ДЕНЬ ЗА ДНЕМ — события ровно 100 лет тому назад. Наступил день 8-й нашей летописи. 22 июля 1916 года по новому стилю. 9 июля по старому стилю. Драма разворачивается.
ЛЕТОПИСЬ Туркестанской Смуты
Дата:9 июля 1916 года, суббота
Место действия: Вся территория Туркестанского генерал-губернаторства
Публикация в газетах и размещение по городам и селам текстов Высочайшего повеления породила новую волну сомнений и слухов в Туркестанском крае. Дело в том, что до 8 июля в качестве призываемых возрастов в основном называли диапазон «от 19 до 31 года». Но в народе ходили слухи и о другом диапазоне «от 19 до 43 лет», то есть, как говорили в те времена, — «мужчины 24 возрастов».
Такая разноголосица была вызвана тем, что диапазон «в 24 возраста» был указан в п.1 царского указа от 25 июня, а более узкий — в телеграммах Председателя Совета Министров Б.В.Штюрмера и и.д. Туркестанского Генерал-губернатора Ф.В.Мартсона, направленной в Туркестан, как известно, еще до публикации Высочайшего повеления и явившейся основанием для начала «составления списков». Правового противоречия или злого умысла тут не было. Пунктом 2 Высочайшего повеления (см. текст в День 7) право «определить возраста, подлежащего привлечению к работам » поручалось Совету министров Российской империи. Поскольку автором одной из телеграмм был Председатель Совета Министров Штюрмер, то он, руководствуясь пунктом 2 Высочайшего повеления, в своей телеграмме и установил более узкий диапазон возрастов. Безусловно, это было грубейшим нарушением, во-первых, положения 1 указа (в нем говорилось, что возраст должен был быть установлен соглашением министров внутренних дел и военного»), а во-вторых, — общих правил принятия и введения в действие нормативных правовых актов.
У населения же эта чехарда с цифрами вызвала полное смятение. Дело в том, что 12-ти летний диапазон возрастов назывался буквально со 2-го июля, с ним смирились. Несмотря на то, что слухи о том, что будут призваны все мужчины 24 возрастов, тоже ходили в народе, все-таки усилиями власти людей убедили, что призовут только более молодых людей. И тут в Высочайшем повелении понятными каждому цифрами черным по белому написано — «мужское инородческое население империи в возрасте от 19 до 43 лет включительно». Это был шок. Власть опять выглядела абсолютно лживой. И опять самую негативную роль сыграли «опережающие ход событий» телеграммы из Петрограда. Ведь если бы сначала поступил указ с 24 летним диапазоном, а позднее — после некоторой паузы выяснилось бы, что он снижен в два раза, эффект бы был весьма позитивный. Но в результате нарушения очередности подачи информации вместо успокоения в народ получил сильный и очень негативный импульс.
Властям Туркестана пришлось все начинать с начала, указывать на пункт 2 повеления, на какие-то телеграммы. Но кто в это верил? Достаточно сказать, что до сих пор — сто лет спустя! в статьях вроде бы образованных, и даже остепененных, людей можно встретить утверждения, что призвать к окопным работам собирались всех мужчин 24 возрастов.
На фоне этой информационной аварии (в XXI веке, когда важность «информационной войны» стала известна всем, это назвали бы диверсией) локальные события, происходившие в населенных пунктах Туркестана, несколько меркли. А между тем, по сравнению с любым днем предыдущей недели ситуация резко ухудшилась. Число инцидентов с применением насилия возросло и достигло 5 за день, номенклатура населенных пунктов тоже расширилась, появились новые жертвы, уровень беспокойства мирного населения достиг высшей точки. Но декларируемым и реальным объектом гнева и насилия со стороны туземного населения по-прежнему остаются только их одноплеменники. Русских не бьют, им даже не угрожают. И, тем не менее, есть основания предполагать, что именно в этот день в Ташкенте было принято решение «надавить» на русскую администрацию, проверить ее на способность активно сопротивляться. Способом «давления» было решено избрать локальные акции, инструментом управления ими — прекращение духовными лицами сдерживания стихийных выступлений.
