Автор статьи — Мирсаид Мирхамидович Миррахимов (1927 — 2008), врач-кардиолог, Заслуженный врач Кыргызстана, академик, Герой Социалистического труда.
Статья написана в 2003 году к 75-летию С.Б.Даниярова и позднее опубликована в книге К.Б. Орузбаевой-Данияровой «САНЖАРБЕК БАКИРОВИЧ ДАНИЯРОВ», Учкун, 2008.
Бывает непросто написать о человеке, тем более друге, которого знаешь практически 60 лет и «виной» тому «судьба», сведшая нас на студенческую скамью. Ныне исполнилось 75 лет, как появился на божий свет Санжар Данияров, с которым мы более полувека делили свои радости, переносили трудности, помогали друг другу. Нас объединяла и долгая семейная дружба. За более чем 50 лет мы не только смогли сохранить дружеские отношения в истинном смысле этого слова, но и ни разу не допустили какого-нибудь поступка, чтобы омрачить нашу дружбу.
Мы пришли в тогдашний Кыргызский Государственный медицинский институт в трудное для страны время. Шла тяжелейшая Вторая мировая война, перемоловшая в своих жерновах миллионы людей. Пожалуй, не было семьи, чтобы кто-либо из ее членов были не призваны в действующую армию, не испытавших на себе тяготы войны, унесшей неисчислимое количество молодых жизней.
И в первой половине 1943 года два юнца (Санжар и я) 15 и 16 лет оказались на подготовительном курсе мединститута, а спустя полгода после соответствующих вступительных экзаменов приобрели полноценный статус студента. Уже с первых дней совместной учебы я обратил внимание на Санжара, отличавшегося хорошим кругозором, большой внутренней культурой, достаточным знанием русского языка, опрятной внешностью, пытливостью, а главное — дружелюбием и чувством сострадания. По уровню своего воспитания, стремлению к знаниям, уважительному отношению к близким, особенно к педагогам, мы, видимо, имели некоторые сходные черты, что предопределило наши дальнейшие взаимоотношения. Занимались мы с ним в одной группе, и отличительной особенностью Санжара была великолепная память и способность легко усваивать (я бы сказал, как бы «схватывал на ходу») новый, порой сложный не только учебный материал, сохраняя его в своей памяти. Уже с первых шагов учебы он стал лидером среди студентов нашего курса и к нему с уважением относились как студенты, так и педагоги. Думаю, что в его дальнейшем развитии огромную роль сыграли наши педагоги, среди которых было немало выдающихся ученых-теоретиков и клиницистов — профессоров, эвакуированных из европейской части страны. Профессорско-преподавательский состав в основном состоял из представителей Харьковского Медицинского института, отчасти — из представителей Москвы и Ленинграда. В процессе дальнейшей учебы мы слушали лекции и общались с такими выдающимися педагогами-медиками, являвшихся авторами тогдашних прекрасных учебников, фундаментальных научных и учебных руководств, служивших настольными книгами не только для студента. Ими пользовались и педагоги медицинских вузов страны. Несмотря на голод и холод студенты не пропускали лекции или семинарские занятия, практически не бывало случая, чтобы тот или иной учащийся пришел на занятие неподготовленным. Все без исключения студенты, в том числе и Санжар, стремились накапливать новые знания. В процессе учебы интересы Санжара в большей мере сконцентрировались вокруг двух дисциплин: фундаментальной (теоретический предмет) — «нормальная физиология» и прикладной (клиническая дисциплина) — «акушерство и гинекология».
Первую кафедру тогда возглавлял крупнейший физиолог, представитель Института физиологии им. И.П. Павлова (Ленинград), продолжатель Павловской школы проф. Г.П. Конради, а вторую — прекрасный ученый и клиницист — проф. Л.Е. Гуртовой. Будучи студентом 4-го курса, Санжар возглавлял научный студенческий кружок при кафедре «акушерство и гинекология». Насколько я помню, проф. Лев Ефимович был уверен, что Санжар выберет клиническую специальность для будущей своей деятельности, и по этому поводу профессор несколько раз беседовал с ним, одним из лучших студентов. Но сердце молодого человека — студента больше склонилось к физиологии. Не знаю, как сложилась бы судьба Санжара согласись он на предложение проф. Л.Е. Гуртового. Зная способности и трудолюбие Санжара, уверен, что он не только стал бы первым кыргызом — доктором наук в области акушерства и гинекологии, но и непревзойденным специалистом, приобретя огромнейший авторитет не только в нашей республике. Но судьба распорядилась иначе, ибо ее не всегда удается сколько-нибудь серьезно регулировать, направлять в оптимальное русло.
