ДЕНЬ ЗА ДНЕМ — события ровно 100 лет тому назад. Наступил день 11-й нашей летописи. 25 июля 1916 года по новому стилю. 12 июля по старому стилю. Восстание? Смута? Сопротивление? Противостояние? Борьба за выживание? Драма? Трагедия?
ЛЕТОПИСЬ Туркестанской Смуты
Дата:12 июля 1916 года, вторник
Место действия: Вся территория Туркестанского генерал-губернаторства
После однодневного «восстания» в Ташкенте, начавшегося и закончившегося 11 июля, все гонцы, выехавшие в столицу на консультации из других уездов и областей, и, скорее всего, участвовавшие в волнениях, спешно отправились в родные места.
Какие выводы они сделали из событий первых 10 дней подготовки к реквизиции — сказать трудно. Однако ясно, что никаких решений о единовременном и всеобщем восстании решений принято не было. Во всяком случае, никаких свидетельств таких решений в документах нет, а на практике — никаких согласованных акций после 11 июля не наблюдалось.
Число выступлений в Ферганской области 12 июля достигло пика, но он скорее объяснялся динамикой внутренних событий этой области, а не сведениями о ташкентском бунте. В самом Ташкенте, в Ташкентском уезде и в целом в Сырдарьинской области никакого всплеска активности масс не отмечено. Ничто не свидетельствует и о том, что были последствия в Семиреченской или Закаспийской областях. Вернее, если и были, то скорее успокоительного свойства. То есть низкая активность столичных жителей, и краткость их выступления произвели большее впечатление, чем сам факт открытого выражения протеста в самом центре Генерал-губернаторства.
И только в Самаркандской области на следующий день после того, как выступил Ташкент, начались серьезные выступления. Причем эти выступления сразу стали качественно иными. По состоянию на окончание 12 июля ни один представитель русской администрации не был убит, хотя реальные угрозы расправы не раз возникали. И все-таки до 12 июля включительно жертвы были только среди туземцев — как со стороны составляющих списки, так и со стороны сопротивляющихся этому. Это обстоятельство сдерживало русскую администрацию, поэтому и применение войск, в том числе самое жесткое, носило, скорее, характер полицейских, чем карательных, акций.
Дата: 12 июля 1916 года, вторник
Место действия: Ташкент, Сырдарьинская область
12 июля в Ташкенте никаких протестов, продолжающих события предыдущего дня, не было. Вследствие смерти раненых увеличилось количество жертв. Об это говорится в материалах следствия по делу о восстании» (документ № 182 Сборника 1960 г.):
На следующий после происшествия день, 12 июля, в городской больнице скончался доставленный накануне сарт Уста Магомет Азис Ходжаев, вскрытием трупа коего усмотрены у него причиненные острорежущим орудием смертельные раны с повреждением легкого, диафрагмы, селезенки, печени и толстой кишки и легкие раны на голове, и ссадины от побоев на всем теле, причиненные ему перед смертью.
Брат убитого Уста Ходжаева, Абит Уста Азис Ходжаев, объяснил, на предварительном следствии, что застал умершего брата в больнице вечером 11-го июля еще живым и последний перед смертью рассказал свидетелю, что он был под окнами полицейского управления и уговаривал толпу женщин не кричать, не громить, так как это женщинам не прилично, и что кроме них есть много мужчин-сартов; в это время его схватила толпа сартов и сартянок, утащила на улицу, а в толпе кто-то разрезал ему бок и живот).
Кроме того 12 июля в городской больнице умерли от ран, полученных накануне, сарт Пайзыбай Ходжаев и сартянка Ризван биби Ахмеджанова и 13 июля — сарты Касым Ахметов и Ибрагим Исмаилов, вскрытием трупов которых установлено, что смерть их всех последовала от огнестрельных ран в области живота.
В целом по Сырдарьинской области тоже никаких эксцессов не зафиксировано. Но это не значит, что все население смирилось. Доклад, подготовленный в декабре 1916 года начальником Ташкентского уезда Н.Н. Караульщиковым для военного губернатора Сыр-Дарьинской области полковника А.С.Мадритова, сменившего отстраненного генерал-лейтенанта А.С.Галкина (документ № 206 Сборника 1960 г.), скорее говорит об обратном.