Дата: 9 июля 1916 года, суббота
Место действия: Сырдарьинская область
В столице края — Ташкенте описанная выше негативная реакция на публикацию указа, была усугублена еще одной путаницей с цифрами. Вот как это описывает в своих показаниях от 17 июля 1916 года советник Сыр-Дарьинского областного правления Н.Е.Колесников, временно занимавший должность полицмейстера туземной части Ташкентского уезда (документ № 169 Сборника 1960 г.):
Числа 7 — 9 июля и. д. начальника [Ташкента] г-н Кочан собрал туземцев во дворе мечети Шейхантаур для объявления им распоряжения о реквизиции рабочих. Здесь было объявлено, что на старый город Ташкент падает наряд в числе около 7 тыс. Между тем, на самом деле наряд был высчитан в размере 13 600 чел. на русскую и туземную часть Ташкента, причем на туземную часть приходилось около 12 тыс. чел. Сведения об этом несоответствии объявленной цифры подлежащего реквизиции количества населения с действительной, проникли в население, которое [высказывалось]по этому поводу, что цифра эта произвольная, не может все увеличиваться.
Вместе со столицей волновалась вся Сыр-Дарьинская область. Информационное поле было наполнено угрожающими слухами. Должностные лица туземной администрации, в частности, казии (судьи из туземцев) получали письма с угрозами. Коренное население было переполнено недовольством, отказными настроениями, готовностью к сопротивлению призыву и не скрывало этого, и русские чиновники сообщали об этих настроениях друг другу. В качестве примера таких сообщений, телеграмма начальника железнодорожного разъезда № 71 Карпова и. д. начальника военных сообщений Туркестанского военного округа Михайлову (документ № 161 Сборника 1960 г.):
«…по случаю призыва на работы по обороне среди окрестных киргизов усиливаются слухи [о] предстоящем ближайшем возмущении [на] железнодорожной территории, разрушении телеграфа, мостов и сооружений, о чем доношу для принятия мер.»
Адресат пересылает сообщение начальника разъезда № 71 в Штаб Туркестанского военного округа, и, в конце концов, телеграмма попадает на стол самого Генерал-губернатора, командующего войсками округа, который ставит резолюцию: «Составить соображения об охране дорог».
Как поется в песне «… в воздухе пахло грозою…».
Дата: 9 июля 1916 года, суббота
Место действия: Ферганская область
В предыдущий день беспорядки произошли в одном населенном пункте — селе Катта-Авган, Кокандского уезда, но практически сразу начали поступать сведения о волнениях в других поселениях этого уезда. 9 июля, выступления начинают множиться, но областная власть пока ещё справляется собственными полицейскими силами и солдатами гарнизонов, стоящих в городах Коканде, Андижане, Намангане.
В сводном реестре инцидентов, имевших место в Ферганской области с 8 по 18 июля (документ № 148 Сборника 1960 г.) записи о беспорядках 9 июля стоят под № 1 и № 40 и звучат следующим образом
1) 9 июля в г. Андижане толпой туземцев были произведены беспорядки на почве нежелания дать рабочих для тыла действующей армии согласно высочайшего повеления от 25 июня 1916 г.
При подавлении беспорядков ранен камнем в голову казак 4-й Уральской отдельной казачьей сотни Кутаев и из числа туземцев убито три человека и ранено 8 человек. Главари задержаны..
…
40) 9 июля в 5 ч. утра в сел. Газы-Яглык Араванской волости Кокандского уезда убит возбужденной толпой араванский волостной управитель Ибрагимджан Хасанбаев, его мирза и джигит.
Протест выражается в основном в препятствовании составлению списков и требованиях их уничтожить, на том основании, что они составлены «несправедливо». В случаях, если составители списков отказываются поступать в соответствии с требованиями граждан, к ним применяют методы силового воздействия: попросту говоря, — бьют. Иногда гнев толпы распространяется не только на руководителей переписи — волостных старшин, но и на писарей. Если переписчики активно сопротивляются или в дело вступают их охранники — джигиты, то дело заканчивается кровопролитием с обеих сторон.
