 25-го августа сотня хорунжего Угренинова и отряд корнета Покровского были направлены в селения, расположенные по южному берегу Иссык-Куля для поиска рассеявшихся крестьян. Это задание было выполнено успешно, и на следующий день сотня очистила от мятежников Джеты-Огузовское ущелье.
Продолжая наводить порядок по южному берегу Иссык-Куля, сотня 27 августа разгромила у Тышканенского ущелья четырёхтысячный отряд мятежников, уничтожив главаря Мурзака, однако и сама потеряла убитым урядника Петра Дмитриева станицы Голубевской[20].
В последних числах августа сотня занималась поиском затерявшихся русских крестьян, выведя из Тышканенского ущелья и зарослей облепихи возле селения Барскаун примерно 190 человек. После изгнания киргизов-повстанцев из Каракольского ущелья сотня вернулась в Пржевальск.
2-го сентября в Пржевальск прибыл отряд войскового старшины П.В. Бычкова, состоявший из 1-й Семиреченской казачьей ополченской сотни и роты Джаркентской дружины. На своём пути этот отряд также подбирал бежавших из киргизского плена крестьян и определял пути отхода киргизов, среди которых могли оказаться мятежники, принимавшие участие в ограблении русских сёл. В Пржевальске отряд П.В. Бычкова пополнился сборной сотней хорунжего А.Т. Угренинова и 8-го сентября выступил для наведения порядка по южному берегу Иссык-Куля. Двигаясь по пути к селению Барскаун, 9-го сентября дозоры отряда донесли, что были обстреляны в местности Ак-Терек киргизскими засадами. Отряд разделился и принялся атаковать мятежников с флангов и фронта, выбивая их из засад. Бой, начавшись в двенадцать часов дня, продолжался до шести часов вечера и закончился отступлением киргизов-мятежников в другие подготовленные засады. Во время этого боя в сборной сотне были убиты вахмистр Мало-Алматинской станицы Александр Егорин, приказный Больше-Алматинской станицы Константин Шахов и рядовой казак Сарканской станицы Матвей Палаткин. Смертельное ранение получил также проводник отряда крестьянин Семячкин.[21]
Погибшие казаки были похоронены в Ак-Тереке, и летом 1917 года их товарищи хотели поставить на этой могиле памятник – крест на постаменте. Об этом сохранился рапорт войскового старшины П.В. Бычкова – начальника отряда с ходатайством о денежной сумме и описанием памятника.[22]
Чтобы избежать дальнейших потерь Бычков обратился за помощью артиллерии для разрушения засад мятежников. 12-го сентября к отряду войскового старшины П.В. Бычкова присоединились два орудия. Видимо вместе с ними к отряду подошла и 2-я Семиреченская казачья ополченская сотня сотника И.И. Волкова. С подходом подкрепления войска возобновили наступление на мятежных киргизов. Казачьи сотни, выбивая мятежников из засад, продолжали их преследовать. 13-го сентября 1-я ополченская и сборная сотни были посланы на разведку отступающих киргизов. Сотня И.И. Волкова вместе с ротой Джаркентской дружины вошли в селение Барскаун. Киргизские мятежники спешно продолжали отступать через Барскаунское ущелье, преследуемые казаками, которым достался скот отступающих, после чего сотня Волкова и пехотинцы Джаркентской дружины вернулись в селение. Казаки 1-й ополченской сотни производили разведку в горах, соседних с Барскаунским ущельем, и атаковали мятежников. 15-го сентября сотни Волкова и Угренинова с двумя орудиями вернулись в Пржевальск. 1-я ополченская сотня продолжила поход и вела наблюдение за мятежниками в горах, обнаружив на реке Тон киргизский лагерь. Окружив его, отряд П.В. Бычкова атаковал мятежников, которые вынуждены были бежать, бросив пленных русских людей. В Барскаунском ущелье застава приказного Стрельцова отбила нападение повстанцев. 22-го сентября отряд П.В. Бычкова вернулся в Пржевальск, а 1-го октября участвовал в разведке Тургенского и Джагаданского ущелий. В Джагаданском ущелье казаками были обнаружены киргизские повстанцы в количестве сорока человек, которым было предложено сдаться, однако те ответили огнём. В результате перестрелки часть повстанцев была убита, а оставшаяся часть стала уходить в горы. На месте перестрелки казаками были собраны оружие и лошади.