При осуществлении высочайшего повеления в уезде произошли следующие беспорядки: 12 июля в Ташкенте при канцелярии пригородного участкового пристава были собраны должностные лица — пятидесятники и представители от населения пригородного участка. Сначала приставом, а затем лично мною, было разъяснено им высочайшее повеление о призыве инородцев на тыловые работы в действующей армии.
Прибывшие выслушали разъяснения совершенно спокойно, и когда им было предложено обратиться за разъяснением ко мне, каких-нибудь вопросов, возникающих у них по выполнению наряда, то из толпы раздалось несколько робких голосов: «Рабочих не дадим». Услышав это, я было предложил выйти сказавшему эту фразу, но никто не вышел. Я снова объяснил собравшимся, что высочайшая воля должна быть исполнена, что разговоры о том, что «рабочих не дадим» поведут к печальным последствиям и, что, если сами общества не выполнят наряда добровольно тем порядком, который был указан мною, то рабочие будут взяты силою.
…
12 июля в сел. Янги-Базар Китай-Тюбинской волости ханабадским участковым приставом были собраны должностные лица — пятидесятники и представители от населения из волостей Джалял-Тюбинской, Китай-Тюбинской, Коти-Курганской и Джетыкенской.
После разъяснения высочайшего повеления собравшиеся заявили приставу, что народ уполномочил их заявить, что рабочих они дать не могут, так как таковых у них не хватает для своих работ.
Так что для успокоения не было никаких оснований.
Дата: 12 июля 1916 года, вторник
Место действия: Ферганская область
Массовые и повсеместные выступления в понедельник, усугубленные отсутствием достаточной военной силы, заставили в первые дни наступившей недели администрацию Ферганской области начать делать уступки и лавировать. Описание действий ферганского военного губернатора детально описано в статье «Губернатор с гвоздем».
11 июля было подготовлено и распечатано, а к 12 июля — широко распространено по области первое «воззвание» военного губернатора А.И.Гиппиуса, в котором сообщалось о приостановке переписи и переходу к набору «по нарядам». Но этот шаг со стороны главы областной администрации (стоивший ему в дальнейшем губернаторского поста) скорее стимулировал акции, направленные на уничтожение уже составленных списков, чем успокоил население. Силовое подавление этих акций продолжалось. Но стрельба и пролитая кровь тоже не ослабили протестную активность. Напротив, в 12 и 13 июля число населенных пунктов, где призывники и их родня уничтожали списки, а иногда и переписчиков, было максимальным.
Имеющиеся в области военные силы не могли справиться с разрастающимися погромами, и 12‑го июля военный губернатор области запросил у командующего Туркестанским военным округом генерала от инфантерии М.Р.Ерофеева дополнительные войска из других районов края.
Дата: 12 июля 1916 года, вторник
Место действия: Андижанский уезд Ферганской области
12 июля протестные акции прошли в 4 населенных пунктах Андижанского уезда. Согласно сводному реестру инцидентов, произошедших в Ферганской области с 8 по 18 июля (документ № 148 Сборника 1960 г.) эти акции выразились в следующем
23) в сел. Халмурад Балыкчинской волости Андижанского уезда взбунтовавшаяся толпа туземцев убила пятидесятника этого сел. Исаи Али Раймкулова. Главари задержаны.
24) в сел. Кош-Тепе-Сарай Балыкчинской волости Андижанского уезда взбунтовавшейся толпой избит джигит балыкчинского волостного управителя
29) в сел. Чуджа Нарынской волости Андижанского уезда толпа покушалась на жизнь чуджинского сельского старшины Михраб Камильбаева. Последний бежал. Главари задержаны. При подавлении же беспорядков убиты два туземца Хусан-бай Махмут Ходжиев и Ширифбай Карабаев.
30) в сел. Баба-Газы Ярбашинской волости Андижанского- уезда толпа покушалась на жизнь бек-абадского сельского старшины Батыркула Абду Каримбаева. Последний бежал. Главари задержаны.