Выбор нормальной физиологии студентом — персональным стипендиатом и обладателем диплома с отличием (красный диплом) об окончании медицинского института Санжаром завершился зачислением его аспирантом Института физиологии им. И.П. Павлова АН СССР (г. Ленинград). Небезынтересно, что первым его научным руководителем определили выдающегося представителя экологической физиологии Абрама Доновича Слонима, в свое время создавшего кафедру нормальной физиологии нашего мединститута и проработавшего также в филиале АН СССР в Кыргызской Республике. Высоко порядочный, обладающий широкими и глубокими знаниями учитель смог передать Санжару не только знания в области физиологии, но и привить дополнительные качества, способствовавшие дальнейшему его становлению. Я тоже хорошо знал проф. А.Д. Слонима, поскольку он намного позже стал консультантом моей докторской диссертации. Многие черты нашего учителя весьма совпадали с теми, которые закладывались в нас в соответствии с обычаями и традициями, сохранившиеся на протяжении многих веков в нашем народе. Мне думается, что в академическом физиологическом институте Санжар чувствовал себя не как прикомандированный, а как свой, родной человек, я бы даже сказал, как у себя дома, чему способствовал проф. А.Д. Слоним. Естественно, будучи в тогдашнем Ленинграде и в одном из выдающихся физиологических Центров Мира, благодаря своим способностям Санжар смог накопить серьезные знания в области физиологии, что предопределило дальнейшую его судьбу как ученого. Не менее важно, что у него еще более расширился кругозор, безусловно, еще более возросла культура. Благодаря своим способностям, сравнительно быстро приобретаемым знаниям, выступлениям на семинарах и конференциях он стал весьма авторитетным, я бы сказал, даже любимцем среди виднейших физиологов Советского Союза. Защитив кандидатскую диссертацию, Санжар вернулся в г. Фрунзе и стал работать ассистентом кафедры нормальной физиологии. Сравнительно быстро освоив педагогические навыки, он стал авторитетным учителем студенческой молодежи. Не бывало недели, чтобы мы не встречались с ним и наши беседы очень часто касались научных проблем, в частности, физиологии высокогорной адаптации. Побудителем служили не только наши ранние исследовательские работы, выполненные еще в студенческие годы (1947г.) во время высокогорной экспедиции под руководством проф. М.Е. Вольского.
Любопытно, что многие научные идеи, которые мы в будущем реализовали и сформулировали в целый ряд принципиально новых научных положений, фактически зарождались в процессе наших ненавязчивых бесед и дискуссий. Возможно, способствующим фактором для таких наших побуждений являлась общая творческая среда, характерная для работы тогдашнего мединститута. В то, я бы сказал, «золотое время», главной фигурой для нас являлся высококвалифицированный, грамотный, с широким кругозором заведующий кафедрой, умело объединявший кафедру, состоявшую из не менее квалифицированных доцентов, ассистентов и аспирантов. Мы, студенты, с большим увлечением участвовали в работе научных студенческих кружков, студенческих конференций, в дискуссиях без диктата, нравоучений и монологов. Незабываемы проводившиеся музыкальные концерты, участниками и организаторами которых являлись наши любимые учителя-профессора, равно как и организуемые ими лекции по музыке, по вопросам культуры и многое другое. Пройденное ныне кажется сном, ибо ничего похожего теперь не встретишь. Да не только это, но становишься свидетелем снижения в целом нравственного уровня нашей жизни.