Степень насилия в большинстве случаев зависит от уже сложившегося отношения жителей той или иной волости к своему правителю. Если его считают коррупционером и вымогателем, то, пользуясь возможностью, с ним сводят старые счеты. Часто зачинщиками и организаторами беспорядков становятся представители «партий», проигравших последние выборы волостных начальников. Это и понятно, ведь именно они становятся первыми жертвами «несправедливостей», их первыми включают в списки на рытье окопов.
Направляющая, тем более, руководящая роль мусульманского духовенства явно не выражается. Но и свидетельства того, что они используют свое влияние для успокоения толп, тоже отсутствуют. Успокаивать пытаются в основном представители русской администрации — начальники всех уездов все дни проводят в разъездах, встречаются с народом и старейшинами. Чаще всего за их спиной уже стоят казаки и полицейские чины, так как в Ферганской долине знают — слушающая начальство толпа может перейти к погромам в считанные мгновения.
Генерал-губернатор А.Н.Куропаткин во Всеподданнейшем докладе от 22 февраля 1917 года (документ № 49 Сборника 1960 г.) события этого дня в Ферганской области резюмировал следующим образом
Отдельные проявления беспорядков были направлены преимущественно против полиции и лиц туземной администрации и имели целью препятствовать в той или иной форме составлению списков рабочих. Первые беспорядки произошли 9 июля одновременно в городах Коканде и Андижане, причем в последнем толпа с участием фанатично настроенной молодежи из учеников медресе грозила перерезать всех должностных лиц и бросала камнями и палками в полицию и казаков; после нескольких выстрелов, коими были ранены22 туземца, толпа разошлась.
Сведениями о погибших в этот день людях А.Н.Куропаткин решил государя не беспокоить. Наверно и правильно: ко дню получения этого доклада Николай Александрович Романов уже был бывшим российским императором.
Дата: 9 июля 1916 года, суббота
Место действия: Андижанский уезд Ферганской области
9 июля город Андижан и Андижанский уезд тоже показали, что не напрасно считаются колыбелью и символом мятежности сартов. Правда, местные уездные власти тоже знали об имидже этого города и были готовы к выступлениям, наверно, лучше, чем где бы то ни было еще в крае. В телеграмме о волнениях в Андижане, направленной 9 июля 1916 года начальником Андижанского уезда полковником И. А. Бржезицким военному губернатору Ферганской области, нет и тени паники (документ № 93 Сборника 1960 г.):
Сегодня [в] мечети Джами лично объявлял, пояснял высочайшее повеление городскому населению, большинство собравшихся спокойно выслушало меня, но учащаяся молодежь медресе крикнула: «Не пойдем на работы», чем возбудила толпу. Мои просьбы замолчать не действовали, толпа зашумела так, что увещания были уже неуместны. Я приказал толпе разойтись, а затем лично отправился к начальнику гарнизона, просил его выслать по городу патрули [для] наблюдения порядка.
Толпа [в] числе примерно до 500 чел. направилась на Скобелевский проспект, я лично встретил толпу на Гуль-Тюбинской площади и вновь призывал ее [к] благоразумию и спокойствию. Народ кричал, что он готов жертвовать всем своим состоянием на нужды войны, но от помощи людьми в каком-либо виде категорически отказывается [по] религиозным соображениям, дальнейший разговор об этом требовал прекратить [и] выдать подписку в том, что требование людей [на] нужды войны будет отменено, иначе грозил сейчас же перерезать всех пятидесятников и должностных лиц и разгромить их имущество.
Неоднократные мои увещания разойтись спокойно, обсудить настоящее положение не действовали, толпа начала задираться полицией, я приказал взводу казаков оттеснить толпу при помощи лошадей и объявил толпе, что буду действовать оружием, если она не разойдется, но и это не подействовало. Толпа наступала на полицию и казаков, начала бросать камнями, кетменями, палками. Один казак получил ушиб камнем, тоже — несколько полицейских, после чего я приказал казакам встать в ружье.