Дата: 12 июля 1916 года, вторник
Место действия: Кокандский уезд Ферганской области
В сводном реестре инцидентов, произошедших в Ферганской области с 8 по 18 июля (документ № 148 Сборника 1960 г.) указан один пункт Кокандского уезда, в котором для прекращения беспорядков пришлось использовать войска
41) 12 июля в сел. Риштан Кокандского уезда толпа народа произвела беспорядки. Толпа разогнана силой полиции
На основании донесения участкового пристава начальник Кокандского уезда К.В.Мединский сообщает военному губернатору Ферганской области А. И. Гиппиусу следующие подробности (документ № 108 Сборника 1960 г.) подробности произошедшего в селении Риштан, позволяющие судить о том, какого накала достигли протестные акции, а также о стиле действия ферганских полицейских
Участковый пристав доносит:
«…ночью с 11 на 12 июля к тудинскому сельскому старшине явилась толпа в 400—500 чел. и требовала выдачи списков. Старшина выдал списки, которые и были тут же уничтожены. Кроме того, имелись сведения, что в сел. Риштан уже три дня народ волнуется и есть подстрекатели…
В 10 ч. утра 12 июля я собрал стражников и поехал в селение Риштан.
Мне волостной управитель доложил, что жители селения Риштан собрались в мечети и ждут меня. Оставив лошадей около мечети в центре базара, на улице, я вошел в мечеть, где собралось около 500—600 чел. Несмотря на то, что воззвание г. военного губернатора было роздано населению накануне вечером, я прочитал перед толпой еще раз это воззвание, разъяснил все, заявив, что перепись, волнующая их, приостановлена, что население само будет определять подлежащих призыву на работы лиц, объявил, что приказание государя императора должно быть исполнено, во что бы то ни стало, просил не слушать злонамеренных лиц, а если таковые явятся, то о них сообщить мне.
Настроение толпы было враждебное, я видел, что если не принять немедленно же решительных мер, то последствия могут быть печальны, и тогда я решил приступить к задержанию лиц, вызвавших брожение в волости. Из этих лиц семь человек были тут же в толпе задержаны. Когда я им предложил следовать за мной, то они начали сопротивляться, кричать, подступать к волостному управителю. Один из них Мулла Аскар Ходжа Мулла Баба Ходжиев набросился на волостного управителя, его оттащили от последнего. Толпа двинулась выручать задержанных. Я приказал вынуть оружие и быть готовым к действию.
Несмотря на неоднократные уговоры остановиться, толпа, враждебно настроенная против волостного, продолжала наступать с криками, угрозами и бранью. Были попытки схватить волостного управителя Мулла Камильджана Мулла Джалалева, один пытался схватить за руки и обезоружить, другой схватил за полы халата. Я приказал, оттесняя арестованных, отступать под напором толпы из двери мечети к выходу на улицу. Отходя шаг за шагом и имея оружие наготове, отошли к калитке, и когда вся администрация вышла, я захлопнул дверь и стал в дверях со стражниками, сдерживая толпу, а другим велел садиться на коней. В это время я заметил, что задние ряды толпы побежали через задний двор на параллельную улицу, чтобы отрезать нам путь отступления, Оказалось, что у двух стражников лошадей увели.
Я отбежал от ворот, и стали опять медленно отходить по улице, прошли одну улицу, перешли на другую, а потом на третьей толпа, ругаясь, угрожая и продолжая нажимать на нас, стала вооружаться палками, камнями, а некоторые вынули ножи, у одного замечен был револьвер.
Когда продвинулись на середину третьей улицы, то я заметил, что все пройденные улицы и перед нами в сторону отступления заняты народом. Поняв, что мы окружены, и после крика: «Волостного схватили», я произвел выстрел в толпу, преградившую дорогу, и приказал открыть огонь в наступающую толпу.
После первых выстрелов толпа рассыпалась, очистив дорогу, и свободно выпустила нас с базара. Из администрации никто не ранен, из толпы ранены трое: Исмаил Ходжи Мулла Мадалиев в пах. Выдали Байбача Парипбаев в бок и Султан Ходжи Мадалиев в голову, состояние здоровья их среднее. Медицинской помощи, за исключением Исмаил Ходжи Мулла Мадалиева, никто не пожелал получить.
С места мною был послан гонец с телеграммой начальнику уезда, который через 2 ч. прибыл на место происшествия с воинской командой. После прибытия команды были задержаны 9 человек виновников происшедшего и 3 человека, участвовавших в отобрании списков у тудинского сельского старшины.