Думаю, что в нашем развитии немалую роль сыграли наши близкие родственники, друзья и, естественно, семья. С добротой вспоминаю маму Санжара Бюбю-апа, добрую, нежную и по природе умную. Сколько добрых напутствий и пожеланий она высказывала в наш адрес, и не только. Часто я бывал в семье известного писателя-драматурга, ученого Тазабека Саманчина, который связал свою судьбу со старшей сестрой Санжара — Гульбарой (Байдой), одной из первых балерин, в последующем педагогом, воспитавшей немало молодых и талантливых представителей нашего балета. В квартире, где они жили, где провел свои студенческие годы Санжар, веяло теплом и дружелюбием. Культура речи, манера одеваться, и общая культура Тазабека Саманчина служила для нас примером для подражания. К сожалению, Саманчин был осужден как националист за свою кандидатскую диссертацию, посвященную Молдо Кылычу. Вернулся он из Сибири уже больным тяжелой гипертонией, но для нас оставался наставником. Болезнь, к сожалению, осложнилась инсультом, приведя к инвалидности, а в последующем — печальному исходу.
Не могу не отметить, что Санжар происходил из весьма известного кыргызского рода, что тогда негативно сказывалось на его судьбе, на его продвижении по служебной иерархии. Немало трудностей испытала и его младшая сестра Кутпа, обучавшаяся в свое время в аспирантуре кафедры биологии 1-го Ленинградского медицинского института. К ее чести могу отметить, что благодаря ее стараниям появилась книга «Базаркул Данияров — тунгуч агартуучу», опубликованная в 2000 году. Книгу предваряет прекрасное предисловие, написанное известным ученым, академиком А.Какеевым. Да и предлагаемая вниманию читателей данная книга завершилась и публикуется благодаря ее стараниям.
Санжар был желанным в нашем доме. И мой отец, и моя мать относились к нему как к родному сыну. Думается, что наши с Санжаром отношения в значительной мере скрепляли и дружбу старшего поколения.
И появившиеся наши молодые семьи, наши супруги Лиля Турусбекова и Неля Юсупова еще более консолидировали нашу дружбу и деловые отношения. Скажу лишь несколько слов о Лиле, отличавшейся прямотой, принципиальностью, широким кругозором, что предопределило ее успехи в области кыргызского кино. Я уверен, что она является одним из его основателей.
Завершая свое краткое повествование, не могу не отметить еще одну грань деятельности Санжара — организатора медицинского образования и науки. Он стал большим знатоком учебного процесса, психологии обучения, научных основ учебного процесса. Этому способствовало не только бескорыстная, грамотная, преданная делу «команда» управленцев учебного дела мединститута, но и подбор кадров (объективный и только в интересах дела), превращение кафедр в основную ячейку научно-учебного процесса при высокой ответственности научно-педагогического персонала. Нередкими гостями в мединституте бывали виднейшие организаторы Здравоохранения, учебного дела и науки: Б.В. Петровский (бывший министр Здравоохранения СССР), академик Ю.М. Лопухин (ректор 2-го Московского медицинского института, ныне директор Института физико-химической медицины Минздрава России), академик Е.И. Чазов (бывший министр Здравоохранения СССР, ныне директор Кардиологического научно-производственного комплекса), В.И. Покровский (президент РАМН) и многие другие. Встречи на организуемых рабочих совещаниях, симпозиумах или конференциях, проходили в дискуссиях и спорах, что рождало новые идеи и предопределяло новые пути развития нашего вуза. И, конечно же, роль Даниярова Санжарбека Бакировича в таких событиях бывала определяющей.