Камни посыпались градом, толпа бросилась на нас [с] криком: «Бей их, им стрелять нечем», ввиду чего я приказал казакам полиции открыть огонь. Десять туземцев были тяжело ранены, после чего толпа разбежалась, раненые отправлены [в] больницу.
По соглашению начальника гарнизона два взвода казаков и полурота местной команды высланы [в] туземный город [для] наблюдения [за] настроением туземного населения.
Туземная администрация, почетные лица уверяют, что такое настроение толпы есть результат событий в Ходженте, Коканде; в связи с уразой просит отсрочить все распоряжения по данному делу до окончания поста уразы, за это время детально разработать план призыва рабочих, постепенно приготовить народ, иначе беспорядки могут повториться вновь…
[Одно слово утрачено]… население города отнеслось [к] происшедшим событиям вполне спокойно.
Помощнику своему приказал приступить к расследованию обстоятельств дела.
[Во] избежание повторений беспорядков, распространения их на уезд необходимо усилить местный гарнизон казачьими частями для командирования их в распоряжение участковых приставов.
Прошу распоряжения [о] закрытии [на] неопределенное время для занятий медресе Джами и Халбеккушбеги, учеников их расселить [по] своим квартирам. Копии этой телеграммы посланы прокурорам судебной палаты и окружного суда, начальнику охранного, местному жандармскому.
Обращает внимание, что в этом сообщении впервые прозвучали религиозные мотивы сопротивления. До этого декларируемые мотивы активных действий толпы заключались исключительно в персональных претензиях к составителям списков и справедливости их действий. Но и в Андижане, наполненном студентами медресе, угрозы звучат не в адрес русских, а относятся к своим местным управителям.
Андижан, как и в 1898 году, готов стать ареной серьезного противостояния официальной русской власти и неформального лидерства мусульманского духовенства.
Дата: 9 июля 1916 года, суббота
Место действия: Кокандский уезд Ферганской области
Сельские жители аулов Кокандского уезда Ферганской области, начавшие активное препятствование составлению списков еще в пятницу 8 июля, с самого утра субботы продолжили атаки на переписчиков.
События 9 июля описаны в рапорте зам. начальника Кокандского уезда подполковника А. Г.Катаева военному губернатору Ферганской области А.И.Гиппиусу (документ № 96 Сборника 1960 г.):\
9 июля после 5 ч. утра мне доложил посланный пристава первой части, что в селении Газы‑Яглык Араванской волости около канцелярии волостного управителя собралась большая толпа туземцев и слышны были выстрелы. Я немедленно послал караульщика узнать, в чем дело, а сам начал одеваться. Вернувшийся караульщик доложил, что в сел. Газы- Яглык убит волостной управитель и еще несколько человек.
Прибыв немедленно в уездное управление, я сделал распоряжение приставам о высылке свободных от службы полицейских и от гарнизона просил выслать взвод пехоты. Около 6.30 утра, посадив для ускорения воинскую команду и пеших полицейских на извозчиков, я прибыл на место происшествия совместно с приставом Классовским, Тушмановым и Юфимовичем. У канцелярии волостного оказалась толпа человек в 300. Толпа была окружена и арестована.
Убитыми камнями оказались: волостной управитель Араванской волости Ибрагимджан Хасанбаев, его мирза и джигит. Из толпы, по-видимому, волостным управителем убит один револьверным выстрелом.
Арестованные в числе 316 чел. разделены на три категории:
1) опознанных сельским старшиной и другими, как игравших роль зачинщиков — 51 чел.;
2) на лиц не опознанных, но имеющих на платье следы крови или ушибы на теле, указывающие на их участие в свалке — 24 чел.;
3) и на лиц, участие коих в свалке ничем не установлено, но кои арестованы, как захваченные на месте происшествия, прибыв из других соседних селений Араванской волости — 241 чел.
Об этом происшествии донес по телеграфу вашему превосходительству, прокурору окружного суда и прокурору судебной палаты.