С прибытием команды ни одного человека в селении уже не было. Задержанные будут отправлены начальнику Кокандского уезда для арестования в порядке охраны.
Кроме этих событий начальник кокандского уезда Китаев рапортовал, что (документ № 108 Сборника 1960 г.) неспокойно было и в Кудашской волости
«…с вечера 12 июля жители Кырк-Кетменского общества сел. Кырк-Кетмень, Бищ-Кала-Паян и Биш-Кала-Бала стали волноваться и высказывали намерение избить пятидесятников, старшину и волостного управителя.
Пятидесятники тотчас же явились к волостному, где и переночевали.»
Дата: 12 июля 1916 года, вторник
Место действия: Скобелевский уезд Ферганской области
В Скобелевском уезде по сводному реестру инцидентов, произошедших в Ферганской области с 8 по 18 июля (документ № 148 Сборника 1960 г.) , 12 июля акции протеста состоялись в двух населенных пунктах
46) около 10 ч. утра на базаре сел. Шарихан Скобелевского уезда собралась большая толпа народа, которая кричала и махала руками, потом начала бросать камни, кирпичи и палки. Камнем в голову ушиблен был один казак и другой казак был ранен ножом. Взводом казаков, бывшим в пешем строю, дан был залп, которым убито 16 чел. и несколько ранено.
47) произошли беспорядки в Яз-Яванской волости Скобелевского уезда на пути от Старого Маргелана к Намангану. Толпа разогнана открытой стрельбой полусотней казаков.
Дата: 12 июля 1916 года, вторник
Место действия: Наманганский уезд Ферганской области
В Наманганском уезде в этот день отмечены два происшествия. Одно зафиксировано в сводном реестре инцидентов, произошедших в Ферганской области с 8 по 18 июля (документ № 148 Сборника 1960 г.)
34) 12 июля в сел. Нижний Алмаз Наманганского уезда собравшейся толпой мужчин и женщин, около 500 чел., нанесены побои сельскому старшине Нигматбаю Мирза Алибаеву и его писарю Музафару Мир Абдурахимову — последнему проломили голову. Участники задержаны.
Второе упомянуто в документах администрации Туркестанского генерал-губернаторства (примечание 127 Сборника 1960 г.) 12 июля
«в с. Пашкаран, в 40 верстах от Намангана, протестовавшую против составления списков толпу удалось успокоить прибывшему приставу».
Дата: 12 июля 1916 года, вторник
Место действия: Ошский уезд Ферганской области
В сводном реестре (документ № 148 Сборника 1960 г.) впервые появляется упоминание об актах неповиновения в Ошской области. События начались в понедельник, но 12-го числа продолжились и приняли форму погрома.
48) 11июля к булак-башинскому волостному управителю в сел. Ходжа-Абад Ошского уезда явилась толпа народа и потребовала от него именные списки мужского населения. Волостной управитель отказался выдать таковые, так как списков у него не было, и ввиду угрожающего настроения толпы, убежал в г. Ош. 12 июля эта толпа направилась к дому брата волостного Ишань Ахуну Сали Ходжаеву, но не найдя там волостного и его брата, побила в доме оконные стекла и часть посуды.
Дата: 12 июля 1916 года, вторник
Место действия: Самаркандская область
В «Описании восстания в Самаркандской области», представленном военным губернатором генерал-лейтенантом Н. С. Лыкошиным в декабре 1916 года Генерал-губернатору Туркестанского края А.Н.Куропаткину (документ № 92 Сборника 1960 г.), о событиях 12 июля говорится следующее
12 июля с товаро-пассажирским поездом я выехал из Самарканда в Джизак.
Цель поездки — было личное объяснение туземцам значения и правил реквизиции рабочих и ознакомление с положением дела в области, особенно в Ходженте, где уже, как я упомянул, были беспорядки 4 июля.
Полковник Рукин, покойный джизакский уездный начальник, встретил меня за две станции до Джизака и подробно доложил о том, как он предполагает исполнить мое приказание об объявлении набора рабочих, и что им уже сделано в этом направлении. По его словам, он начал объезд с Санзарского участка (ст. Милютинская и Куропаткинская), так как волости этого участка считались наиболее склонными к сопротивлению, а затем предполагал продолжить объяснения в участках Богданском и Зааминском, а также и в г. Джизаке и пригородной Узбекской волости.