За время операции отряд П.В. Бычкова освободил из плена более трёхсот человек[23].
В декабре 1-я Семиреченская казачья ополченская сотня была командирована в город Уч‑Турфан в Китае для розыска и вывода захваченных русских пленников и ареста главарей киргизского восстания. Казаки вывели из плена шестьдесят пять человек, которые возвратились в свои селения.
В Пишпекском уезде наиболее сильное и организованное повстанческое движение началось среди киргизов Сарыбагишевской и Атекинской волостей, которым через искусную агитацию против русского владычества удалось привлечь на свою сторону родственные волости Токмакского участка и киргизский род «богу».
8-го августа сарыбагиши неожиданно напали на селение Ново-Российское, расположенное в ложбине ущелья реки Большого Кемина. Скот был уведён повстанцами, а часть построек сожжена. Оставшиеся жители укрепились в нескольких домах и оказали сопротивление. Восставшие завладели почтовым трактом, соединяющим Пишпек с Пржевальском и селение Рыбачье с Нарынским укреплением, и ограбили транспорт с оружием, охраняемый пятью солдатами. Частью, перебив конвоиров, сарыбагиши завладели оружием. Захват оружия придал повстанцам силы, и они отдельными отрядами стали нападать на русские селения, расположенные к востоку и юго-востоку от Токмака.
Позднее, в мае 1917 года, Центральный Войсковой исполнительный комитет в Постановлении № 245, основываясь на докладе жителя станицы Самсоновской А.А. Иванова, так описывал события тех дней: “В ночь на 3-е августа[24] в ущелье Боамском киргизы ограбили у следовавшей казенной почты лошадей… Утром 8-го августа сделали нападение на селения Орловское и Новороссийское и в то же время на перегоне между станцией Джил-Арык и селением Быстрорецким ограбили до шестисот лошадей, гнавшихся нижними чинами конского запаса из Пржевальска на Токмак, а нижние чины взяты были в плен, причем некоторые из них, хотя и возвратились, но ограбленные и побитые, а одному из них побои были нанесены тяжкие. В то же время на почтовом тракте за Джил-Арыком к Кутемалдам был ограблен транспорт с винтовками и боевыми патронами, и об участи конвоировавших этот транспорт нижних чинов и возчиков неизвестно до сих пор”[25]. 9-го августа имели место нападения на сёла Григорьевское и Рыбачье по северному берегу Иссык-Куля, 10-го августа нападению подверглись все русские сёла, расположенные по северному и южному берегам озера Иссык-Куль. По Пржевальскому тракту был испорчен телеграф.
Для отпора восставшим в г. Токмаке началось формирование дружины из солдат конского запаса, и туда выехал Пишпекский уездный начальник подполковник Рымшевич. Отряд конского запаса отправился на помощь станице Самсоновской, которая 8 августа была атакована киргизами и оборонялась силами местных жителей, а Рымшевич выехал к селениям Белопикетскому и Быстрорецкому. 10-го августа отряд Рымшевича подошёл к Самсоновской, которая была окружена восставшими киргизами.
Из Верного через Кастекский перевал для оказания помощи русским селениям в Пишпекском уезде был направлен отряд казаков 3-ей Семиреченской казачьей ополченской сотни под командованием сотника В.Е. Величкина. Соединившись с солдатами, отряд Величкина отбросил мятежников в горы, оттеснив их от станицы Самсоновской и селения Михайловского.
12-го августа казачий отряд сотника Величкина, отряд добровольцев казака Дмитриева и отряд чинов конского запаса прапорщика Киселёва направились в сторону ущелья Джол-Булак для проведения рекогносцировки. Вскоре получив сведения, что киргизы окружают отряд Величкина, отряд Дмитриева направился к нему на помощь, и, зайдя слева, оттеснил мятежников[26]. Затем отряды Величкина и Дмитриева пошли на выручку крестьян селения Ново-Российского. Однако при попытке пройти к селению отряды попали под огонь мятежников с гор в ущелье Кочин-Джол. Киргизские мятежники, будучи природными охотниками и хорошими стрелками нанесли отрядам серьёзные потери[27].