В мерах, предпринимаемых властью, появляется новый инструмент — массовое задержание участников протестных выступлений. Обращает внимание, что большинство — 80 % задержанных, люди, просто «подвернувшиеся под руку», то есть зеваки, в том числе явившиеся на место убийства из других сел. Чем это считать, — превентивной мерой по устрашению населения или признаком неуверенности власти в своих силах и совершения неразумных действий, сказать трудно. Но одно ясно: на преступные действия толпы власть отвечает методами подавления, не стесняясь выходить за рамки законности.
Еще один адрес актов сопротивления назван в отчете о беспорядках в Ферганской области, представленном полковником П.П.Ивановым — преемником генерала-лейтенанта А.И.Гиппиуса на посту ферганского генерал-губернатора (документ № 159 Сборника 1960 г.)
В сел. Шейхляр Янги-Курганской волости Кокандского уезда по призыву имама собравшаяся толпа туземцев ворвалась в дом скрывшегося сельского старшины 2-го Бачкирского сельского общества, уничтожила списки и подожгла дом. Беспорядки окончились до прибытия русской администрации в тот же день.
В данном случае обращает внимание указание на то, что погром был осуществлен «по призыву имама», но, учитывая известные взгляды полковника П.П.Иванова и историю обретения им поста главы Ферганской области, к подобным утверждениям надо относиться с недоверием.
Дата: 9 июля 1916 года, суббота
Место действия: Скобелевский уезд Ферганской области
Административный центр области город Скобелев и прилежащий к нему уезд тоже готовы взорваться. Начальник Скобелевского уезда Е. М. Гоштовт в рапорте от 11 июля военному губернатору Ферганской области описывал ситуацию 9 июля следующим образом:
Утром 9 июля (в субботу) в уездное управление были созваны участковые пристава уезда и полицейский пристав г. Старый Маргелан для установления порядка составления списков мужского туземного населения, и тогда же бланки списков были выданы частью им на руки, частью были отосланы в участки почтой.
Никаких данных о возможности беспорядков, впоследствии происшедших, тогда не устанавливалось, сбор сведений о настроении населения через туземцев также не давал оснований ожидать явлений крупных беспорядков.
В тот же день к вечеру стали получаться сведения о волнениях, имевших место в Ходженте при составлении списков, и тогда же участковые пристава, а также полицейский пристав г. Старый Маргелан были предупреждены о необходимости не спешить с составлением списков до выяснения этих волнений, и работу было поручено прежде всего обратить на разъяснение населению условий исполнения повинности.
Проинструктированные военным губернатором А.И.Гиппиусом уездные власти работают очень аккуратно, гибко, сообразуясь с текущей информацией о происходящем в соседних районах. Скажем честно — хорошо работают ферганцы.
Дата: 9 июля 1916 года, суббота
Место действия: Самаркандская область
В городах и селах Самаркандской области в субботу 9 июля, как и в предыдущий день, было относительно тихо. Команда военного губернатора генерал-лейтенанта Н.С.Лыкошина, организовав активную пропагандистскую кампанию, осуществлённую уездными начальниками в сопровождении казачьих отрядов, смогла успокоить простой народ.
Здесь в полном смысле использовали ставший чуть позже очень известным принцип убеждения: «с помощью доброго слова и кольта можно добиться гораздо большего, чем с помощью только доброго слова». Заметим: Кольт — самая популярная марка пулемета, принятая на вооружения в императорской армии. Пулеметы этой фирмы широко применялись при проведении карательных операций в Семиречье.
Воспользовавшись затишьем, военный губернатор организовывает «зачистку»: в местах особого напряжения выявляют и арестовывают наиболее активных противников «реквизиции». Агенты и полицейские ведут сбор сведений, отслеживают слухи, готовятся реализовать идею Генерал-губернатора о взятии заложников, ведут активную переписку. Обо всем этом Н.С.Лыкошин рапортует Генерал-губернатору М.Р.Ерофееву в донесении с грифом «Совершенно секретно» (документ № 59 Сборника 1960 г.)
[… в Ишим-Аксакской волости …] Мною, по указанию волостного управителя, изъяты руководители, бывшие уже дома. Лично я на этом сходе не был, имея в виду указание вашего превосходительства, что поездка моя с казаками имеет одно лишь назначение: приведение Дагбитской волости к порядку и отнюдь не должна иметь чего-либо общего с реквизицией. К обнаружению остальных ближайших участников убийства и беспорядков и их задержанию приняты меры.