Полковник Рукин, хорошо владевший туземным наречием, по его словам, сумел убедить туземное население в неизбежности реквизиции рабочих и нигде не встретил ни открытого протеста, ни даже серьезных возражений. Везде туземцы высказывали полную готовность исполнить требование и просили только отложить самый набор рабочих до конца поста и праздника Рамазана, что само собой и должно было случиться по времени.
Я сообщил полковнику Рукину, что в Самарканде ходят темные слухи о предполагаемом 15—18 июля общем восстании (т. е. в первые дни торжественного мусульманского праздника Рамазана) и пояснил ему, что я тороплюсь в Ходжент и Ура-Тюбе, чтобы 14 утром быть в Самарканде в ожидании могущих возникнуть волнений 15 июля.
На ст. Урсатьевской меня встретил ходжентский уездный начальник полковник Рубах и передал, что его сведения о настроении туземцев далеко неутешительные: все туземцы категорически решили не давать Я рабочих ни при каких условиях и только хорошо скрывают свои намерения под личиной спокойствия и преданности. После беспорядков 4 июля чувствуется тревожное настроение, и хотя чайханы открыты и отменены военные патрули, но туземцы все кажутся угнетенными и озабоченными.
… [опущены части доклада, опубликованные в хронике предыдущих дней]
В Ходженте на перроне, кроме должностных лиц туземной администрации, было сравнительно мало народа, хотя палатка с неизбежным достарханом и находилась на обычном месте. Из среды встретивших меня туземных представителей власти кастакозский народный судья заговорил свои заученные фразы о том, как население постоянно молится о драгоценном здоровье государя императора и его августейшей семьи и о победе наших войск, но в глаза мне смотреть не решился и был, видимо, сконфужен и смущен.
В ответ на приветствие я коротко сказал народному судье о своем огорчении по поводу происшедшего в Ходженте беспорядка и указал, что в моих глазах виновниками являются только почетные и влиятельные лица, не сумевшие удержать толпу от враждебных выступлений.
Не приняв угощений в палатке, как это принято обычаем, я прошел слева от вокзала на площадку за зданием.
Здесь меня ожидала довольно большая толпа народа из соседних селений Костакоза и Исписара, и я остановился, желая с ними говорить. Я просил всех сесть, как стояли, и сам, стоя, начал разъяснять собравшимся все значение высочайшего повеления о наряде рабочих и правила самого набора. Меня внимательно слушали, но толпа стояла с мрачными лицами и хранила жуткое молчание.
Ученый туземец, один из мулл селения Исписар, бывший когда-то народным судьей, дав мне договорить, встал и почтительно сложил руки, попросил позволения спросить еще несколько слов и, получив разрешение, он повторил мне легенду о данном генерал-адъютантом Кауфманом обещании не брать в солдаты туземцев.
Надо заметить, что эта легенда весьма популярна среди туземцев и состоит в том, что будто бы перед отправлением с войсками в Кокандский 1876 г. поход, генерал-адъютант фон-Кауфман позвал к себе покойного ташкентского купца Сайд Азимбая и высказал ему свою уверенность, что ташкентцы во время похода останутся вполне лояльными и спокойными. «А за то, — добавил К. П. фон-Кауфман, — не будет у вас воинской повинности, пока не минует 50 лет со дня завоевания края». «Вот для ташкентцев уже истекло полвека и от них уже можно брать рабочих,— закончил туземец свою легенду,— а Ходжент и Ура-Тюбе присоединены позже, льготный срок для них еще не истек».
Мне пришлось разъяснить моему собеседнику и всей толпе бессмысленность рассказанной легенды, и мое объяснение было, как будто принято, но последствия сего получились совсем неожиданными: мулла, с которым я говорил, вдруг обратился к толпе, сказал: «Да что там толковать, ведь говорили же вы, мусульмане, что не дадите рабочих».— «Не дадим!»,
«Не дадим»,— тихо загудела толпа, и я лишь только еще раз подтвердил, что высочайшее повеление о наряде необходимо исполнить во что бы то ни стало.