Отряд сотника В.Е. Величкина потерял семь казаков убитыми, причём в одной стычке погибли два представителя династии Величкиных Больше-Алматинской станицы – это командир отряда сотник Василий Ефимович Величкин и рядовой казак Михаил Величкин. Также в этой стычке 12-го августа погибли казаки – Дмитрий Лобанов, Максим Сосков, Иван Козлов Мало-Алматинской станицы, Михаил Бедарев и Прохор Хрипушин станицы Софийской[28]. В отряде конного запаса в ущелье Кемин были убиты прапорщик Киселёв и один солдат, а еще также несколько нижних чинов ранены. Потеряв офицеров, отряды не решились продвигаться дальше по ущелью и вернулись в Самсоновку. Ново-Российское селение продолжало находиться в осадном положении до 21-го августа.
Ситуация улучшилась только с приходом новых отрядов из Верненского уезда, 19-го августа к посёлку Ново-Российскому прибыл отряд хорунжего Б.С. Александрова из 4-й ополченской сотни, который вывел жителей к г. Токмаку. Другая часть 4-й сотни во главе с подъесаулом Бакуревичем находилась в Токмаке. Этот отряд был усилен отрядами подполковника Рымшевича и участкового пристава Байгулова, которые, составляя гарнизон Токмака, выдерживали атаки киргизских мятежников в течение девяти дней. Все атаки мятежников закончились поражением, и они были отброшены в горы по направлению к южному берегу Иссык-Куля. 22-го августа из Ташкента в Токмак прибыл сильный отряд подполковника А.И. Гейцига, который нанёс окончательное поражение мятежникам в этом районе.
Как было отмечено выше, брожение коренного населения области началось ещё в июле, и первые открытые столкновения киргизов (казахов) с русскими произошли в Лепсинском уезде, после чего началась постепенная откочёвка казахских волостей в пределы Китая, ущелья Джунгарского Алатау и прибалхашские пески. Уездная администрация стала принимать меры, чтобы воспрепятствовать этой откочёвке. Русским крестьянам было запрещено подковывать казахских лошадей и продавать казахам железо. Для охраны русских селений в Чулакском районе были выставлены отряды от Бахтинского и Лепсинского гарнизонов.
Для недопущения откочёвки Алакольской волости в Китай, по распоряжению уездной администрации была выслана 3-я сотня 3-го Семиреченского казачьего полка подъесаула В.В. Угренинова, вместе с которой выехал и исполняющий должность Бахтинского участкового начальника титулярный советник Акулов[29].
Казаки 6-й Семиреченской ополченской сотни входили в отряд помощника Лепсинского уездного начальника штабс-ротмистра Маслова и участвовали 10-го сентября в перестрелках с мятежниками в районе селения Саратовского. На помощь Маслову выступил отряд прапорщика Вязигина из пятидесяти казаков 6-й сотни и двадцатью пятью конными ополченцами, соединившийся с отрядом Маслова 11-го сентября.
Около 3-х часов дня отряды мятежников атаковали селение, вынудив отступить секрет урядника Костина, но были встречены частыми выстрелами и отошли, но вскоре снова окружили селение. Получив сведения, что на помощь идёт отряд полковника Осипова, в который, по всей видимости, входила 5-я ополченская сотня, Маслов направил отряд прапорщика Вязигина отогнать мятежников от селения Саратовского. Перейдя в наступление, казаки рассыпались «лавой» и нанесли мятежникам поражение. Часть мятежников была переколота и изрублена, а другая часть отступила на другой берег реки Лепсы, потеряв значительную часть имущества. Кроме того, было арестовано 92 человека – главарей мятежа. После этого мятеж в Лепсинском уезде пошёл на убыль[30].