…
Кроме этого, получены сведения от разных лиц и агентурные, что туземцы старого города закапывают свое более ценное имущество в землю и выезжают в окрестности Самарканда. Так, Пенджикентская дорога полна таких беженцев.
То же наблюдалось и в селении Агалык Ходжа-Ахрарской волости. Богатые туземцы стараются отправить своих детей за пределы области. Вчера на скотском базаре в туземном городе наблюдался небывалый пригон скота для продажи, который туземцы старались сбыть за цены ниже установившихся. Также наблюдается усиленная продажа лома меди, который продавался по 6 руб. за пуд, вместо обычных 32 руб.
Донося о вышеизложенном, прошу распоряжения вашего превосходительства начальнику Самаркандского сыскного отделения установить негласный тщательный надзор за действием влиятельных туземцев: Магомед Рахимбая Ходжа Мухамедбаева и др., могущих употребить свое влияние во вред России.
…
Приказание вашего превосходительства относительно заложников там же на вокзале передал полковникам Рубаху и Россу.
…
Все ловят всякие сведения из Самарканда, Ташкента и других крупных центров и обсуждают их. Распоряжение о приостановке составления реквизиционных списков предупредило возникновение вероятных беспорядков. На 10 сего июля я вторично собираю волостных управителей, народных судей и влиятельных лиц из города и волостей и постараюсь убедить их в необходимости подчиниться. Туземцы в Катта-Кургане говорят, что в Самарканде в ожидании чего-то торговцы туземцы убирают из лавок товар и прячут куда-то, в Ташкенте будто бы население предложило деньги, вместо людей, что также поступили и в Бухаре.
Дата: 9 июля 1916 года, суббота
Место действия: Семиреченская область
В Семиреченской области в целом идут те же процессы, что и в коренных областях края. Только они как бы запаздывают и, судя по сообщениям, лишены агрессивности и радикализма. Вот как о настроениях и событиях этих дней и.д. начальника Джаркентского уезда Н.Н.Ступин рапортует военному губернатору Семиреченской области М.А.Фольбауму (документ № 215 Сборника 1960 г.).
Киргиз Сатаевской волости Картанов, когда увидел, что киргизы из его волости приготовились к бегству в Китай, сумел их уговорить не делать этого и успокоил их.
От кольджатского участкового пристава поступили донесения: первое—о том, что он 7 и 9 июля имел беседы с представителями от волостей его участка, которые ему доложили, что среди населения участка некоторое брожение, надеются, что они по приезду разъяснят населению суть дела, и оно успокоится.
Второе — о том, что составлять списки рабочих население не соглашается и писать списки писарям не позволяет, угрожая их убить.
Если в Ферганской и Самаркандской областях жители отнимают и уничтожают списки, сопротивляющихся переписчиков бьют и даже убивают, то киргизы самое большее грозятся. Но есть и специфика — кочевники подумывают о бегстве, а у большинства оседлых сартов такой возможности нет. Но пока что даже от этой пассивной формы уклонения от набора кочевников удается отговаривать.
В то же время администрации военных губернаторов «коренных областей» активно готовятся к выступлениям, в том числе вооруженным, а в администрации семиреченского военного губернатора М.А.Фольбаума считают, что особых поводов для беспокойства нет.
О настроении в области позже писал герой нашей первой статьи — заведующий Верненским розыскным пунктом В.Ф.Железняков — один из немногих, кто крайне озабочен ситуацией. В частности 9 июля он предпринимает вполне действенные шаги, направленные на то, чтобы не потерять ориентацию в происходящем Документ на сайте http://semirechye.rusarchives.ru
9-го июля за № 468 я разослал всем шести Уездным Начальникам и Полицеймейстеру города Верного спешный циркуляр следующего содержания: «ВЫСОЧАЙШИМ повелением приказано призвать в рабочие дружины инородцев, о чем и последовало соответственное распоряжение Военного Губернатора по составлению списков лиц призываемых в дружины. Прошу Вас выяснить, возможно, точно, как реагирует инородческое население на призыв их в дружины, не стесняясь Вашим отзывом.