Следующая остановка была у городских ворот, где горожане русские, туземцы и евреи встречают приезжих с хлебом-солью. Мне здесь пришлось в общих чертах повторить все сказанное около вокзала, и хотя здесь мне и не было высказано о решении не давать рабочих добровольно, но и здесь видим был мрачный протест на лицах всех присутствующих.
Перед отъездом из города я еще говорил с пятидесятниками и почетными лицами, собравшимися у канцелярии уездного начальника, их тоже мне не удалось убедить окончательно, и они подали мне прошение на туземном языке. Говорили, что они выжидают, как отнесется к набору рабочих Ташкент и другие большие города края. Я доказывал, что если каждый будет уступать первенство другим, то никто не начнет наряда рабочих».
Самаркандский военный губернатор прекрасно понимал, что ташкентские события предыдущего дня уже известны во вверенной ему области и стремился предотвратить их повторение. Но, ведя беседы в Джизаке, он не знал, что ташкентское пламя уже полыхает совсем рядом — в селениях Зааминского участка Джизакского уезда. Об этом он докладывает А.Н.Куропаткину в том же «Описании восстания»
Днем ранее Джизакского мятежа начались беспорядки в Зааминском участке.
12 июля зааминский участковый пристав надворный советник Соболев получил сведения, что в кишлаке Ям начались беспорядки и есть убитые, выехал туда с двумя стражниками и двумя джигитами, взял также и своего переводчика.
По прибытии в кишлак Ям было обнаружено два трупа пятидесятников и труп одного неизвестного туземца.
Буйствовавшая толпа к приезду Соболева разошлась. При расследовании дела было обнаружено семь человек причастных к убийству, которых пристав арестовал и отправил к ямскому волостному управителю.
О тех же событиях говорится в материалах по делу о данном восстании, причем указывается, что оно было спланировано заранее и не было стихийным (документ № 450 Сборника 1960 г.),
в кишлаке Кирк произошло до 12 июля собрание туземцев из 15 человек, на котором было решено убить тех лиц, которые составляли списки рабочих.
Из этой организации в кишлак Джар-Арык Ямской волости прибыло 7 человек и 12 июля в сообществе с населением этого кишлака напали и убили пятидесятника, чукур-тахтинского сельского старшину и туземца Нарчи-банбана.
Убийство переписчиков и арест предполагаемых убийц в кишлаке Ям стали началом череды драматичных эпизодов, составляющих так называемое «Джизакско-Зааминское восстание» — наиболее кровавое локальное выступление из числа произошедших в «коренных» сартовских областях Туркестанского края.
Дата: 12 июля 1916 года, вторник
Место действия: Семиреченская область
В Семиреченской области тем временем киргизские манапы и волостные управители продолжают проводить «съезды», о которых, правда, говорится в документе Охранного отделения, составленных значительно позже 12 июля (документ № 251 Сборника 1960 г.),
11 и 12 июля с. г. был съезд в г. Пишпеке, где под влиянием киргиза Абдулина решено распространить слух, что мобилизация туземцев отменена.
12 июля заседание было в доме Камеджи Суранчина, а 13-го в доме Чалпанкула Тьшалина, причем решено людей не давать. Загорные волости, а именно: Джангальская, Курманходжинская, Карачинская, Качкинская, Джуванарыкская, Бурунчинская, Ниязбековская, Джамбаевская и Джалибековская категорически решили людей не давать, оказав в случае необходимости вооруженное сопротивление. Все Загорные волости расположены в долине р. Джумгол и ее притоков.
Такого рода съезды в этот период времени были в других местах, так, например, в Бурулдае, верстах в 15 севернее Верного, между Верным и сел. Осташкино.
В том же докладе начальника Туркестанского охранного отделения М.Н.Волкова сообщается, что 12 июля произошло убийство, связанное с подготовкой к набору (документ № 251 Сборника 1960 г.),
12 июля сего года на ночве составления списков призываемыми был убит карамский волостной управитель Арып Абдрасулаев.
Обстоятельства этого убийства приведены в рапорте и. о. зайцевского участкового пристава Клюева товарищу прокурора Верненского окружного суда Д.И.Курошеву от 16 июля 1916 года
12 июля около 8 часов утра жители сел. Карам Карамской вол[ости], собравшись на улицах небольшими толпами, явились сначала к главной мечети названного селения, а затем направились к дому волостного управ[ителя] Арыпа Абдрасулова и в доме волостного управ[ителя] Абдрасулову и волостному писарю Григорию Соколову предъявили требование о нижеследующем: «Списки рабочих в действующую армию вами из корыстных целей составляются неправильно. Дайте эти списки, мы проверим ». Причем Камердин Рахматуллин, ударяя себя в грудь, стал грубо требовать выдачи списков.