В Копальском уезде казаки из отрядов Маслова и Осипова пресекли брожение среди киргизов (казахов) рода Джалаир. 7-я Семиреченская казачья ополченская сотня в августе 1916 года несла службу в станице Подгорненской, откуда ей было приказано выступить в Джаркент, оставив в станице и на Илийской переправе посты из десяти и шести казаков соответственно[31].
Стычки и перестрелки с разбойничьими шайками туркмен-иомудов, в которые были вынуждены вступать войска “завесы” на границе с Персией особенно усилились летом-осенью 1916 года на фоне Среднеазиатского восстания.
Высочайшее повеление о призыве коренного населения Туркестанского края на тыловые работы туркменами-иомудами было встречено враждебно. В Закаспийской области начались нападения на русские переселенческие посёлки и откочёвка значительной части туркмен-иомудов в Персию. К иомудам присоединились ещё два туркменских племени – джафарбайцы и атабайцы. В конце сентября были случаи угона скота из русских селений по реке Гюрген, и в районе Астрабада были обстреляны разъезды 2-го Семиреченского казачьего полка. Борьбу с туркменами вели разъезды 2-го Семиреченского казачьего полка и 1-й Семиреченской казачьей отдельной сотни. Для охраны русских поселений в них были размещены заставы, в состав которых входили семиреченские казаки. 27 сентября туркменами-иомудами был окружён посёлок Рождественский, в котором находился взвод 1-й отдельной сотни во главе с хорунжим Чебыкиным. В ходе перестрелки, продолжавшейся два часа, был убит урядник Игнатий Арсентьев станицы Самсоновской. Затем посёлок был подожжён мятежниками, а жители под охраной казаков эвакуированы.
В октябре-ноябре месяце был сформирован Гюргенский экспедиционный отряд под командованием военного губернатора Сырдарьинской области генерал-лейтенанта А.С. Мадритова. Этот экспедиционный отряд, сначала именуемый Атрекский, позднее переименованный в Гюргенский, объединил в своём составе ранее сформированные отряды – Чикишлярский, Астрабадский, Гумбетский, в составе которых находились Семиреченские казачьи части. Основными задачами Гюргенского экспедиционного отряда являлись арест главарей туркменского движения и изъятие оружия.
Генерал А.С. Мадритов выдвинул туркменам ультиматум с требованием подчиниться до 1‑го декабря 1916 года, указав, что иначе «никакие просьбы не помогут. Пусть не думают мятежники, что они могут скрыться куда-либо – везде найду и накажу жестоко. Также жестоко пострадают и их семейства и все те, кто им помогали. Накажу так жестоко, что долго будут помнить их предки и их потомки много сот лет. Меня не остановит их бегство в Персию, и там найду их и их сообщников и заставлю подчиниться Высочайшей воле Его Величества Русского Государя».[32]
1 ноября в селение Саратовское, окружённое туркменами выступил отряд под командованием прапорщика 2-го Семиреченского казачьего полка Н.Ф. Шатова в составе 45 стрелков 8 Сибирского стрелкового запасного полка с одним офицером и 42 казаков 2-й сотни 2-го Семиреченского казачьего полка. Этот отряд служил подкреплением для отряда стрелков уже находившегося в селении. Разведчикам удалось установить места расположения скопищ мятежников. 2 ноября взвод стрелков во главе с прапорщиком Савченко занял один из бугров недалеко от селения, после чего обстрел Саратовского прекратился. Остальной день прошёл спокойно, но с утра 3 ноября туркмены численностью до пяти тысяч человек стали наступать на селение с восточной стороны, но были отогнаны огнём с заранее подготовленных позиций. К ночи 4 ноября туркмены очистили бугор Шагкал-Тепе, расположенный в северо-западной стороне селения Саратовского, после чего туда была направлена засада под командованием урядника Колесникова из 10 казаков и 6 стрелков. В эту засаду попали 150 мятежников. Храбростью и стойкостью стрельбы отличились сам урядник Колесников, а также приказный Филимонов, казаки Дмитриев и Кишканов. Достойно себя проявили и стрелки – младший унтер-офицер Шведзинский, ефрейторы Бараев и Сухоребриков. Ещё одна засада под начальством казака Ступина была выставлена на пути движения туркмен. Этой засадой было убито 5 туркмен[33].