По полученным мною сведениям этот призыв подействовал угнетающе на киргиз и других инородцев, так как они предполагают, что «рыть окоп» — это значит быть впереди войск, т.е. на линии обстрела. По тем же сведениям многие из подлежащих призыву предполагают скрыться в пределы Китая или в места, откуда их трудно призвать /например Балхаш/.
О последующем прошу уведомить меня в возможно непродолжительном времени.
В случае, если Вами будут обнаружены лица противодействующие агитации, или же чем-либо другим к призыву дружин /но не по недоразумению/ причем, это противодействие может вызвать по Вашему мнению, нежелательные эксцессы, благоволите таких лиц задерживать, арестовывать в порядке охраны, зачисляя их за собой, а всю переписку немедленно препровождать мне».
Кроме ротмистра В.Ф.Железнякова озабоченность происходящим проявляет Джаркентский уездный начальник подполковник Н.Н.Ступин. Остальные убаюкивают себя и руководство Туркестанского генерал-губернаторства песенкой в стиле «В Багдаде все спокойно».
Дата: 9 июля 1916 года, суббота
Место действия: Закаспийская область
Изменение ситуации, обусловленное вступлением в силу Высочайшего положения и выразившееся в праве использовать силовые методы подавления протестов, сразу сказались в поведении полицейских чинов и администраторов Закаспийской области. До 9 июля они в основном фиксировали акты неповиновения, в том числе выраженные в разговорах отказы идти на окопные работы. Как следует из рапорта начальника Асхабадского уезда полковника И.Л.Карпинского от 10 июля 1916 года (документ № 282 Сборника 1960 г.)., начиная с 9 июля тех, кто слишком много болтал в предыдущие дни, стали арестовывать.
Секретно Спешно
В настоящее время с достаточной ясностью установлено, что непосредственно перед явкой 7 июля туркмен к вашему превосходительству с заявлением о несогласии подчиниться распоряжению о наборе рабочих, во время моего пребывания на ст. Безмеин 7 июля и 8 июля на ст. Геок-Тепе, действовали возбуждающе на толпу распространением в ее среде ложных и волнующих слухов о наборе нижеследующие лица:
1) аула Эрри[к]-Кала Молла Мухаммед Назар Молла Мюльк-оглы, выступивший
7 июля от имени собравшейся около канцелярии начальника области толпы, а затем того же числа на ст. Безмеин утверждавший в присутствии толпы, что набор придумали «полковники» для отличия, а указа о реквизиции нет. Вообще же, этот Молла вел себя в высшей степени вызывающе и демонстративно по отношению власти, заражая этим толпу;
2) аула Геок-Тепе № 2 Сулейман Копанчи-оглы, выступавший 7 июля от имени толпы; 8 июля он же на ст. Геок-Тепе разжигал толпу всякими кривотолками о наборе, запугивая туркмен, что их обманывают, берут в солдаты, а не в рабочие;
3) аула Геок-Тепе № 3 Мерген Хезрет Кули-оглы собравшимся наст. Геок-Тепе туркменам разъяснял, что указа о наборе рабочих нет, а все дело в том, что начальство растратило казенные деньги, платить рабочим денег нет, а потому теперь хотят даром набрать туркмен.
Означенные лица мною были задержаны: Молла Мухаммед Назар Молла Мюльк-оглы 9 июля, Сулейман Копанчи-оглы 10 июля и Мерген Хезрет Кули-оглы 15 июля.
Признавая пребывание этих лиц среди населения во время набора вредным, а потому недопустимым, ходатайствую перед вашим превосходительством об арестовании каждого из них на три месяца в порядке обязательного постановления за сознательное распространение среди населения ложных, волнующих умы слухов о наборе, а первых двух сверх того за демонстративно вызывающее в отношении власти поведение.
Желательно также выселение этих лиц из области на все время действия исключительных положений.
Начальник уезда полковник Карпинский
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЙ ДЕНЬ СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