В конце повествования сошлюсь на еще одно из важных событий в нашей жизни, сыгравших несомненную роль в становлении Санжара, да и многих других будущих специалистов и лидеров республики. Это было в 1948 году в один из майских дней, когда в летнем парке им. Панфилова собрали отличников учебы из весьма авторитетных по меркам тех времен высших учебных заведений республики. В летнем кинотеатре перед студентами- отличниками выступил первый секретарь ЦК Компартии Киргизии И.Р. Раззаков, образованный, с высокой общей культурой, наделенный широкими знаниями, относящийся с глубоким уважением к достоинствам гражданина, являвшийся истинным интернационалистом (не на словах), блистательным организатором дела, оратором и руководителем нашей страны. В его бытность совершались без помпы и без особого шума огромные дела. Надо было иметь его смелость, я бы сказал, дальновидность и прозорливость, чтобы в своем выступлении, обращаясь к студентам, он заявил следующее: «Все присутствующие здесь на встрече студенты-отличники, среди вас сидят будущие политические и государственные лидеры, ученые, академики и другие нужные для страны специалисты, которые будут определять будущее нашего государства. Ныне нередко бывает так, что получают поддержку «краснобаи», использующие профсоюзы, комсомол, да и партию для своего продвижения по служебной иерархии. Но единственно правильным путем развития молодежи должно быть накопление знаний, причем стабильных, постоянное стремление увеличивать свой кругозор и свою культуру, бережное отношение к ценностям прошлого и разумное отношение к будущему». Он также сказал, что «молодежи надо стараться, через посредство знаний и добросовестное отношение к труду, достичь намеченных целей, отказываясь от так называемых «привилегий», связанных с землячеством, клановостью, национальной принадлежностью, родоплеменных отношений». После выступления И.В. Раззакова состоялся там же, в парке, небольшой прием. Мы были рады чаю и пирожному. Но главным событием стало — непосредственная встреча с настоящим лидером страны. Играл духовой оркестр, многие наши студентки танцевали с ним, мы имели возможность непосредственно беседовать с ним, как равный с равным (младшего поколения со старшим). Мы не заметили какой-либо охраны и не чувствовали, что между нами — простыми смертными и лидером партии республики, существует какая-либо неприступная стена. Такого рода незабываемые встречи на фоне высокой нравственности в семье и среди друзей, вероятно, предопределяли линию поведения и развития многих молодых студентов, устремленных в светлое будущее.
Наконец, не могу не сказать о том, как при правильном обращении и внимании к молодежи можно привлекать ее для выполнения нужного дела и добиться положительных результатов. Приведу один пример, основанный на моих воспоминаниях.
Шла кровопролитная Великая Отечественная война, когда большинство нашего населения служило либо в действующей Советской Армии, либо занимались ратным трудом в тылу. И стало известно, что с середины 1944 года на юге Кыргызстана свирепствуют так называемые «вшивые» (передающиеся вшами) тифы — сыпной и возвратный.
Умирало огромное число людей разного возраста, и возникла опасность срыва будущих весенне-полевых работ. И к концу одной из лекций, которую мы, студенты, слушали, пришли представители Минздрава Республики, Ошского облздрава и Правительства. Нас проинформировали о создавшейся ситуации с эпидемией тифа и обратились к нам с просьбой, чтобы мы в качестве добровольцев помогли одолеть распространявшуюся опасную инфекцию, ибо тогда не хватало медицинских работников. Естественно, что нашлись такие добровольцы среди студентов нашего курса, в числе которых были Санжар и я. Нас вдвоем направили в район Чон-Алая, являющегося пограничным с КНР. Чтобы попасть туда, мы должны были получить дополнительное разрешение определенных структур для въезда в пограничную зону. Живя прямо в здании Ошского облздрава с печным отоплением и без каких-либо удобств, мы потратили около недели на получение такого разрешения. Уже на месте, высоко в горах, мы стали свидетелями нищеты, завшивленности людей. И не было юрты, где бы ни стоял плач по безвременно усопшему. Мы работали отдельно, посещая разные колхозы и поселки района, преодолевая большие расстояния на лошадях. К каждому из нас была закреплена «медицинская сестра» — студентка медучилища. Занимались не только ликвидацией завшивленности, но и лечением тифа с помощью инъекций лекарств (мафарсен), содержащих сурьму, полученных из Северной Америки. И примерно после 45-50 дневной нашей работы удалось «обуздать» опасную инфекцию, вернуть веру людям. Уже после войны можно было воспользоваться некоторыми льготами, предусмотренными для тех, кто во время войны трудился в тылу. Но мы не воспользовались такими правами. И здесь опять-таки проявился чисто нравственный подход, а может быть даже патриотизм.