17 ноября в 5 часов утра мятежные туркмены повели наступление на восточную и северную окраины посёлка Саратовского, в 8 часов началось движение мятежников с запада, однако благодаря удачной стрельбе со стороны отряда, туркмены не смогли близко подойти к селению. Вечером 19 ноября мятежники стали наступать на позиции стрелков прапорщика Савченко на бугре Шагкал-Тепе. Однако благодаря бдительности прапорщика 2-го Семиреченского полка Прокудина туркменское наступление было замечено и их наступление отражено. Тогда мятежники заняли другой бугор и стали обстреливать посёлок оттуда. Н.Ф. Шатовым было принято решение занять бугор, откуда велась стрельба. Энергичной атакой казакам и стрелкам удалось занять эту высоту и выбить туркмен. Потерпев поражение, мятежники стали отходить к аулам и откочёвывать к Гюргену. При занятии высоты русские казаки и солдаты проявили мужество и были отмечены в рапорте офицера. Первыми за офицером на бугор ворвались казак 2-й сотни Даурцев и ефрейтор Наутов. Отличались храбростью и мужеством урядники Чемакин и Роденков, приказные Жданов и Филимонов, и рядовые казаки Пархоменко, Ярков, Киреев, Ступин, Кишканов, Гиричев, Сычёв, Егошкин, Дмитриев, Афанасьев, Гордеев, Гущин, Решетников, Батраев, Молчанов, Исаев, Степанов, Колесников, Губкин, из 4-й сотни также были отмечены казаки Хвостов и Михайлов. Среди стрелков 8-го Сибирского стрелкового запасного полка отличились в схватках ефрейтор Николай Толстых, Петр Сухоребриков, стрелки Вьюшков, Дибин, Луканский, Коротков, Солтанов, Чирков, Каганов, Восьмачкин, Ерхов, Неверов, Аношин, Денисов, Насатиков, Бородин, Кириллов и Дёмин[34].
24 ноября для ареста одного из главарей иомудов Баба-Клыча в его аул был направлен отряд в составе 2-й пограничной сотни и взвода семиреченцев. Обнаружить главаря не удалось, но на обратном пути отряд подвергся нападению со стороны туркмен, в результате которого во взводе 1‑й Семиреченской отдельной сотни погибли два казака. В пограничной сотне также погибло два пограничника.
Серьёзные бои развернулись на реке Гюрген, где концентрировались скопища туркмен. 5 декабря в направлении укрепления Ак-Кала для приведения туркмен к повиновению выступил Астрабадский отряд. В авангард этого отряда были назначены три взвода 4-й сотни 2 Семиреченского казачьего полка. Заняв укрепление, отряд был усилен 1-й Семиреченской казачьей отдельной сотней, полусотней 2-й сотни 2-го Семиреченского казачьего полка и одной пулемётной командой этого же полка из семи казаков и одного офицера. В состав отряда также вошли прибывшие из посёлка Саратовского сотни 4-го Исетско-Ставропольского казачьего полка Оренбургского войска и команда разведчиков 8-го Сибирского Стрелкового запасного полка. Начальником всей конницы в отрядах был назначен командир 1-й Семиреченской казачьей отдельной сотни подъесаул В.Д. Чадов. Начальником связи был также семиреченский офицер прапорщик Н.Ф. Шатов. Вскоре от мятежников была очищена западная часть Астрабадской провинции, после чего войска двинулись на Морава-Тепе, где произошло решающее столкновение. Войскам приходилось действовать в труднодоступных горных перевалах, куда были вытеснены мятежники. Окружённые с севера и юга повстанцы стали отступать на запад, где 28-31 декабря были разбиты. Вожаки восстания (Эссен-хан, Баба-Клыч) были пленены или сами явились с повинной, лишившись вожаков, мятежники распались на мелкие шайки.