Когда волостной писарь, сказав: «Списки я сейчас принесу», повернулся и ушел в дом, толпа, напирая на оставшегося волостного управителя Абдрасулова, стала угрожающе держать себя. Абдрасулов скрылся вслед за Соколовым, захлопнув за собой дверь дома.
Толпа начала громить дом, выбив окна и рамы. Часть толпы, около 20 чел., проникла через дверь дома и ворота двора внутрь усадьбы Абдрасулова и там накинулась на скрывавшегося Абдрасулова и убила его…
Таким образом, самая жестокая форма пресечения формирования списков — убийство лиц, которым поручили это дело, из «коренных» областей перекинулись и на киргизские волости.
Дата: 12 июля 1916 года, вторник
Место действия: Закаспийская области
Временно исполняющий дела начальника Закаспийской генерал-майор Н.К.Калмаков 12 июля провел совещание, прения и решения которого вполне адекватно характеризуют ситуацию, сложившуюся на это число в области (Сборник 1938 года, стр.32-35)
ЖУРНАЛ
Совещания по вопросам, связанным с реквизицией рабочих от туземного населения Закаспийской области, согласно воспоследовавшего высочайшего повеления.
Асхабад
12 июля 1916 года
И. д. начальника области генерал-майором Калмаковым было предложено обсудить вопрос: почему и какие причины побудили население отказаться от выполнения предложения составить поаульные списки и самому населению произвести разверстку рабочих между собою.
Начальник Мервского уезда полковник Пересвет-Солтан пояснил, что им переговоры велись с разными классами населения, причем, молодежью, студентами высказано, что они сами не могут разобраться в предъявленном к ним требовании, как захватившим их врасплох и что в дальнейшем должны предпринять также сами не знают. Старики и старейшие из населения сказали, что они не могут отпустить своих сыновей на войну: это расстроит их семейный уклад, ушедшие дети. испортятся % будут для них совершенно негодными людьми. Что же касается внешнего, влияния, то едва ли таковое нужно искать, а простая причина неисполнения—это боязнь неизвестности.
Полковник Карпинский указал, что если высказанное считать за причину, то нужно быть уверенным, что влияние на умы туземного населения есть и извне — со стороны: кто-то пользуется создавшимся положением и мутит население, тем более что циркулирующие самые нелепые слухи сами по себе дают плодотворную почву для разных причин отказа и пропаганды разных лиц; агитация возможности даже со сторон хлопковых фирм через своих агентов, которые очень заинтересованы вывозом рабочей силы из области.
Полковник Бялонович видит главную причину в волнении населения и отказе — это боязнь отбывания какой бы то ни было натуральной воинской повинности
По обсуждении совещанием возникших вопросов в связи с исполнением высочайшего повеления о реквизиции рабочих от туземного населения Закаспийской области и т. д. начальником области было разъяснено и предложено к исполнению:
Так как на основании ст. 139 высочайше утвержден. Полож. воен. Сов. от 27 августа 1914 года (Собр. Узак. и распор, правит. № 241 и. 2324) реквизиции есть обязательный порядок местных жителей для производства всякого рода работ, вызываемых военными обстоятельствами, то при нежелании населения составлять списки через своих выборных должностных лиц и произвести между собою очередную разверстку рабочих покибиточно, во исполнение высочайшего повеления, уездным начальникам следует самим произвести обязательный наряд рабочих по уездам тем Порядком, какой потребуется по местным условиям, Лишь бы полностью было выставлено на сборные пункты определенное количество рабочих от уезда.
2) В случае неисполнения населением требования административных властей об обязательной поставке рабочих, оружием следует пользоваться в высшей степени осмотрительно и только при явных враждебных выступлениях со стороны собравшейся толпы, с точным и неуклонным исполнением ст. 30 с примечанием и 31 ст., правил призыва войск для содействия гражданским властям.