Таким образом, во второй половине 1916 года для решения задач по подавлению восстания коренного населения в Семиреченской области были привлечены 3-ий Семиреченский казачий полк и специально сформированные сотни казачьего ополчения. Для карательных операций в Закаспийской области привлекались также 1-ая отдельная Семиреченская сотня и сотни 2‑го Семиреченского полка. Силами этих казачьих частей в основном и были решены поставленные перед войсками задачи в районах тех областей Туркестанского края, где возникли беспорядки. При этом потери войска в этих стычках были существенно более значительными, чем в Персии.
Список использованной литературы[35]:
[1]Стрелянов (Калабухов) П. Н. «Казаки в Персии» М. 2007
[2]Там же.
[3]ЦГА РК. Ф. 759. Оп. 1. Д. 32. Л. 2
[4]ЦГА РК. Ф. 70 оп. 1. Д. 4. Л. 67-68
[5]АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. Д. 52. Л. 41
[6]АВПРИ. Ф. 133. Оп. 1. Д. 470. Д. 49, т. 2. Л. 290-291
[7]ЦГА РК. Ф. 39. Оп. 2. Д. 234. Л. 1-2
[8]ЦГА РК. Ф. 39. Оп. 2. Д. 234. Л. 4-7
[9]Приказ по Семиреченскому казачьему войску № 405, 1916г.
[10]РГВИА. Ф. 2007. Оп. 1. Д. 23. Л. 113, 118
[11]РГВИА. Ф. 970. Оп. 3. Д. «Списки солдат, награжденных Георгиевскими крестами и медалями в период 1-ой Мировой войны» и РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. «О пожаловании наград офицерским, классным и нижним чинам армии, переписка о награждении».
[12]РГВИА. Ф. 3612. Оп. 1. Д. 57.
[13]Приказ по Семиреченскому казачьему войску № 338, 1916г. – http://kazneb. kz/bookView/view/?brId=1549705&lang=ru
[14]Там же.
[15] Согласно отчету священника села Столыпино Зимовнова 10 августа 1916 года в бою около селения был убит старший унтер-офицер Линник. https://ruskline. ru/analitika/2010/06/29/istoriya_kirgizskogo_myatezha_1916_goda_v_opisanii_semirechenskogo_duhovenstva/
[16]Ив. Чеканинский. «Восстание киргиз-казаков и кара-киргиз в Джетысуйском (Семиреченском) крае в июле-сентябре 1916 года»
[17]ЦГА КР. Ф. И-75. Оп. 1. Д. 11. Л. 26-27
[18]ЦГА РК. Ф. 760. Оп. 1. Д. 16. Л. 36-41
[19]Ив. Чеканинский. «Восстание киргиз-казаков и кара-киргиз в Джетысуйском (Семиреченском) крае в июле-сентябре 1916 года»
[20] Приказ по Семиреченскому казачьему войску № 381 от 8 октября 1916 г. – http://kazneb. kz/bookView/view/?brId=1549705&lang=ru
[21]ЦГАРК. Ф. 314. Оп. 1. Д. 3а. Л. 3-5
[22]ЦГА РК. Ф. 760. Оп. 1. Д. 8. Л. 139-140
[23]ЦГА РК. Ф. 314. Оп. 1. Д. 3а. Л. 3-5
[24] Это ошибка или опечатка: лошади с почтовых станций в Боомском ущелье были угнаны 8 августа.
[25]РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 4639. Л. 67–70.
[26] ЦГА КР. Ф. И-75, о. 1. д. 49.Л. 31-32об
[27]Там же.
[28] Приказ по Семиреченскому казачьему войску № 332 от 28 августа 1916 г. – http://kazneb. kz/bookView/view/?brId=1549705&lang=ru
[29]Ив. Чеканинский. «Восстание киргиз-казаков и кара-киргиз в Джетысуйском (Семиреченском) крае в июле-сентябре 1916 года»
[30]Там же.
[31]ЦГА РК. Ф. 768. Оп. 1 д. 2. Л. 2
[32]Ганин А. В. «Накануне катастрофы» М. 2008
[33]«Восстание 1916 года в Туркмении» Ашхабад. 1938
[34]Там же.
[35]В работе также использованы материалы ресурса www. gwar. mil. ru