С этими правилами в совещании были ознакомлены начальники уездов, которым и предложено также ознакомить и пояснить всем подведомственным им чинам низшей администрации.
3)При частных сопротивлениях одного или нескольких лиц, требовать содействия от воинских чинов без применения огнестрельного оружия, дабы достигнуть обязательной поставки требуемого количества рабочих.
4) При отдельных выступлениях лиц, нарушении ими законного порядка, агитации из среды населения к противодействию исполнению высочайшего повеления, — виновных в том задерживать и содержать в порядке об охране, о чем немедленно доносить начальнику области телеграфно.
5) Кроме принудительных законных мер при реквизиции рабочих, не лишней мерой воздействия были бы возбуждаемые уездными начальниками ходатайства о лишении пенсии тех лиц милиции, которые так или иначе будут противодействовать проведению указанной меры в высочайшем повелении или даже будут бездействовать в таких случаях, как люди, пользующиеся наивысшим уважением и доверием среди туземного населения.
6) По изменившимся обстоятельствам, ходатайствовать об отмене сборных пунктов: в Чикишляре, Бахардене и Ташкепри, но выслать в Чикишляр, Бахарден, Серахс, Иолотань, Ташкепри — по полуроте пехоты для конвоирования рабочих в ближайший сборный пункт. Из Чикишляра рабочие должны быть доставлены с конвоем войск: морем в Красноводский сборный пункт, лешим порядком из Серахса в Теджен и по железной дороге поездами из Бахардена в Асхабад, из Ташкепри в Мерв, приняв при этом меры, чтобы рабочие не разбегались. На сборные пункты следует отправлять небольшими партиями, по мере реквизиции рабочих и при сборе определенного числа таковых было бы необходимо немедленно вывозить из пределов области.
7) Так как путем обмена имеющимися сведениями у уездных начальников выяснено, что туркменское население отказывается доставить рабочих на тыловые работы по причине боязни чужбины и навеянных извне слухов, что в действительности их берут в солдаты, возможно в силу крайней необходимости, придется прибегнуть к принудительным мерам, а, может быть, даже к силе оружия, но так как имеющихся войск в гарнизонах Закаспийской области недостаточно, а потому следует просить распоряжения генерал-губернатора о немедленном командировании двух сотен казаков с пулеметами: одну в Мерв, другую в Теджен.
8)В силу последовавшего распоряжения о сдаче рабочих на сборных пунктах военному начальству формирования из них рабочих команд в тылу, формирование дружин отменяется. Собранные рабочие от аула или волости, по усмотрению уездных начальников сдаются военному начальству, на сдаточных пунктах, при списках в трех экземплярах с указанием имен и фамилий рабочих, их возраста, аула, волости, уезда. Один экземпляр этих списков остается при канцелярии участка, а два сдаются военному начальству.
9) Даже при спокойном отношении к проводимым мерам выступлений, население, как кочевое, всегда будет искать выхода в уклонении путем побегов и укрывательстве бежавших, а потому было бы крайне желательно добытых обязательной реквизицией рабочих отправлять из области немедленно, не производя им дезинфекции, дезинсекции и прививки, выполнив таковые впоследствии вне пределов области, о чем и войти с подлежащим ходатайством.
10. Ввиду неподготовленности населения к воспринятию и быстрому выполнению проводимых мер обязательной реквизиции рабочих, особенно осторожно и разумно следует уездным начальникам производить подготовительные работы, не намечая вначале нежелательными крутыми мерами, достичь желаемых результатов, дав населению небольшой промежуток времени, хотя бы до прибытия требующихся на усиление войск спокойно и разумно понять, что от них хотят взять по повелению государя императора. Нельзя в данных вопросах рекомендовать на каждый отдельный случай какие-либо особые мероприятия, таковые будут видны на самих местах реквизиции, но от уездных начальников требуется вдумчивой, осторожной, но вместе с тем и быстрой работы, не вводя репрессий в ненужных случаях. Главным образом обратить внимание и неустанно следить за настроением умов населения, установив строгий надзор к недопуску каких-либо агитаций и пропаганды темных элементов, желающих принести заведомый вред тому же населению.
Упомянутые наказания совещание вполне одобрило, приняв Лаковые к руководству и исполнению.
ПРЕДШЕСТВУЮЩИЙ ДЕНЬ СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
